Развод с шейхом

Я вышла на свежий воздух, взглянула на спокойные волны Персидского залива. Странно, что они не бушевали сегодня. Я вдохнула полной грудью влажный воздух. Честно признаться, скучала по нему в Лондоне, скучала по нашему климату. Чересчур жаркому, но привычному.

– Что ты здесь делаешь?

Я резко обернулась и столкнулась с золотисто-карими глазами мужа. Он здесь. Один на один со мной. Карим шаг за шагом преодолевал расстояние между нами, пока Джахид внизу о чем-то общался с Хусейном. Я старалась глубже вдыхать воздух с залива и не паниковать.

Он не притронется ко мне. Я носила его ребенка.

Он не тронет меня…

– Амина?

Карим не стал подходить близко, остановился у дверей террасы, и я немного успокоилась. К тому же двери в мою комнату оказались открыты, я могла позвать на помощь в любой момент.

Но разве мой голос спас бы меня в логове льва?

– Я… ничего такого, что должно тебя беспокоить.

– Дерзишь? – ухмыльнулся шейх.

– Нет, просто факт.

– Помнишь, как ты оказалась здесь впервые?

Я снова развернулась к заливу, чтобы полюбоваться на едва беспокоящиеся волны. Даже не заметила, как муж подошел к перилам и встал рядом. Мое сердце взволнованно билось в груди, но я не отошла. От Карима. На безопасное расстояние.

– Ты любовалась закатом, волнами на заливе. Смотрела на дворец так, словно впервые видела роскошь.

Тогда я была слишком наивна и перепугана перспективой стать замужней женщиной. Тогда у меня были другие мечты, другие планы на жизнь, а мое замужество было ничем иным, как брак по расчету ради блага моей семьи. Аллах свидетель, я хотела как лучше, но получилось иначе.

После замужества я ничего не слышала ни об отце, ни о мачехе. Именно Назира умоляла выйти замуж за шейха Карима, раз это не смогла сделать ее дочь и моя младшая сестра Хайя.

– Мы могли быть счастливы. Я просил всего лишь довериться мне.

– Я тоже. Я говорила, что мне можно доверять. Но ты вышвырнул меня из-за какой-то фотографии. Мне было больно, Карим.

– Поэтому ты не сказала о беременности? Хотела отомстить и оставила тест? Хотела сделать мне больно? Ты сделала.

– Не рассчитала. Это моя ошибка.

– Нашу свадьбу ты тоже считаешь ошибкой?

Мы почти одновременно повернулись друг к другу. Точнее, повернулась я, почувствовав его изучающий взгляд, скользящий по черной абайе. Карим долго смотрел на меня, нахмурившись, словно пытался прочитать мысли. Но я не спешила окунаться в этот золотисто-карий омут с головой и утонуть в нем. Снова.

– Амина, ответь мне.

– Хочешь услышать жестокую правду?

– Да!

Он резко подошел и развернул лицо к себе. Навис надо мной. Слишком близко. Слишком неожиданно. Мне страшно. Аллах, защити меня. Защити меня от собственного мужа…

– Чего ты боишься, Амина? Скажи мне, чего ты боишься?

– Тебя, Карим. Тебя…

Мы смотрели друг другу в глаза. Один на один. Слишком близко. Я поймала себя на мысли, что успела соскучиться по близости мужа. Нет, не по похоти и страсти, а по прикосновению. По ощущению безопасности рядом с ним. По заботе. И сейчас скучала по этому. Потому что я больше не ощущала ничего похожего рядом с мужем…

– Я очень устала и хочу есть.

Карим отошел, позволив вдохнуть влажный воздух полной грудью.

– Девочки принесут еду сюда. Отдыхай.

Как в первый день свадьбы, он не стал навязывать свое присутствие. Как в первый день свадьбы он оставил меня одну.

И, как тогда, я вздохнула с облегчением после его ухода, но сердце продолжало часто биться.

* * *

– Это не обсуждается! Мы забираем наследника сразу же после родов!

Глава 8

– Это не обсуждается! Мы забираем ребенка сразу же после родов! Он принадлежит королевской семье!

– Но Амина мать! Ребенок должен оставаться с матерью до семи лет со дня рождения.

– Эта неверная не заслуживает быть женой шейха и носить ребенка!

– Если ты знала, что он монстр, зачем ты легла с ним? Почему отдала свою невинность? Ведь ты могла выйти замуж за другого!

– Из-за тебя репутация нашей семьи навсегда испорчена! Хайя никогда не выйдет замуж.

Семейный совет начался с боли, с криков, с обвинений. С того, что я носила ребенка не от Карима и заканчивая выкриками отца о том, что он не сможет более содержать меня.

В то утро я спустилась в столовую сразу же после полуденного намаза, в котором молила Аллаха дать мне сил, чтобы пережить этот день.

Я переживу его?

Во главе стола сидел эмир Ибрахим, рядом с ним отец, а напротив – Хусейн. Все женщины сидели в малой гостиной, а я находилась на другом конце стола. Напротив Карима, который старался не смотреть на меня. Я слишком туго завязала хиджаб, он давил на шею, мешая вдыхать воздух с залива.

Со стороны казалось, что в нашем доме праздник. На тарелках лежало много еды, и я позволила себе съесть всю чашку хумуса с горячими лепешками до того, как собрались все старшие члены семьи. Хусейн даже не притронулся к нему.

Но для празднования мы опоздали. Рамадан завершился на прошлой неделе.

Если бы я не поела до начала собрания, то вряд ли бы у меня осталась эмоциональная возможность поесть сейчас. Слишком сильно давили на меня, слишком часто смотрели.

Никогда не чувствовала себя настолько беззащитной. Я молча сминала ткань абайи под столом, пока мужчины обсуждали условия развода. Мою позицию высказал Джахид, на что отец с презрением глянул на него как на предателя, помутненного Шайтаном. Вообще не думала, что меня позовут сюда, но, видимо, кому-то было важно услышать, что я действительно хочу развестись.

Точнее, Кариму.

Считала, что он будет всячески отговаривать меня от развода. В самолете он ясно дал понять, что не хотел навредить мне или ребенку. Но это не значило, что я не боялась за свою жизнь и за жизнь малыша.

– Ну, что молчишь, оправдывайся. Зачем сбежала? Скрыла беременность! Что, твой муж разве это заслуживает?

Об этом меня спросил папа, прожигая насквозь темными глазами. Я понимала, зачем он пришел сюда, но, если бы не обстоятельства, он занимался бы своей жизнью.