Развитие западного интеллектуализма

Вслед за общими закономерностями этапов генетического развития и анатомо-физиологического формирования, освоение одинаковых навыков в разных географических районах доказывает общие закономерности проявления рационального сознания в предках человека.

Около миллиона лет назад развивающееся сознание привело наших предков к следующему важному достижению: они научились создавать и применять рычаг для большей эффективности физических усилий – это были простые деревянные рукоятки с довольно искусно привязанными к ним выточенными кремнёвыми клиньями. Рычаг-рукоятка давал более сильный размах и повышал эффективность броска и рубки, им было легче убивать зверя и противника. Эти первые рычаги стали прообразом топора и дротика и были прапрадедушками всех наших механических орудий (Рис. 6–2).

Рис. 6–2. Первые стрелы, топоры и дротики эпохи каменного века: А – наконечники стрел, Б – топор, В – топор-дротик.

Но при всех изменениях в развитии предки человека более шести миллионов лет оставались в полной зависимости от сил природы. В этом они ничем не отличались от других животных: как все, они были заняты только борьбой за выживание. Начальные достижения разума не выделяли их среди других животных – перед силами природы все оставались одинаково беззащитными.

Самой враждебной и страшной силой был всеразруша-ющий огонь. Миллионы лет назад земля утопала в растительности, и наши предки жили, окружённые мощными лесами и густыми травами. Огонь часто вспыхивал в них от солнечного жара, от ударов молний и метеоритов, во время землетрясений. Невозможно и страшно представить, как часто возникали и какой невероятной интенсивности достигали те лесные пожары – всему живому одинаково приходилось спасаться в панике от надвигающейся лавины огня, все звери были бессильны перед огнём, все гибли массами. Всесильный огонь должен был вселять в наших предков непреодолимый страх.

Но всё же… развитая наблюдательность могла подсказать им, что тлеющие ветки способны согревать, а в остывшей золе можно найти тела сгоревших животных. Запах палёного мяса должен был дразнить их постоянно и манить, чтобы подкрасться поближе и захватить добычу. Надо было только суметь осторожно обойти тлеющие угли. И вот на каком-то этапе, около миллиона лет назад, кому-то из них удалось преодолеть в себе животный страх перед огнём. Только воображение может подсказать, сколько надо было смелости и ловкости, чтобы решиться на это. Использование огня было первой победой над силами природы, а умение управлять им поставило предков человека над животным миром.

Жрец огня

Пылали деревья, валясь от пожара,И воздух взрывался от дыма и жара;Огонь разгорался в лесу полосой,Огонь надвигался сплошною стеной.И звери бежали, и птицы летели,Но гибли в огне, кто спастись не сумели;И вместе со всеми гнал ужас и страхДвуногих зверей на дрожащих ногах.Бежали они, на бегу подвывая,И падали, факелом ярким сгорая,А мимо другие неслилсь, задрожав,И еле спаслись, до реки добежав…Огонь затухал и пожар прекратился,У берега лес догоравший дымился;Двуногие сбились у края толпой,Боясь проходить раскалённой тропой.Они озирались, считая потери,Но их окружали лишь хищные звери,И было опасно ступить даже шаг —Пред ними – огонь, а за ними их враг.Стояли, дрожали, увидев соседей —В воде затаившихся львов и медведей;И грозно рычал над водой, озверев,Готовый наброситься спасшийся лев.Как быть, где спасаться?.. Один догадался,И робко к затухшему лесу подкрался;Зелёная ветвь на огне там горела,С одной стороны она пламенем тлела,Но быстро заметил двуногий храбрец,Что всё зеленел её ближний конец.Как жутко и страшно казалось героюТой тлеющей ветки коснуться рукою!Но он этот ужас в себе превозмогИ выхватил ветвь за её черенок.И глаз не сводило двуногое племя,Забыв о врагах и о смерти на время,Они сознавали, молчанье храня,Что первый из них не боялся огня.А он замахнулся на зверя и гордоВдруг бросил огонь прямо в львиную морду;И лев, огрызаясь, попятился в реку…Так зверь в первый разУступил Человеку.Владимир Голяховский

С победой над огнём и над хищниками окончательно пробудился в своей природной колыбели будущий человек – величайший из хищников.

