Разрушенный мир

Высокая, почти четырех локтей, и тощая как жердь, дриада колыхалась и то и дело теряла форму, обращаясь водными брызгами. Так она нимфа, вот как. Вот почему Воден велел ей утром вбирать именно водную ману.

— Ты уже восстановила маноток? — шепотом спросила девушка.

— Нет. — голос Сил звучал словно издалека, призрачно и тихо. — Я колдую с помощью маны вперемешку с жизненной силой. Совсем недавно я почувствовала разрыв грани мироздания. Очень грубый разрыв, коснувшийся даже вещественного плана. Где-то здесь, в этих залах…

Протащившись сквозь стену, Альсина оказалась в одном из подсобных помещений, коих полно на первом этаже. Двери в них обычно заперты, так что искать их тут вряд ли будут. Девушка перевела дух.

— Разрыв грани? Я никогда с таким не сталкивалась. Только в теории знаю, что бывают еще миры…

— У мира много граней. — перебила дриада. — Я говорю не о внешней. У вещественной реальности есть множество астральных теней, отблесков вещей в разных плоскостях. Я ощутила смещение одной из таких теней в вещественную плоскость…

— А, как при воплощении духа! Или когда тень оживляют, создавая Отражение!

— Да. И это произошло где-то на самом верхнем этаже. Где-то…

— В комнате Михаэля. — упавшим голосом закончила колдунья.

Спустя минуту, когда стражники чуть разошлись, обе женщины уже неслись по лестнице, ведущей наверх. Если попадался стражник, Сил слышала его заранее, и просто обращала их обеих в лужу, растекающуюся по коридору и незаметную в полутьме. С каждым таким фокусом нимфа становилась все бледней, но держалась достойно.

Вскоре они уже подбегали к покоям принца. Дверь оказалась раскрыта, с тихим скрипом она покачивалась от ветра, дующего в окно.

— Михаэль! — в тревоге выкрикнула Альсина, первой врываясь в помещение.

Комната оказалась совершенно пуста. Лишь на полу валялись сотни осколков разбитого зеркала.

Глава 11 Странное место

— Давай поиграем в жестокие убийства!!!

Я вскочил тут же. Сейчас явно не до утонченной рефлексии.

Ладонь привычно дернулась к поясу… ничего там не найдя. Сотворенный для меня с утра кинжал исчез, рассеялся. Резко обернувшись, я отступил к одной из каменных стен. Где бы я ни очутился, здесь стены украшало несколько картин. Какие-то ростовые портреты в доспехах, сцены охоты…

Отличалась и мебель. Кресло черного дерева у узкого окна, небогато застеленная кровать у дальней стены, высокий платяной шкаф там же. Именно из шкафа раздавался какой-то невнятный скрежет и прерывистое бормотание. То самое — про игру в убийства.

— Ну дава-ай поиграем… Я слышу, что ты здесь! Я знаю, что ты здесь! Ты ведь любил играть со мной…

— Что ты такое?! Где я? — мой взгляд метался от шкафа к приоткрытой двери.

— Я страшный и кровожадный, но очень благородный разбойник! Ты забыл меня? Да… Ты забыл…

— Он забыл!

— Забыл нас!!!

— Все забыли…

Вскрики, щепотки, шорохи — вся комната наполнилась звуками. Голоса раздавались из под кровати, из шкафа… из того дальнего и совсем темного угла.

Там, в этом углу, сверкнули чьи-то глаза. Нет, один глаз! От непроглядной черноты отделилась какая-то тень, плавно двинулась ко мне.

Отлепившись наконец от стены, я встал в боевую стойку. Что бы там ни пряталось, размером оно явно не больше собаки.

И именно собаку я через мгновение и увидел. Только, кажется, мертвую. Ко мне медленно двигалась лохматая дворняга, с почерневшей и отслоившейся местами шкурой. Разбухшая, облепленная водорослями, она подволакивала лапы, мотая туда-сюда головой с раскроенным черепом.

По обнаженной желтоватой кости стекал правый глаз. Левый же смотрел прямо на меня… и мерцал в полутьме красным.

— А ну пошла! — прикрикнул я, добавив в голос уверенности. Ни с чем подобным я раньше вживую не сталкивался, но о поднятии мертвецов при помощи магии наслышан. Когда-то давно эмиссары Твари опустошали целые кладбища, натравливая на нас наших же покойных предков. Меня в детстве часто пугали, что если буду плохо себя вести, ко мне явится дедов костяк.

И теперь ожившая детская страшился ковыляла ко мне.

— А ну… — выкрик замер в горле. Я вдруг почувствовал, как в груди поднялось странное щемящее чувство. Чужеродное, не имевшее причин в моей собственной душе, оно зародилось будто даже не в нервной системе. Чувство тоскливого узнавания.

Статицит! Точно, именно от кристалла исходило это чувство. Воден ведь говорил тогда, в пещере, что не уничтожил душу принца насовсем, а запечатал ее разрозненные обрывки в кристалл в моей груди.

— Ты… знаешь меня? — обращаясь с этим вопросом к ходячему трупу собаки, я чувствовал себя полным идиотом. Но ничего умнее в голову не пришло.

Пульсация в груди все усиливалась, а дворняга беззвучно приближалась. Даже шепотки из шкафа смолкли. Я стоял в полной тишине посреди полутемной комнаты и молча смотрел в алый глаз дворняги…

— Ну, чего смотришь? Что ты тут…

И тут она бросилась. Не издав ни единого звука, в гробовой тишине, дворняга обнажила сочащиеся черной пеной клыки — и прыгнула на меня.

К счастью, реакция не подвела. Резко уйдя в сторону, я позволил псине впечататься в каменную стену, а затем, пока она была ошеломле… да куда уж там «ошеломлена»! хрустнув шеей труп тут же развернулся ко мне и, словно заведенный, прыгнул вновь — прямо на летящую ему в морду ногу.

— Ох…

Отвернуть свой собственный удар я уже не мог. Словно в замедлении я наблюдал ногу, летящую прямо в раскрытую истекающую пеной пасть…

И клыки, с хрустом сомкнувшиеся на ботинке.

— Да какого демона, проклятая псина?!

Хватка у мертвой собаки оказалась… ну да, мертвая. Все также беззвучно тварь пыталась прогрызть ботинок, пока я, как кретин, скакал на одной ноге и лупил о каменную стену второй. Кости собаки хрустели, на камнях оставались клочья липкой жирной шкуры, но ногу выпускать явно никто не собирался.

— Открой шкаф! Мы тоже хотим поиграть!

— Да, мы хотим…

— Мы убьем проклятого монстра и защитим Его Высочество!