Разведчики
Шрифт:
— Руки вверх! Сдавайтесь! — уже по-русски, еще громче крикнул Чаркин.
Урхо выронил сапог, вскочил со стула, обвел глазами помещение, ища оружие. Увидев направленное на него дуло автомата, он, пятясь к стене, медленно поднял руки. Рядом с ним с поднятыми руками стали Микко и еще четыре солдата.
С верхних нар, пытаясь свалить Чаркина, спрыгнул молоденький безусый солдат. Отскочив в сторону, Чаркин выстрелил из автомата.
Выстрел, стон упавшего вывели из оцепенения финских солдат. Они кинулись к двери: за нею было их оружие. Чаркин и Зубиков, закрывая собою дверь,
Схватка в казарме закончилась. Чаркин и Зубиков вывели пленных.
— Отлично! — увидев их, воскликнул Марин. — На лыжи! Наши выстрелы соберут сюда весь гарнизон.
— Как, товарищ старший лейтенант, с этими? — Чаркин показал на пленных.
— Дайте им лыжи, смотрите, вон там они — указал Марин на стойку возле казармы. — Возьмите шесть пар, остальные поломайте. — Он повернулся к пленным: — Не пытайтесь бежать, — предупредил он по-фински. — Идите вперед.
Финские солдаты послушно выполнили приказание. Микко чуть слышно шепнул:
— Подойдем, Урхо, к спуску, а там — я в сторону, ты в другую…
Группа тронулась в путь. Едва отошли от казармы, двое пленных, шедших впереди Микко, быстро побежали в разные стороны. Микко обернулся и только что хотел крикнуть: «Бежим!», как прозвучали выстрелы и бежавшие упали в снег. Микко, не оборачиваясь, пошел вперед.
Марин подозвал Чаркина:
— Примите командование группой. Не задерживайтесь, избегайте вступать в бой, доставьте пленных в кратчайший срок. Я останусь замаскировать следы. — Он повернулся к идущим позади: — Товарищ Синюхин, замаскируйтесь у лыжни. Через пятнадцать минут догоняйте.
Синюхин остановился. Перед ним были густые кусты, с переплетенными ветвями, с шапками снега, стволы сосен, темные снизу и красноватые вверху, и между деревьев небольшая цепочка разведчиков в маскхалатах. «Будто гуси крыльями машут…» — подумалось ему. Он проследил, как скрылся за деревьями Марин со своими бойцами, и тревога за командира вдруг овладела им. Тревога эта была так сильна, что Синюхину стоило большого труда остаться на месте, не броситься вдогонку за своим командиром.
Он залег в кустах перед поляной. Зубиков улегся рядом. Синюхин деловито осмотрел свой пулемет, проверил диск.
Вдали, возле сопки, показалось несколько фигур.
— Финны, — тихо предупредил Синюхин. — Зубиков, забирай скорей диски, догоняй начальника, — приказал он.
Зубиков повернул к нему голову:
— А ты, когда был вторым номером, уходил?
— Не уходил, — признался Синюхин.
— Ну так и я не уйду.
— Ладно, оставайся.
Финские солдаты группировались у подножия сопки.
Прошло минут десять.
— Чего же они? — недовольно буркнул Синюхин. — Наши, пожалуй, далеко уже…
— Догоним! — уверенно сказал Зубиков.
Синюхину это понравилось: не вздорный, рассудительный…
— Гляди, Зубиков, сколько их подвалило! — воскликнул Синюхин.
На вершине сопки появились лыжники. Они сталь соскальзывать по склону.
— Человек семьдесят, а то и больше, — определил
Синюхин, осматривая густой кустарник. — «Прятаться здесь хорошо, а вот уходить будет дрянно. Надо бы раньше подумать. А еще первый номер», — упрекнул он себя. — Зубиков, вон те кусты закроют нас, если мы за ними станем? — Синюхин показал вправо.— Как же ты, стоя, из пулемета стрелять будешь? — покосился на него Зубиков. Но, оглядев кусты, согласился: — А оттуда уходить куда способнее.
— Ползи туда!
— А пулемет?
— Я с него, как с автомата, — усмехнулся Синюхин, — я уж так стрелял… да еще на ходу…
Они осторожно переползли к кустам, встали, поправили крепления на лыжах.
— Так-то сподручней будет, — удовлетворенно сказал Синюхин и подумал: — «Был бы я один — можно бы и с той позиции, а раз со мной второй номер — должен и о нем заботиться».
Финны уже двигались по следам пограничников. Впереди, на небольшом расстоянии от основной группы, шли три солдата. Каждый из них толкал перед собой привязанные к полозьям грабли.
— Мины ищут, боятся… — догадался Зубиков. — Зря мы лыжню не заминировали.
— Приготовься! Подпустим их метров на полтораста… Они у нас все как на ладошке… — Синюхин подался чуть влево — ему мешал ствол дерева, почти на уровне лица он раздваивался. Выругав себя за недогадливость — ведь это хороший упор, он положил ствол пулемета на развилку. Теперь пулемет был устойчивым.
— Красиво идут, — не выдержал Синюхин. — Надо поломать им красоту.
Зубиков не отвечал. Он боялся ранения — раненому уйти невозможно. На всякий случай зарядил гранаты.
«Ишь, черт, и не боится! — с завистью думал он, наблюдая, как Синюхин спокойно и деловито прилаживает в развилке ручной пулемет. — А у меня всякий раз внутри холонет».
Финны шли не особенно быстро.
«Только бы пулемет не отказал», — почему-то подумал Синюхин, готовясь к стрельбе, хотя пулемет у него ни разу «не отказывал».
В двухстах метрах финские солдаты вдруг сделали крутой поворот и вытянулись изогнутой цепью.
Треск выстрелов показался Синюхину оглушительным. Пулемет заплясал в его руках. Эти толчки отдачи наполнили Синюхина уверенностью и гордостью. Он видел, как упали передние, как заметались остальные. Не в силах сдержать охватившего его восторга, Синюхин громко рассмеялся. Быстро меняя положение пулемета, он стрелял то короткими, то длинными очередями.
— Вот, черт, дает жизни! — воскликнул Зубиков и сделал несколько очередей из своего автомата по уже залегшим солдатам.
— В белый свет, как в копеечку! — прикрикнул на него Синюхин. — Чего зря патроны тратишь? Перемени диск.
Финны открыли ответный огонь.
— Отходи! — резко приказал Синюхин. Выпустив еще одну очередь из своего пулемета, побежал следом за Зубиковым.
Марин слышал: выстрелы участились, Синюхин отстреливается. Ясно — погоня будет направлена по свежим следам… Удалось бы только увести финнов от Чаркина, у него пленные… Марин велел своим бойцам залечь в засаду: «Синюхин-то от врагов наверняка уйдет, а здесь мы их встретим…» Марин стал ждать.