Разведка особого назначения (1939-1945)

Казалось, что английский Главный морской штаб был на грани отчаяния. Ведь создавалось впечатление полной беспомощности системы конвоев, считавшейся одним из наших надежных способов проводки караванов судов. Часто цитируется такое выражение: в Адмиралтействе не раз высказывалось мнение, что «немцы никогда не были так близки к тому, чтобы разорвать коммуникации между Старым и Новым Светом, как в первые двадцать дней 1943 г.». Кептен флота Роскилл в своей книге «Война на море» пишет: «Они, должно быть, чувствовали, что глядят катастрофе в лицо, только не признавались в этом».

Как это ни странно звучит, но такой взгляд никогда не высказывался в секции поиска даже в личных беседах. Странно потому, что на стенах этой комнаты висели все относившиеся к данному вопросу графики и статистические сведения о потерях союзников и компенсации потерь; о потопленных одиночно следовавших судах и судах, находившихся в конвоях; о числе потопленных подводных лодок и о еще более быстрых темпах вступления в строй новых и выходивших из Балтийского моря; о количестве прибывавшего в Англию военного снаряжения и продовольствия; о войсках, доставляемых из США; об имевшихся воздушных и надводных силах для осуществления наступательных и оборонительных патрульных операций; о числе самолетов дальней авиации и эскортных авианосцев, которые медленно, но верно закрывали бреши в воздушном пространстве Атлантики. Иными словами, у нас были все сведения, чтобы судить об успехах и неудачах в битве за Атлантику. Потому, может быть, все это и казалось не таким уж странным: ведь Уинн и его сотрудники тогда реально ощущали дыхание этой битвы и могли видеть отчаянные усилия противника, который, как в азартной игре, делал последнюю ставку в надежде достичь своей цели.

Нам известно было не только количественное наращивание союзниками своих сил и оснащение их более совершенными видами оружия, прежде всего 10-сантиметровым радаром. Мы видели также все признаки и даже малейшие нюансы упадка морального состояния у командного и рядового состава экипажей подводных лодок, пусть пока самые слабые, почти незаметные, но постепенно растущие и проявляющиеся все более явственно в условиях, когда этих людей стали бросать в пекло боя при первом же их выходе в море. Мы видели не только это, но и беспокойство самого Деница, который терял веру в своих подчиненных. Это проявлялось, когда он обращался к командирам подводных лодок в море с призывами и увещеваниями.

Еще 8 февраля Уинн в связи с возвращением из рейда одного подводного танкера из-за возникших на нем неисправностей указывал следующее: «В последнее время отмечается возросшее число повреждений, выводящих из строя те корабли, которые выходят в море из Бискайского залива» [82] .

Недооценки опасности, представляемой подводными лодками, не существовало. 2 февраля Уинн подготовил документ под названием «Будущая стратегия командующего подводным флотом. Анализ за период с мая по август 1943 г.». Отметив недавнее назначение Деница главнокомандующим военно-морскими силами Германии вместо Редера и указав, что в его распоряжении будет примерно 200 подводных лодок, предназначенных для действий с баз в Атлантике, Уинн прогнозировал их распределение Деницем летом 1943 г. по районам боевых действий и приходил к следующим выводам:

82

Через несколько недель была подготовлена специальная докладная записка, в которой детально рассматривались такие неудачные выходы в мере.

1. В ближайшие четыре месяца действия подводных лодок в большей степени будут сосредоточены в районе между Ньюфаундлендом и Исландией.

2. Пока потери не будут превышать 15 %, а среднее число потопленных за последующие четыре месяца судов будет не меньше чем 1/2 корабля за один поход подводной лодки, серьезных изменений в положении дел не произойдет. В Северной Атлантике в декабре и с еще большей очевидностью в январе последнее условие выполнялось; к тому же не было потоплено ни одной подводной лодки (в этом районе).

