Разведка особого назначения (1939-1945)

В секции поиска на планшете обстановки были видны и без того известные нам очевидные доказательства, что подводные лодки немцев вошли в соприкосновение с караваном и представляли также угрозу крейсерам, но не было указано, что эти лодки должны были ожидать прибытия в данный район своих надводных кораблей, потому что таких указаний подводным лодкам не поступало. Их предупредили бы об этом, конечно, только в том случае, если бы «Тирпиц» приближался к каравану. Правда, одна короткая дешифрованная депеша в ОРЦ поступила, но в ней сообщалось подводным лодкам, что в тот момент немецких надводных кораблей в их районе не было. Когда пришло это сообщение, Паунд, скорее всего, уже ушел из ОРЦ и направился к себе.

В 20.00 он вызвал на совещание руководящих сотрудников военно-морского штаба, чтобы обсудить с ними создавшееся положение. Сейчас нельзя в точности восстановить, что говорил на совещании каждый из его участников: видимо, большинство высказывалось против немедленного роспуска каравана судов. Заместитель начальника Главного морского штаба адмирал Мур высказал, однако, такое мнение: если конвою надлежит рассеяться, то приказ об этом следует отдать без промедления, так как караван уже выходил из того морского пространства, где осуществление такого маневра было возможно. Противоположные мнения, по-видимому, не повлияли на решение Паунда, и заседание под его председательством, вероятно, продолжалось по установившемуся порядку: «Заслушав выступление присутствующих, он брал блокнот с чистыми бланками радиограмм и писал указания, намеченные им заранее, заполняя все детальные графы: кому адресовать, кому продублировать и т. д.» [65] .

65

Godfrey. Memoirs. Typescript

Совещание было, несомненно, коротким, так как первая радиограмма с приказом крейсерам полным ходом отойти от каравана ушла вскоре после 9.00, а вторая — с приказом конвою рассеяться — была отправлена примерно через двадцать минут после первой.

Клейтон вернулся с совещания в подавленном настроении. К тому времени специнформация непрерывно поступала более двух часов и включала данные радиоперехвата за текущие сутки. В них единственным позитивным сигналом оказалась только одна радиограмма с немецкой подводной лодки, о которой упоминалось выше. Но теперь и времени прошло уже достаточно, чтобы подтвердить правоту предположений Деннинга и Хинслея о том, что тяжелые корабли немцев не могли быть в море, поскольку им по-прежнему не поступало ни одного сигнала. Еще раз обсудив создавшееся положение со своим начальником, Деннинг уговорил его пойти к первому морскому лорду и попытаться изменить решение. Такой шаг требовал немалого мужества, но, к сожалению, Клейтон ничего не достиг. Паунд считал, что он уже взвесил все представленные ему доводы. Исключить возможность того, что «Тирпиц» находился в море, по его заключению, было еще далеко не все. Даже если бы этот корабль и не был в море, он мог, снявшись с якорей в любой момент, на следующий день утром подойти к каравану на расстояние выстрела. Паунд не проявил готовности отменить отданные им распоряжения, которые в момент его разговора с Клейтоном, наверное, уже выполнялись.

Такова последовательность событий, приведших к принятию фатального решения.

Теперь, пользуясь ретроспективным взглядом, очень легко критиковать первого морского лорда. На том вечернем совещании 4 июля он со всей определенностью взял ответственность за принятое решение на себя. События показали, что оно было серьезной ошибкой. Но мог ли Паунд в тот момент действовать иначе, располагая информацией, которая была у него тогда?

По данным специальной разведки, передвижение германских кораблей до утра 4 июля с такой точностью совпадало с переданным Денхемом планом, что Паунд, не знавший об ограничениях, установленных Гитлером, видимо, пребывал в полной уверенности, что объединенная эскадра немцев выйдет в море, как только эсминцы заправятся топливом; рано утром на следующий день она могла бы нанести удар по конвою.

Поэтому, что бы ни говорилось о такой возможности, решение о немедленном отводе крейсеров было совершенно правильным. Они продвинулись восточнее ранее намеченного пункта, и теперь обратный путь им могли преградить подводные лодки. Конечно, при более высоком качестве штабной работы для Гамильтона были бы яснее причины отданного ему приказа и того, почему он должен был отходить на предельных скоростях. Но о самой необходимости направить такое распоряжение споров быть не может. Между тем нужно ли было перед лицом серьезной угрозы, которую представляли подводные лодки и бомбардировщики, отдавать каравану приказ рассредоточиться, во всяком случае не выждав подольше время, пока поступила бы дальнейшая информация, пусть даже только негативная? Была ли необходимость вообще распускать конвой? В составленных для него инструкциях имелся пункт о том, что он должен вернуться под прикрытие флота метрополии, если возникнет опасность со стороны германских надводных кораблей. Почему этот пункт не был выполнен? [66] Ведь для охраны каравана от нападения тяжелых кораблей немцев в отсутствие сил ближнего и дальнего прикрытия ему специально были при даны две подводные лодки. Почему это, видимо, проигнорировали? Как показали другие примеры, там, где нельзя использовать крейсеры, можно было бы применить эсминцы. Корабли коммандера Брума, несомненно, сказали бы свое веское слово.

