Развод в 45. Любовь генерала
Шрифт:
Не успеваю закончить красить глаза — телефон пиликает. Сообщение.
Зимин?
“Машина у подъезда”.
Вот же!
А раньше меня разбудить не догадался? У подъезда! Почему я должна носиться тут как в попу ужаленная?
А я ношусь! Уже вся в мыле…
Глаза накрасила. Хоть чаю выпить! Ничего, машина подождет. Не опоздаем.
Забегаю на кухню, на столе тарелка, накрытая тарелкой, и записка.
“Завтрак для моей любимой лисички”.
Ах-ах-ах! Это так мило! Что я даже думаю не ругать его при встрече.
Нет, буду
В тарелке сырники и блины, есть охота, но я не успеваю.
Еще и тело всё ломит, и ноет там, где не надо. Черт, только бы не критические дни! Этого не хватало сейчас!
Быстро натягиваю платье, то самое, с воланом и голыми плечами.
Выгляжу шикарно.
А как еще, простите, должна выглядеть качественно отлюбленная женщина? Только так!
Выхожу из подъезда, когда получаю от Зимина еще одно сообщение. Просто знак вопроса.
То есть нормально написать он не может?
Ох, генерал, рискуете!
Водитель улыбается, приветствует меня.
— Успеваем?
— Домчим! Без новой генеральши ничего не начнут! — он так это произносит, что я невольно краснею.
Новая генеральша, значит? Что ж…
Голова кружится. Я ведь еще замужем! Понятно, что ненадолго. Знаю, что Зимин там всех на уши поднял. Это, черт возьми, приятно.
Тормозим мы недалеко от плаца. Там уже собралась толпа родственников, тех, кто приехал посмотреть на это торжественное мероприятие.
Дверь машины открывает Олег. Вижу, что он собран. Строг.
Волнуется? Для него это точно не в первый раз. Или тут что-то еще?
— Что случилось?
— Случилось. Не забивай голову.
— Что?
— Эва, давай потом.
— Давай сейчас, я же вижу, что что-то стряслось.
— Эвелина…
— Олег, я, вообще-то, проспала, бегала в мыле, чтобы успеть, до сих пор еле дышу! Чуть не опоздала! А ты говоришь, потом? Рассказывай, давай. Это со мной связано?
— Да нет. То есть…
— Зимин! Я сейчас развернусь и…
— Тут сын твой, между прочим, присягу сейчас Родине будет давать, развернется она!
— Так, значит? — вот это меня уже реально оскорбляет и возмущает, пытаюсь реально развернуться и оказываюсь прижата к сильному генеральскому телу.
— Стоять, гражданка Лисицына. Смирно!
— Ты кому приказываешь, генерал?
— Жене своей будущей. Успокойся, и пойдем со мной, тебе, между прочим, сегодня стоять на трибуне и выступать.
— С ума сошел? Мне? Почему?
— Скажешь напутственные слова от матерей. Только давай без этого — я не хотела, чтобы сын шел в армию.
— А если я не хотела?
— Лисица, правда, не до скандалов сейчас, хоть раз сделай, как я прошу!
Качаю головой. Вот же нахал, а? Не поторопилась ли я с выводами?
— Я и так делаю. Постоянно ноги раздвигаю по твоей милости.
— Неужели? А сама разве не хочешь раздвигать?
Молчу, потому что хочу. Всё с ним хочу! Любить хочу! И чтобы он любил и доверял!
— Олег, что случилось?
— Фрола забрали. Это
козел, которого он вчера вырубил, с какими-то связями тут, в соседнем городе. Там и мэр подключился. Оказывается, баба, к которой приставали — жена мэра.— Ого, так… Наоборот же, он за нее должен быть?
— Там какая-то странная история. Еще и твой… подсуропил.
— Что?
— Да тоже накатал на меня жалобу.
— И что?
— И всё, кина не будет…
— В смысле?! — смотрю, ресницами хлопаю, не понимая. — Что значит всё?
— Всё, выгнал я его. Обойдется без присяги. Думал, на Зимина можно просто так жаловаться? Хрен угадал. Фрола тоже вытащу, не бойся, просто… С утра вся эта каша. Поэтому уехал рано и забыл тебя разбудить. Да, тут еще для тебя сюрприз.
— Сюрприз?
Зимин кивает в сторону, а я смотрю и глазам не верю — Даринка моя стоит! Ох…
Мне стыдно, краснею вся — я со своими “любовями” совсем забыла о дочери, ну, то есть забыла, что она тоже собиралась на присягу! Она не одна, рядом с ней высокий молодой человек в форме, подозрительно похожий на…
— Мой сын, Егор Олегович Зимин.
— Мамочка, привет! Какая ты красивая!
Дарина меня обнимает, а сама шепчет на ухо.
— Ма-ам! Он та-акой классный! — А я не понимаю, о ком она, о моем генерале или о его сыне?
— Как ты? Как добралась?
— Меня Егор… Егор Олегович привез. Всё хорошо, — краснеет.
Ох, Зимины! Со всех сторон нас окружили! Дочка, значит, с Демидом, а сын… Ну, а что? Я не против!
Олег смотрит на меня с улыбкой, подмигивает.
— Ладно, идем, Лисица. Пора начинать. Дети, вы к зрителям, а мы с Эвелиной на трибуну. — Обнимает меня, поддерживая. — Платочек-то есть?
— Какой? — Не понимаю.
— Обыкновенный, слезы вытирать. Ты ж мать! Все матери всегда тут плачут.
Я ему не верю, но через час, когда мой сын выходит повторять клятву верности Родине — реву, в три ручья…
Глава 43
Зимин
— Я, Лисицын Демид Андреевич, торжественно присягаю на верность своему Отечеству…
Стою перед строем солдат, сержантов, новых призывников, смотрю на мою Лисичку, которую я, чуть нарушая регламент, рядом с собой поставил, вижу, как по ее щекам слезы катятся.
— Клянусь строго выполнять требования воинских уставов…
— …Приказы командиров и начальников…
Клятву дают одновременно несколько ребят. Кто-то уверенно, громко, с достоинством, кто-то проще, улыбаясь, кто-то жестко, строго. Парни все разные. И служить тоже будут по-разному. Кто-то спокойно, не выбиваясь, не нарушая устав, кто-то более серьезно, стараясь во всё вникнуть, кто-то спустя рукава — такие тоже есть, как и везде. Моя задача, как командира, показать пример, научить, сделать так, чтобы они понимали, зачем пришли сюда.