Развод по любви

У бродяжек нет счастливого будущего, а у меня есть. Бродяжки не катаются на дорогих тачках, а я… езжу на такой почти каждый день. У бродяжек нет документов, а ваша покорная рассказчица умудрилась выйти замуж.

Так что я, можно сказать, родилась заново в день встречи с Костей.

***

Последние дни перед моим отбытием в стольный град Саша лютовала. Затаскивала меня по трассам до обморока и даже переставила уступы на новые места, чтобы тренировать мою скорость и смекалку.

Я стонала, по-мертвецки вывалив язык набок, но где-то в глубине души была ей благодарна. Она-то в меня точно верит. Я ни за что её не подведу.

Ярик, который, хоть и избавился от костылей, но всё ещё хромал, тоже радовался за меня (и был счастлив, что откосил от армии). Он по привычке таскался на скалодром, но не на тренировки, а поболтать с товарищами.

Дима, Танин (пока ещё) парень, окончательно бросил скалолазание. Не потому что разлюбил, а потому что (Таниным голосом): «Нужно много работать, чтобы накопить на свадьбу».

Не знаю, как остальным, а мне стало грустно, что наша развесёлая компашка разваливается. Вроде бы мы ещё время от времени видимся, но уже мельком, второпях, на бегу.

С Танькой, моей бывшей соседкой по детдому, мы даже перезваниваться перестали. Последний раз я приходила к ним в гости на новоселье в августе, когда Таня выпустилась из детдома, и они с Димой заехали в съёмную квартиру.

Мы и раньше были разные, а теперь между нами разверзлась целая пропасть. А жаль. Мне бы очень хотелось сохранить нашу дружбу.

Глава 10. Конкуренция, или дева нарасхват

Неделя.

Именно столько мне предстояло провести в чужом городе, в котором я раньше никогда не бывала.

За пару дней до моего отъезда у Кости началось обострение. Любовное, ага.

Он решил, что если замучить меня в постели, то я на чужбине не буду смотреть налево. Наивный. Будто у меня после тренировок и соревнований останутся на это силы.

— Это слишком жестоко с твоей стороны — повесить на меня Дружка, — вздыхал Костя, наблюдая, как я ношусь по комнате со списком, складывая в чемодан вещи. — Абсолютно бесконтрольный пёс. Настоящий бес.

— Ой, ну не драматизируй. Вы отлично ладите, — успокаивающе проворковала я.

— Это мы-то отлично ладим? Да он меня за ногу тяпнул!

— Так он же меня спасал, — напомнила ему. — Я бы взяла Дружка с собой, но в гостиницу с собакой не пустят. Да и некогда мне будет… Так что оставайтесь вдвоём. Уверена, вы прекрасно справитесь и без меня. Вот увидишь, неделя пролетит незаметно, даже соскучиться по мне не успеешь.

— Что-то сомневаюсь, — хмыкнул он.

Я подошла к Косте, села ему на колени лицом к лицу и поцеловала.

— Иногда поскучать друг по другу бывает полезно. И мне никто не нужен, когда у меня есть ты… и Дружок.

Пёс услышал своё имя, запрыгнул к нам на кровать и протиснулся между нами. Куда же без него? Он ведь тоже член семьи.

Да и когда Дружок с Костей, я могу быть спокойной, что мой ревнивец не приведёт домой кого-нибудь лишнего. Я, конечно, верю в Костино благоразумие, но он же сам как-то обмолвился, что сомневается в себе. А Дружок — это гарантия, что в моё отсутствие баб в нашей квартире не будет.

***

С поезда меня встретили.

Не Артур. У этого пижона, видите ли, нашлись дела поважнее.

Человек по имени Имам доставил меня в гостиницу и велел сидеть тихо и дожидаться инструкций.

Интересно, тихо — это как? Ходить по номеру на цыпочках? Не скрипеть кроватью? Делать вид, что я призрак? Или я так похожа на дебоширку? Странно это всё. Или они тут в столице все такие?

К счастью, долго мне ждать не пришлось: за мной снова приехали и отвезли меня на скалолазную арену, где и должно в скором времени состояться действо.

Несколько высоких стенок с уклоном, короткая сверхсложная и подвижная трассы… Выглядит вполне цивилизованно и даже не провинциально.

Ох, создатель… Волнительно как!

Но я же звезда. Я справлюсь.

— Натали-и-и! — раздалось у меня за спиной.

Только я обернулась, как меня уже обняли.

Артур.

— Это у тебя привычка такая — девчонок лапать? — поинтересовалась я.

— Только тех, кто мне симпатичен, — ответил он. — А что? Пока никто не жаловался, — и улыбнулся так, что две девахи сзади меня охнули.

— Значит, я буду первая, — резюмировала я. — Куда жалобу писать?

— Ты, как всегда, в своём репертуаре, — принял мои слова за шутку Артур. — Идём, покажу тебе, что да как.

Меня передали в руки инструктора, который должен следить за безопасностью конкурсанток.

Вениамин.

Вроде бы мужичок, но мужичком его язык не поворачивается назвать. Обтягивающая субтильное тельце одежда, обильно налаченные и зачёсанные назад блондинистые волосы, кокетливо поджатые губки… Ему бы в балет с такой женственностью. Или в бальные танцы.

И говорил он манерно. В аккурат с такой интонацией, с какой обычно пародируют геев.

Я едва сдерживала насмешливую улыбку и стояла перед ним, до боли прикусив язык.

— Итак, девочки, — вещал Вениамин. — Запоминайте! Все страховки перед каждым выходом проверяю я! Только я! Не самовольничаем. На ближайшие пять дней я ваш царь и бог! Уяснили?

В целом забавный малый. А когда показывал нам прохождение трасс, был похож на гуттаперчевого пластилинового человечка.

Всего конкурсанток было десять вместе со мной.

Уверенные в себе, кричаще спортивные, глядящие друг на друга свысока.

«Не подружимся», — сделала я про себя вывод.

И правда: в мешочке с мелом у одной из девиц обнаружилось разбитое яйцо.

Когда-то недоброжелатели в детском доме сунули кокнутое протухшее яйцо мне в карман пуховика, так что я знаю, как это неприятно.

Девице, конечно, мешочек с мелом заменили и даже начали расследование «кто виноват?», но чисто для проформы и успокоения разбушевавшейся обиженной конкурсантки.