Разведенка. Как я мужика искала...

Глава 10

Алексей

— Чего тебе, пап? — со вздохом интересуется дочь.

— Привет, как дела?

— Давай без этих расшаркиваний. Я же знаю, что ты звонить не просто так!

— Интересно, с чего ты это взяла?

— Юрка мне позвонил, предупредил… Ему звонил ты, потом мама. Кстати, забавно, что мне мама ещё не позвонила. Наверное, после тебя, да? Позвонит и будет капать мне на мозг…. — произносит дочь с претензией, которая звенит в ее голосе.

— Олеська, давай без этих детских обидок, ок?

— Пап….

Я делаю вдох-выдох, понимая, что моя любимица сейчас не на моей стороне и не на стороне Лизы.

Наши дети сейчас держатся особняком.

В их криках и в их молчании одинаково много звучит о том, как сильно мы их достали своими разборками с женой.

Прошлый год потрепал нервы всей нашей семье.

— Олесь, прошу. Надо поговорить с мамой.

— О чём? О том, чтобы она к тебе вернулась? Сорри, папа, но здесь без меня. Разошлись, развелись… Мы перекрестились с Юрой, несмотря на то, что неверующие. Все! Пора идти дальше. Ну, пап… Правда. Сколько можно? — теперь она спрашивает даже с отчаянием. — У меня работы невпроворот, я заколебалась! Я в кои-то веки вырвалась отдохнуть, а тут ты…

— Олесь. Я не прошу говорить маме о том, чтобы мы снова сошлись. Просто поговори с ней, поддержи ее. Как женщина.

— Не хочу.

— Ты всё-таки ее дочь! — повышаю голос. — Не будь маленькой эгоисткой!

— Интере-е-есно. Так всё-таки я маленькая эгоистка? Или должна поговорить с мамой, как женщина с женщиной, м? И потом, если ты хочешь, чтобы с мамой кто-то поговорил о женском… То, может быть, тебе не стоило ссорить маму с Полиной?

— Я просто раскрыл ей глаза на то, какая гадина у нее подруга.

— Ага!

— Она целилась залезть мне в брюки.

— Пфффф…. Вот только ты забыл сказать, что это было сто лет в обед тому назад, что вы все были выпившие… Но ты так хотел оставить маму без всего, без поддержки, что взял и вывалил это в период ваших ссор! А раньше-то тебя это не парило, да? Раньше-то тебя устраивало, что мама общается с Полиной.

— Нет, ты не права. Я был против, чтобы она приходила к нам домой.

— Вот только ты знал, что они общались, ходили в кафе и на концерты, гуляли, пили кофе… Короче, пап. Давай честно? — предлагает дочь.

Что мне терять?

Я и так все потерял.

Не обеднею и вытерплю ещё один удар честности.

Честность сына, обозвавшего меня мудаком, кретином и собакой на сене я уже пережил.

Осталось только услышать, какого мнения обо мне дочь, и я думаю, что это мнение не самое лестное.

До недавнего времени я обманывался, будто это не так, а сейчас понимаю, что пора взглянуть правде в глаза.

Я заигрался и не заметил, я пер напролом, пока не остался совершенно один, пока не достиг закономерного, должно быть, итога нашей затяжной истории отношений.

Вот только я рассчитывал на иное.

Я хотел победы, я не ожидал, что победа будет означать полную разруху. Как можно пировать победу на руинах?

— Давай, говори честно. Разве я против.

— Тебя устраивало, что мама общается с Полиной, пока мама была с тобой. Вот только когда вы разбежались, ты начал делать все, чтобы она осталась совсем одна.

— Мы не разбежались. Она от меня ушла, — поправляю на автоматизме. — Она меня бросила.

— Считаешь, она должна была остаться и терпеть рядом всех этих баб? Извини, пап… Но это испанский стыд. У тебя девки… даже младше меня! — возмущается дочь. — А мне всего-то двадцать два!

Честно.

В яблочко.…

В самую сочную его часть.

— Ты путаешь причину и следствие. Все эти бабы появились после того, как Лиза решила уйти.

— Ага, я же такая дурочка, слепая и глухая, что поверю, будто там ничего не было до этого? Пап… Я не хочу с тобой разговаривать на эту тему. Меня тошнит… Это ваши разборки, сами и разбирайтесь… Не надо меня переубеждать, что было и чего не было. Я переживу, что вы в разводе. Такое случается…

— Нет. Только не с нами.

— Это уже случилось, пап.… — сердито дышит дочь в трубку.

Жёстокие слова.

Я прижимаюсь лбом к холодному стеклу, на его поверхности появляется туман от моего дыхания. Меня колотит, сердце бьется слишком быстро, дыхание прерывается. Я будто пробежал марафон, но знаю, что это не так. Просто накатывает очередная волна…

Сейчас отпустит.

Мне просто нужно знать, что жена рядом, что она со мной и точка.

Вопреки всему!

— Просто позвони маме, поддержи ее. Сходи с ней… не знаю… В салон, на маникюр. Млять, вас ещё учить, что ли?

В ответ Олеся тихо смеется. Я сжимаю пальцы в кулак, чтобы не начать бить ни в чем не повинное стекло.

Хорошо, что Олеся сейчас не рядом, иначе я за себя бы не поручился…

— Пап, ты считаешь, что мама плохо выглядит?

— Что за бред? Она выглядит отлично!

— Мммм… Ты знаешь, да. Сегодня она точно выглядит.… на все сто. Думаю, ей не нужна я, чтобы она сходила на маникюр и шоппинг. Она сама с этим отлично справляется.

Да что такое она несет? Я же видел Лизу, она носит вещи, купленные больше года назад, прячется за ними от меня, не желая показываться настоящей.

Не желая вылезать из кокона.

— У мамы, кстати, новое платье, хорошо сидит по фигуре. Слушай, я и не заметила, как сильно она похудела. Супер.… И прическа отличная. Ей идет. Она так похорошела.… — искренне говорит дочь.

А я не могу понять.

Какое платье, прическа…

На развод она пришла в брючном костюме, которому хрен знает, сколько.… Без косметики, с тугим пучком.

Сама безликость, но я ее даже такой страстно желаю!

— В общем, зря ты переживаешь, пап. Мама выглядит супер, и она не одна…

— Чего? С новой подружкой?

— Мммм…. Нет. С мужчиной.

У меня перед глазами темнеет.

— Ты ошибаешься.

— Папа, я не дура и не слепая. Мы сидим в одном кафе. Я не буду ей показываться, но будь уверен, с ней все в порядке. Выдохни.

Сказать, что я осатанел, значит, ничего не сказать.

Моя. Лиза.

В кафе.

С каким-то мужиком?!

В голову ударило. Там будто разорвался снаряд, все заволокло алым.

— Где вы? Где она? С кем! Говори!

— О нет, пап…. Ещё чего! Скажу я, ага… И ты прилетишь, и будет некрасивая ссора, да? Вот уж нет! Ничего не скажу.