Разведчик с Острова Мечты

Сегеш печально покачал головой:

— Как можно быть наперед уверенным?

— Молод ты еще, брат, доверчив, — фыркнул из темноты Джангес. — Обвели тебя вокруг пальца, разыграли, прикинулись милыми и пушистыми. Часом, среди тех добрых знакомых бабы нет? Угадал?

— Имеется и баба, — подтвердил невозмутимый Шагалан. — Только сути это не меняет. Я настаиваю — большинство в отряде Ааля не догадывается о своей работе на благо завоевателей. Даже если кто-то невольно и помогал мелонгам, они не заслужили позорной смерти наравне с истинными предателями. Если же мы пойдем гурьбой на штурм деревни, то просто вынудим бедолаг защищать свой дом.

— Великолепно. И как же предлагаешь их разбирать на чистых и нечистых?

— А ты подумай сам, брат, сколько человек может быть там осведомлено о связи с властями? Так, чтобы остальной народ за долгие месяцы ничего не заподозрил? Один? Вообразимо и это. Двое-трое? Допускаю. Пятеро? Или десяток?

— Толпой секрета не убережешь, — произнес Кабо. — Как замечают на юге, «что знают трое — знает свинья». Да и зачем посвящать в тайну многих? Ведь молчание должно и оплачиваться соответственно. Нет, если у Ааля дело поставлено разумно, то предателей там от силы человек пять. И наверняка из числа самого высшего руководства. Именно они ведут переговоры, накапливают сведения, а затем совершают грязную работу чужими руками, прячась в тени. У тебя, Шагалан, есть кто-нибудь на подозрении?

— Пока двое. В первую очередь, бесспорно, сам Ааль.

— Очень красиво и благопристойно, — опять высунулся раздраженный Джангес. — Но нам-то нужно действовать быстро, покуда эти шакалы не продали еще кого! Сколько вы намерены изучать их, выявляя поодиночке?

— Тут Джангес прав, — кивнул Кабо. — Если ты уверен в Аале, брат, следует взять его и… побеседовать. С пристрастием.

— А лучше, — Сегеш подхватил тотчас, — повязать всю их верхушку. Пускай получат то, на что обрекали нас.

Шагалан вздохнул:

— Да-да. Вот только я не уверен полностью даже в Аале. Поймите, друзья, всегда остается шанс, что та засада была случайностью. Или плодом трудов какого-нибудь мелкого лазутчика. Про Макоуна вовсе ничего не известно толком. Что мы вытянем из Ааля? Кого он очернит под пыткой? И что делать потом, если он вдруг окажется невиновным? Извиниться и отпустить?

— Ну и как нее прикажешь нам, в конце концов, поступать?

— Нужны доказательства. Надежные. Хотя бы на одного из предателей.

— О чем ты говоришь? Кому мы должны что-то доказывать?

— Самим себе, сир.

Шагалан ответил так твердо, что старик замешкался, однако не сдался:

— И какие же доказательства ты сочтешь надежными?

— Связь. Прямое сношение с врагом.

— Точно, — откликнулся Кабо. — Я тоже не вижу иной зацепки. Любой прочий грешок всегда удастся оправдать оплошностью, неведением, глупостью, наконец. Воистину уязвимо у Ааля лишь одно место — связь с мелонгами, желательно личная.

— Совсем ополоумела молодежь, — крякнул с досады Сегеш. — Какая, к чертям, связь?! Да простит Создатель… Убежден, сам Ааль за этот год ни одного варвара в глаза не видел! К чему бессмысленный риск? Такие дела проворачиваются тоньше и хитрее, господа. С двух сторон съезжаются в лесу доверенные гонцы, обмениваются десятком фраз и тихо расстаются. Все! С какого бока вы их ухватите? Отследить встречу трудно, доказать ее злокозненность — почти невозможно, а уж притянуть гонца к главарям — подавно. Они просто объявят его наветчиком да шпионом, сами быстро состряпают казнь и заметут следы!