3. Если наступит поворот, то он произойдет внезапно и практически на 180°, как в случае, когда США вступили в войну и все действия были перенесены к американскому побережью; эти изменения были произведены в течение шести недель после возникновения новой обстановки.

4. В таком случае главными узловыми районами будут:

а) о-в Кюрасао,

б) о-в Тринидад,

в) проходы Карибского моря,

г) Натал и в особенности район между Азорскими о-вами, о-вом Мадейра и Канарскими о-вами, а также маршруты в океане между Карибским морем, Бермудскими и Азорскими островами.

Отвлекающая активность вблизи Кейптауна, Фритауна, Либревиля, устья р. Ла-Платы и на северо-западных подступах к Англии неизбежно затруднит уравновешивающее сосредоточение эскортных сил в новых районах возможных атак.

Главное условие готовности к предстоящей фазе — предельная мобилизация противолодочных самолетов и надводных кораблей.

Приведенный прогноз был поистине великолепным. В нем отражалось не только понимание хода мыслей Деница в тот момент, но и реакция немецкого адмирала на противоположные обстоятельства, которые, как предсказывал Уинн, действительно возникли. Прогноз оказался неполным лишь в одном: в недооценке той быстроты, с какой союзники смогут одержать победу в Северной Атлантике.

В феврале в донесении о безуспешном нападении на караван «НХ-175» Уинн заострял внимание на следующих моментах:

а) неспособности трех новых подводных лодок осуществить успешную атаку каравана из двадцати трех судов и пяти кораблей эскорта;

б) большом количестве торпед, выпущенных мимо цели (донесение командира одной подводной лодки Шретера ошибочно, если наше определение ее положения было

правильным);

в) неспособности нашего эскорта, состоящего из двух американских эсминцев и трех корветов, установить намерения противника до того, как атаки были совершены;

г) боязни воздушных налетов, проявляемой подводными лодками и их главным командованием. Налет, упомянутый Циммерманом (командиром другой подводной

лодки), является чистейшей фантазией. Поблизости действительно пролетали самолеты типа «Хадсон», но они атак не производили;

д) ценности самолетов, заставляющих подводную лодку уйти под воду. В результате, когда лодка снова всплывает, она остается в 20 милях позади каравана. Если даже самолеты и не видят лодку, то, находясь поблизости от каравана, они оказывают на нее сдерживающее воздействие.

22 февраля Уинн докладывал: «До полудня 20 февраля, когда поступили первые сообщения о караване «ON-166», неделя была наиболее успешной, так как немцы перехватили только один караван «ON-165». Итог этой операции: три судна потеряно и почти наверняка уничтожены две подводные лодки… С начала месяца потоплены девять лодок и, очень вероятно, еще одна; этот вполне удовлетворительный результат значительно выше среднего, хотя надо помнить, что за тот же отрезок времени вышли в свой первый боевой поход двадцать новых подводных лодок».

Неделю спустя в донесении секции поиска указывалось: «По числу потопленных германских подводных лодок февраль оказался рекордным, так как, поданным разведки особого назначения, бесследно исчезло семнадцать единиц» [83] .

В марте одно событие чуть было не сыграло роковую роль для действительно блестящей работы БП. Мы уже знали некоторое время, что на борту немецких подводных лодок, действующих в Атлантике, устанавливаются улучшенные машины «Энигма-М» последнего образца, оборудованные не тремя роторами, а четырьмя. Но все лодки сразу ими не оснастишь, и поэтому до окончания этой работы оставалась в силе трехроторная система. Ожидалось, что введение четвертого ротора задаст нашим дешифровщикам колоссальную работу. Когда Дениц отдал распоряжение лодкам задействовать в полночь с 8 на 9 марта четвертый ротор, мы подумали, что теперь все пропало. На другой день адмирал Эделстен докладывал первому морскому лорду: наши наиболее мрачные опасения сбылись Секция поиска, вероятно, «ослепнет», и, может быть, на несколько месяцев.

83

Фактически — по подтвержденным данным — девятнадцать.