66

Возможно из-за недостатка топлива

От этой истории остается неприятное ощущение, что первый морской лорд принял решение задолго до своего вечернего появления в разведцентре, может быть, даже еще перед тем, как караван вышел в море, и что целью визита Паунда в ОРЦ было только желание подтвердить отсутствие у разведки определенных данных, которые вынудили бы его отменить заранее предрешенный им курс действий.

Следует также задаться вопросом: могли ли Клейтон и Деннинг предпринять что-либо еще, чтобы все же более настойчиво высказать первому морскому лорду свое мнение? Почти каждый ответственный за свой участок работы офицер Главного морского штаба расспросил бы Деннинга гораздо подробнее. Паунд поступил иначе. Тем не менее Деннинг четко и твердо отстаивал свое мнение, а Клейтон даже вторично отправился к Паунду, чтобы еще раз повторить свои доводы. Трудно сказать, что, кроме этого, они могли бы предпринять.

Критические замечания в предыдущих работах о «PQ-17» сосредоточивались на вмешательстве Паунда в распоряжения людей, находившихся на месте событий: Товея, Гамильтона и Брума. Но, чувствуя всю серьезность решения, Паунд считал несправедливым возлагать ответственность за него на кого-то другого, кроме себя самого. Разве не он совершил крупнейшую ошибку, отказавшись принять рекомендацию своих специалистов? Он редко посещал ОРЦ, и не создается впечатления, что понимал слабости и силу специальной разведки и того, что ей не всегда удавалось давать полное представление о событиях «по другую сторону горы». Не оценил он должным образом и всю глубину и широту знания Деннингом подоплеки событий.

Несмотря на то что он был крупным деятелем, Паунд «не мог ни освободить себя от обязанностей штабного офицера, ни переложить эти обязанности на других» [67] .

Но что печальнее всего, он представлял собой образчик того офицера оперативной службы, о котором говорилось в первой главе, то есть человека, «не способного понять, что есть дела, с которыми он не в состоянии справиться». Паунд пытался поступать так, будто сам для себя являлся разведчиком и мог лично решать, что принять, а что отбросить из имевшейся в его распоряжении разрозненной информации. Но, как и в случае с кептеном Джексоном во время Ютландской операции, в ней оказалось больше смысла, чем он предполагал. Отклонение точки зрения ОРЦ привело к катастрофе.

67

Godfrey. Memoirs. Typescript.

Глава девятая ИЮЛЬ — ДЕКАБРЬ 1942 г. ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН И ОПЕРАЦИЯ «ФАКЕЛ»

Теперь настал момент вернуться к подводной войне. Расширенная программа строительства и испытаний новых подводных лодок стала наконец приносить немцам реальные плоды. В июле 1942 г. у них было 140 действующих подводных лодок, а три месяца спустя это число выросло до 196. Несмотря на отвлечение сил в районы Арктики и Средиземного моря, у Деница появилась теперь конкретная и внушительная мощь для ведения операций в Атлантике. Он мог в одно и то же время создавать «волчьи стаи» в составе до 20 подводных лодок для действий против конвоев в Северной Атлантике и на путях между Англией и Западной Африкой, продолжать военные кампании в Карибском районе, возле Фритауна и у побережья Бразилии и осуществлять давнишнее, но все откладывавшееся намерение — наносить удары по узлу коммуникаций в районе возле Кейптауна.

Для этого в середине августа он направил из французских портов четыре большие подводные лодки типа «IX-С» [68] и один подводный танкер. За ними через некоторое время последовали четыре подводных крейсера типа «IX-D2», которые были крупнее первых. На пути к 5° южной широты им разрешалось атаковать любые цели, а за пределами данного района они должны были сосредоточивать внимание только на крупных и действительно ценных объектах атак по примеру тех лодок, которые участвовали в операции «Паукеншлаг». Для немцев важно было, чтобы англичане не обнаружили никаких признаков истинного назначения этих подводных крейсеров. Специальная разведка обеспечила нас заблаговременным предупреждением о немецких планах действий подводных лодок в прибрежной зоне Соединенных Штатов, но ожидать от Уинна столь же точного предсказания о последних намерениях Деница, причем в условиях тех «потемок», в которых мы блуждали с февраля, было бы явно нереально.

68

Водоизмещением в 740 тонн с увеличенной дальностью действия

Интересно поэтому отметить, что 3 августа перед отбытием в Южную Атлантику первой группы немецких лодок Уинн, учитывая диспозицию подводных лодок в районе Фритауна и вероятность того, что некоторые из них могли направиться к о-ву Вознесения, заявил: «Возможно, эти лодки пойдут даже дальше на юг». (В декабре 1941 г. четыре немецкие подводные лодки вышли на боевое задание в район Кейптауна, но вынуждены были тотчас же повернуть назад в связи с потоплением их судов снабжения [69] .) В который раз мысли Уинна и Деница совпадали.

69

См. в главе шестой о потоплении «Атлантиса» и «Питона»,