— Насчет безвестного гонца не уверен — вожди способны сэкономить на нем, выезжая, допустим, поочередно. Но есть тут и еще один момент… — Кабо покосился на друга. — Никто ведь не знает, как часто они выходят на связь. Сколько нам придется наблюдать за каждым шевелением? День? Неделю? Или месяц? А если Ааль почует недоброе и предпочтет затаиться? Год?

— А если альтернатива — всеобщая бойня? — эхом отозвался Шагалан.

— Стало быть, мы не должны ничего ждать. Понимаешь меня?

— Да. Нужна провокация. Нужно сделать так, чтобы Ааль опрометью бросился вызывать своих хозяев, забыв о всякой осторожности. Я даже представляю, брат, какое известие могло бы так подействовать…

Кабо опять вперился в глаза друга и через секунду мотнул головой:

— Ни за что.

— Да о чем вы, собственно? — нетерпеливо заерзал в углу Джангес.

Кабо, подумав, пояснил:

— Я вообще-то подразумевал иное: соблазнить Ааля бежавшим на свободу Сегешем. Выдать как бы невзначай какую-нибудь вашу, атаман, залежку. Хоть бы и вымышленную. По-моему, хорошая приманка.

— Хорошая, — вздохнул Шагалан, — но не безупречная. С Сегешем Ааль уже выполнил раз свою работу. Теперь он волен как заинтересоваться новой наградой, так и решить не ввязываться. Отойти до поры в тень, затаиться, как ты сам описывал. В любом случае у него не будет особых причин суетиться, а без суеты не будет и ошибок. У меня другое предложение: Ааль должен проведать о готовящемся покушении на Гонсета. Нашем покушении.

— Может, еще пригласите его принять участие? — хмыкнул Джангес, но юноши не слушали.

— Ты понимаешь, чего добиваешься, брат? — жестко изрек Кабо. — Разменять устранение опаснейшего нашего врага на изобличение заурядного предателя? Да за голову Гонсета не жаль заплатить даже избиением всего отряда Ааля, включая собак и лошадей!

Шагалан выдержал тяжелый взгляд:

— Речь не идет, брат, ни о каком размене. Если все получится по задуманному, мы успеем и в Галагу.

— А проскользнет тревога в город? Или не успеем? Времени и так в обрез, Гонсет сорвется в любую минуту.

— Согласен, некоторый риск существует. Зато прикинь, как Ааль отреагирует на известие о заговоре. Сколько золота наместник отсыплет за спасение своей бесценной персоны? Тут цена Сегеша покажется пустяком. А с другой стороны, если злоумышленников схватят, если выпытают, что Ааль обо всем знал и не предупредил? Каково?

— Поставить изменщика между лютой смертью и сказочной наградой?

— Именно. Разве не потеряет он тогда последние портки, торопясь сообщить об услышанном?

— Безрассудная игра.

— Вот и я о том нее! — ухитрился встрять Сегеш.

— И куда же он побежит, теряя портки?

Шагалан пожал плечами:

— Есть на примете одно занимательное местечко. Подходит по всем статьям. И в лагере Ааля еще попробую кой-какие справки навести.

Кабо хмуро помолчал, побарабанил пальцами по столу. В этот момент грузная масса заполнила дверной проем, в крошечный шалаш ввалился Шурга, довольный, раскрасневшийся, благоухающий пивом и жареным мясом.

— Не очень опоздал? — оглушительно гаркнул он с порога. — Бездельники никак не хотели отпускать, пришлось пересказывать историю целиком раза три. Потом кормили чуть не силком… Вы уж, братья, извините старика-то! Ну, что-нибудь серьезное надумали? Выкладывайте.

— Ради Творца, не ори так, Шурга! — поморщился атаман. — Ты, как всегда, вовремя, сядь.

Повстанец затоптался у входа, с удивлением разглядывая напряженные, сосредоточенные лица товарищей. Внимание ныне безраздельно принадлежало Кабо. Юноша медленно поднялся, отряхнул полу плаща.

— Смотри, брат, — уронил в пустоту. — На все про все у тебя не более суток. Поторопись со своими справками.

Оттеснив опоздавшего к стене, шагнул на улицу. Следом в молчании потянулись остальные.

— И что же? — едва ли не жалобно крикнул вдогонку Шурга. — Меня так никто и не осведомит ни о чем?