Развод с шейхом

В моих глазах он являлся таковым. Он отнял тебя у меня…

– Я хочу потрогать наследника, – привстал, чтобы коснуться ее живота и почувствовать шевеление малыша, но…

– Не трогай меня!

Амина смотрела на меня как на чужого. Как на посланника Сатаны.

Я считал, что больнее предательства ничего нет. Снова эта девочка сломала все стереотипы. Ненависть и страх в глазах любимой ранили глубже, чем вонзённый в сердце кинжал. Как бы я ни злился за ее побег, она сумела задеть меня. Снова.

Когда-то фиолетово-голубые глаза блестели от любви, затем от горечи, а сейчас… от страха. Она боялась меня. Что она узнала о Деборе, да сократит Аллах ее дни! Кто постарался? Брат или ее любимый папочка, которому было плевать на свою старшую дочь?

– Я не трону тебя.

– Не верю.

– То, что ты услышала о моем первом браке – гнусная ложь. Аллах спросит у Деборы за ложь в судный день.

– Он спросит с тебя в судный день за обращение с ней.

– Она это заслужила.

– Никто не заслужил физического насилия.

И никто не заслуживал, чтобы ему изменяли и показывали неприязнь, а потом поливали грязью.

– Помнишь, я рассказывала тебе про Аишу? Про ее синяки?

– Аиша – не Дебора. Никто не смеет обижать мою семью.

– Она все ещё замужем?

Я хотел ответить, но в дверь резко постучали.

– Войдите.

– Господин, – Хаким открыл дверь после моего разрешения. – Прошу прощения. Мы приземляемся. Нужно сесть в кресла и пристегнуться.

– Прекрасно, – воскликнула Амина и, поспешно встав с кровати, прошла следом за помощником в салон.

Мы ещё не закончили разговор, Амина. Ты больше не станешь упрекать меня в том, что я не совершал, не надавишь на больные места. Ты останешься со мной. Я сделаю все для этого.

Клянусь.

До дома мы доехали быстро, без пробок. Мои люди позаботились о том, чтобы расчистить дорогу для члена королевской семьи. Амина с братом ехали в отдельной машине. Я сам настоял на этом. Пусть почувствует немного свободы, да и мне следовало остыть, прежде чем состоится совет старших членов семьи.

Я не хотел разводиться, но и сдерживать себя тоже был не в состоянии. Я не животное, но и не робот. Я человек с чувствами, которые меня учили прятать и рассуждать о собственных решениях головой, а не эмоциями.

Нужно набраться сил. Я не сдамся. Не отпущу ее, что бы ни чувствовал к ней после предательства.

– О, Амина, сестренка, давно не видел… – воскликнул Хусейн, завидев нас в прихожей. Только его здесь не хватало, нас ждал серьезный разговор.

– Хусейн, позвони дяде Ибрахиму. Мы разводимся.

Глава 7

– О, Амина, сестренка, давно не видел… – воскликнул довольный Хусейн с приветливой улыбкой на лице.

Когда он стал таким ласковым? В последнюю нашу встречу я чуть ли не швырнула его и не облила скверными проклятиями. Если бы не та блондинка европейского происхождения, которая прервала наш диалог, то мы бы поругались прямо на глазах у окружающих или того хуже – подрались.

А сейчас хусейнулыбаося мне, кинулся в объятья. Даже сестренкой назвал. Удивительно. Или это из-за того, что я носила ребенка – плоть и кровь его брата?

Парень подошел ближе и распахнул руки для объятий, но резко затормозил после слов Карима:

– Хусейн, позвони дяде Ибрахиму. Мы разводимся.

Улыбка с лица младшего брата мужа моментально испарилась, а руки резко опустились. И где прежнее радушие?

– То есть мне больше нельзя называть Амину сестренкой? Карим, я только привык к твоей жене!

– За полгода ты должен был отвыкнуть. Звони дяде. Мы собираем семейный совет.

– Надеюсь, я там не нужен.

– Ты один из мужчин нашей семьи и будешь присутствовать на собрании. Это не обсуждается.

– Эй, Карим! Во имя Аллаха, пощади своего любимого…

– Я не женщина, чтобы тебя любить. Вопрос закрыт, Хусейн.

– Дядя снова попытается засватать мне ту страшную дочь вашего партнера! Она же страшная, как пересмешница Шайтана! Карим, мы же договаривались…

Но Карим не стал слушать Хусейна, а молча ушел в кабинет, хлопнув дверью. Не думала, что скажу это, но я соскучилась по шуточкам брата мужа. Немного. Не от всего сердца, да простит меня Аллах.

– Этот Хусейн – тот еще экземпляр, – прошептал на ухо Джахид. – Перечить старшему брату – верх неуважения.

Просто Джахид еще не видел, как он водил эскортниц в наш хамам. Но это так, ерунда.

Во дворце осталось все, как прежде. Те же огромные просторы, золотисто-белое обрамление стен, множество разноцветных платков, которые зонировали малую и большую гостиные. Даже служанки ходили те же с ника Ом на лице. Все осталось неизменным, кроме обстоятельств.

Будь у нас с Джахидом отдельное жилье в Дубае, я бы ни за что не согласилась вернутся во дворец, подаренный нам на свадьбу эмиром Ибрахимом. Оставалось надеяться, что Карим не придет ночевать в мои покои, а останется в своей комнате.

– Что, сломала моего брата, Амина? – вывел меня из раздумий Хусейн. – Сбежала, ничего не сообщила. Даже не сказала, что у меня будет племянница.

Нет, я передумала. Не соскучилась.

Хусейн с улыбкой глянул на мой живот, но тут же вернулся к лицу и без зазрения совести разглядывал меня с головы до ног.

– Чувствую, ты не оставишь в покое моего брата.

– Он сам настоял на моем приезде сюда.

– Я имел в виду не физическое присутствие, а… Ладно, неважно. Надеюсь, вы разойдетесь без серьезных последствий.

Что он имел в виду? Ничего не поняла. Надеюсь, я скоро избавлюсь от его присутствия, и мы с ребенком останемся вдвоем.

Вещи перенесли в мою старую комнату, отдельную от ложа шейха. И я вздохнула с облегчением при мысли, что буду спать одна. Именно в эту просторную комнату меня привел Карим после первого дня свадьбы.

Она такая же чистая, дверь на террасу открыта, и оттуда дул легкий ветерок с залива, который не перебивал запах бахура. Кто-то недавно зажег. Странно, что меня не воротило от восточного аромата, как в Лондоне. В первые дни я пыталась зажечь бахур в квартире, и меня мутило весь день. Может, Аллах тонко намекал, где именно сосредоточены родные ароматы?