Вероятно, за долгий период времени во многих племенах и на разных континентах могли появляться свои «жрецы огня», и постепенно наши предки научились сложному искусству поддерживать огонь и пользоваться им для разных целей – греться, защищаться от врагов и животных и обжаривать мясо. На территории Кении и Эфиопии найдены самые древние следы применения огня, им около полутора миллионов лет. На территории Китая так называемый «Пекинский человек» применял огонь около пятисот тысяч лет назад. В Европе – около четырехсот тысяч лет назад: под Ниццей (Франция) найдены овально сложенные камни и посредине – очаг. От того же периода сохранились остатки защитных построек.

Всесильный огонь должен был представляться им мистической силой. Как всякое трудное дело в начале освоения, поддержание огня могло быть для них неким ритуальным занятием и послужило ранним прообразом первых культов поклонения.

Воображение рисует картину, как, радуясь добыче, наши предки подносили к огню куски мяса, как запах возбуждал их, как они ликовали и прыгали вокруг костра. Так появилась основа первого исполнительского искусства – ритуальных танцев. Само по себе использование огня для приготовления мяса могло быть зарождением древнейшего и самого распространённого из всех искусств – будущего искусства кулинарии. Как и в те древние времена, огонь продолжает давать людям веселье, наслаждение и пользу от согревания и обработки пищи.

С появлением орудий и умения управлять огнём в племенной жизни наших предков произошли коренные изменения: появилось разделение труда – мужчины занимались охотой, женщины и дети поддерживали огонь и собирали коренья. Так зарождалась структура будущего общества.

С огнём и орудиями гоминиды всё больше выживали и всё дольше жили. В результате этого увеличивалась их численность. В поисках новых источников питания они стали мигрировать. Около миллиона лет назад они начали стихийно расходиться из Восточной Африки – колыбели своего зарождения и созревания. Выживать в миграции на новых землях им помогали их новые союзники – огонь и изготовленные орудия.

Миграция стай в поисках пищи – обычное явление в животном мире. Но для наших предков это оказалось не просто миграцией – это было началом их распространения по Земле. Из Восточной Африки они расходились во всех направлениях (Рис. 6–3): одно из них вело гоминидов в Азию и Европу. По их следам через несколько сотен тысяч лет туда же двинулись племена эволюционно сформированного человека разумного – Homo sapiens.

Рис. 6–3. Карта предполагаемых путей распространения гоминидов из Африки (заштрихованные части континентов показывают, где предки человека жили уже 300 тыс. лет назад).

Благодаря более успешной охоте гоминиды получали с мясом всё больше белкового питания, это способствовало их дальнейшему росту и увеличению мозга. За шесть миллионов лет, с тех пор как они спустились с деревьев на землю, мозг вырос почти в шесть раз – от начального объёма в 300 см³ до 1700–1800 см³ у Homo erectus, человека прямоходящего. В основании увеличившегося черепа расширилось отверстие подъязычного нерва. Это привело к тому, что через него могло проходить намного больше нервных волокон, которые соединяли мозг с мышцами языка, гортани и шеи. В самой гортани сформировались голосовые связки с новыми мышцами. Язык стал намного более подвижным, губы на уплощённом лице тоже стали подвижней и тоньше. Это были важные для будущей разговорной артикуляции приобретения – речь рвалась наружу из изменившихся рта и горла (Рис. 6–4).

Рис. 6–4. Схема звукового аппарата: А – гориллы, Б – человека: 1 – голосовые связки; 2 – гортань; 3, 4 – подъязычный канал в основании черепа; 5,6 – язык, 7 – центр восприятия речи у новорожденных людей.

Медленно и с трудом давались нашим предкам первые звуковые обозначения и определения. Подкреплённые богатой мимикой сорока четырёх мышц лица, они становились выражением основных аспектов их жизни. Можно себе представаить, как однажды, около миллиона лет назад, обессиленный, израненный и окровавленный охотник ввалился в свою пещеру. Сидевшие там у костра женщины и дети глянули на него и поняли, что другие, ушедшие с ним, уже не вернутся. Но что случилось? Он ползком добрался до них и начал «рассказывать». Слов у него не было, в глубине глаз, запрятанных под выступающими надбровьями, сверкали искры эмоций. Он рычал, имитируя зверей, он бил себя в грудь и по голове, он распластывался по земле, изображая гибель других. Весь рассказ был передан жестикуляцией, мимикой лица и отдельными звуками. Они понимали его без слов.