Разумное сомнение. Часть 3

 Я прервал ее глубоким поцелуем и притянул к себе, поглаживая руками ее обнаженную спину.
– Я более чем в порядке...
– Я посмотрел ей в глаза.
– Это то, чего я хотел...

 - Я люблю тебя, - пробормотала она возле моих губ, и я ответил тем же.

 Задыхаясь, она прислонилась к двери душевой кабинки.
– Можешь ли ты отправить по факсу мое письмо теперь? На самом деле было бы неплохо, если бы на этот раз я сделала что-то вовремя, потому что у тебя совсем нет самообладания, и ты был слишком занят, трахая меня.

 - Я определенно отправлю по факсу твое письмо...
– Я втянул ее губу в рот и сжал ягодицы.

– После ванной.

Эпилог

Шесть лет спустя...

Нью-Йорк, Нью-Йорк

Эндрю

Я стоял перед аудиторией в Нью-Йоркском университете, отсчитывая секунды до окончания занятий, спрашивая себя, почему я когда-то согласился на это.

– Есть ли вопросы?
– Я посмотрел на часы.

Несколько рук взлетели вверх.

– Я отвечаю только на три.
– Я указал на молодую женщину в первом ряду.
– Да, вы. Какой вопрос?

– Гм...
– Она покраснела.
– Доброе утро, профессор Гамильтон. Меня зовут…

– Меня не волнует, как вас зовут. Какой у вас вопрос?

– Гм, уже около двух недель, как начался семестр, и вы до сих пор не дали нам учебный план...

Я проигнорировал ее и указал на спортсмена в заднем ряду.
– Да?

– Вы также не сказали нам, какие книги мы должны купить...

– Кто-нибудь в этой аудитории знает определение слова вопрос?
– Я выбрал последнего студента, рыжего, который сидел у окна.
– Да?

– Это правда, что мы обязаны по очереди приносить вам кофе каждый день?

Я посмотрел на чашку кофе на столе около журнала, в котором значилось, кто из студентов принес его сегодня.

– Это не требование, - сказал я, взяв чашку.
– Но если вы пропустите свой день, чтобы принести мне кофе, я могу заверить, что все в этой группе пожалеют об этом.

Они застонали коллективно и покачали головами. Некоторые из них все еще сидели с поднятыми руками, но с меня на сегодня хватит.

– Прочитайте страницы 153 - 260 из распечатки к следующему уроку. Я ожидаю, что вы будете знать все подробности каждого отдельного случая. Все свободны.
– Я вышел, больше ничего не сказав.

Сев в машину, я заметил новое письмо по электронной почте на телефоне.

Тема: Ванная комната.

«Спасибо, что отправил мне очень неуместную записку с цветами сегодня. Все в моей труппе теперь знают, что мы с тобой до сих пор занимаемся сексом в нашей новой ванной.

Почему ты такой нелепый?

– Обри».

Тема: Re: Ванная комната.

«Ты очень радуешься цветам. Я надеюсь, что они тебе понравились. И это была не «записка», которую я тебя послал. Это было требование, которое должно удовлетвориться в ближайшие несколько часов.

Почему ты отрицаешь, что любишь это?

– Эндрю».

Я мог только представить, как она закатывает глаза при моем последнем сообщении, поэтому увеличил скорость автомобиля и помчался домой.

Даже при том, что я провел последние шесть лет здесь, я по-прежнему вырабатывал в себе терпимость к вещам, которые я когда-то ненавидел, которые теперь беспокоили меня все меньше и меньше, но мне еще предстояло пройти долгий путь.

Некоторые воспоминания никогда не смогут быть вытесненными...

Однако Обри была полностью очарована и заворожена этим городом. Всякий раз, когда она не гастролировала с балетной труппой, то настаивала, чтобы мы посетили каждый ресторан, театр и все возможные достопримечательности, пытаясь заставить меня влюбиться во все снова.

Я припарковался напротив нашего дома, недавно приобретенного кирпичного здания в Бруклине, и поднялся по ступенькам.

– Обри?
– Позвал я, открыв дверь.
– Ты здесь?

– Да. – Отозвалась она издалека.
– И я не в ванной комнате.

– Ты будешь там в конечном счете.
– Я шел по коридору, остановившись, когда увидел, как она вешает очередную рамку в своем кабинете.

Стены были покрыты картинами, где она стоит в центре сцены, различные фотографии, где она открывала спектакль.

– Может мне надо построить еще одну комнату для тебя и твоих фотографий? – спросил я. – У тебя больше нет места.

– Нет, я думаю, что это последняя.

– Ты все-таки увольняешься в конце месяца?
– Я подошел к ней сзади и поцеловал в шею.
– Или ты передумала уже?

– Я не меняю своих намерений.
– Она повернулась ко мне лицом.
– Я думаю, что это время для меня, чтобы сосредоточиться на чем-то новом.

– Становясь женской версией мистера Эшкрофта, когда ты преподаешь?

– Я не буду такой плохой, - сказала она.
– Но я действительно нуждаюсь в перерыве, как ты сказал, я так думаю...

Я кивнул. Я оказывал чрезвычайную поддержку на протяжении ее профессиональной карьеры, путешествуя с ней по странам, чтобы смотреть некоторые спектакли, нанимая личного массажиста, который был в ее полном распоряжении, и документируя все ее достижения из газет.

Но недавно я обратил внимание на изменения в ее отношении: хоть она и была счастлива, когда шла на репетицию, еще счастливее, когда рассказывала мне о новых вещах, которые компания пробовала, но она, казалось, больше интересовалась жизнью за пределами труппы, таким образом, я предположил, что ей надо взять небольшой перерыв.

Я все еще пытался выяснить, как она истолковала мой предложенный «перерыв» в качестве «увольнения».

– Мне понравилось танцевать в России.
– Она улыбнулась, указывая на фото.
– Ты помнишь это?

– Помню... – Сказал я, продолжив свою атаку на ее шею и проскользнув рукой под блузку.

Обри пробормотала что-то, когда я потер большим пальцем вокруг ее соска и мягко прикусил кожу. Но потом она отошла. – Мне действительно нужно, чтобы ты отправил по факсу мой пересмотренный контракт в компанию... Я должна сообщить им официально к пяти часам.

– После ванной.
– Я сжал ее руку.
– У нас есть четыре часа.

Она закатила глаза, но сдалась, последовав за мной в ванную.