Развод. Без права на ошибку

— Лада тоже вышла замуж за красивого, да состоятельного. Правда, ему успех быстро голову вскружил, и пошли бабы-пьянки-гулянки. Лада много раз от него уходила, потом обратно бежала, как он прощения попросит. И толку от этих скандалов? Уходя, уходи! Не жизнь, а сплошные мытарства. Какая цветущая, красивая женщина была, вся высохла — сухая, как вобла, диета себя истязала, пока ее престарелый кобель по молодухам скакал. Ни одной диете не под силу состязаться с молодостью… Сама же знаешь, чем все закончилось, да?

— Знаю, мама. Можешь не говорить.

Однако мама будто бы меня не слышит, подводит итог истории, финал, который и так наизусть знаю.

— В итоге настругал этот кобель своих двоих и нагулял вне брака еще одного, которого в семью привел. А Лада, что? Дура! Она столько, прости за выражене, говна уже съела, что и этот выкрутас проглотила, начала нагулыша воспитывать, как своего. Остепенился на время ее муж, но надолго его не хватило. В очередном загуле помер прямо на молодухе, позорище! От таблеток, чтобы силы было по шлюшкам скакать… Мало того, что помер, так еще и банкротом стал, оказывается. Теперь Лада тянет и своих двоих, и ребенка чужой бабы. Оно тебе надо, Ань? Вот честно скажи…

Я уже начинаю жалеть, что в каком-то слезливом порыве рассказала маме о ребенке Артема от бывшей. Теперь она это припоминает мне и разрисовывает будущее:

— Чай не семейная эта мымра твоего Артема… Простишь его — дурой будешь. Того и гляди, оттяпает красавчик своего сына и тебе всучит: воспитывай, любимая, а сам будет гулять по бабам. А ты будешь при нем как домработница и нянька бесплатная. И своего старшенького он больше любить будет, так и знай…

— Мама, хватит. Прошу тебя. Чего ты разошлась?

Мама вытирает ладонью пот со лба:

— Потому и разошлась, Аня, что этому подлецу хватает наглости твоим родителям звонить и качать какие-то права!

— Что?

— А ты думаешь, он с нами деликатничал? Всегда на нас свысока смотрел, до тебя не дозвонился, принялся мне наяривать, командир нашелся. Требует он… От шлюх своих пусть требует!

— Вот так, значит, да?! — произношу в сердцах.

— Смени номер, Аня, — советует мама.

— Не хотела, но, пожалуй, ты права. Так и сделаю… Рвать отношения, значит, рвать их окончательно.

— Вот и правильно. Тебе отдых нужен, спокойствие! А не выслушивать амбиции кобелей гулящих.

***

Он

Немного позднее

— Ма… Па… Держите свою семгу, блин. Ездил за ней на другой конец города. Больше бензина сжег, из-за вашей копеечной скидки! — гремит в коридоре голос брата.

Родители, что сидят на диване притихшими, переглядываются между собой. Вздыхают, прячут взгляды. Я им все рассказал, пусть знают, что творится. Надеюсь, больше я не услышу от них ни слова о том, какая замечательная невестка была бы из Полечки, и не стану скрипеть зубами после их замечаний, что я слишком мало помогаю брату.

Домогался, к чертям!

— Кстати, она даже на стейки не распиленная. Сами как-нибудь…

Я подрываюсь и влетаю в коридор.

— Давай сюда, Дэн!

Забираю пакет с замороженной рыбиной у ничего не подозревающего Дениса.

Брат улыбается мне беззаботно, приветливо. У меня под ребрами колет: как он может мне так улыбаться и творить пакости за моей спиной?

— Здоров, Тем, ты как? Как Димка? — уточняет он.

С улыбкой.

И от его улыбки во мне просыпается зверь.

Я отвешиваю ему удар по лицу замороженной рыбой, и через миг добавляю несколько ударов по лицу и корпусу, забив брата в угол прихожей.

— Отец. Беги разнимать! Ой-ой-ой… — ахает мама.

— Спокойно! — рычу, отойдя.

Брат не ожидал. Не ожидал нападения.

У него половина лица разбита, и руки подняты с опозданием в знак защиты.

— Ты… чего?! — хрипит.

— Ты заслужил, — бросаю. — Ты — отец Димы. Я все знаю. Полина сказала, что это ты ее проконсультировал в некоторых вопросах и тонкостях моих семейных отношений. Знала, гадина, с какого бока зайти. На родителей надавила жалостью. С твоей подачки.

— Какой отец! Ты че гонишь!

— Такой. Поздравляю, б… Папаша! — швыряю ему в лицо листы бумаги. — И что ты будешь с этим делать, удод?

Глава 35

Глава 35

Он

— Что ты мне в лицо швыряешь? — гундосит Денис.

Брат смотрит на меня настороженно, теперь он готов, на всякий случай, отражать мои удары. Но я уверен, что у него ничего не выйдет!

Ни-чего!

Тем более, родители между нами втискиваются, а на стариков руку поднимать — это уже, простите, однозначно, самое настоящее дно!

Поэтому я хмуро бросаю брату:

— Рожу бесстыжую вымой. Уходить не смей. Придется тебе держать ответ за все, что натворил.

В глазах брата мелькает испуг.

— Паску-у-уда! — тяну я, уловив момент, когда он начал бояться быть пойманным за свои пакости.

— Артем, уймись, — строго бросает отец.

Мама плачет, хлопочет возле брата с салфетками.

— Держи, вытри. Ах, смотреть не могу! Сколько крови!

Обернувшись, она бросает на меня взгляд с укором. Я все понимаю, Ден — ее любимчик. Мы похожи, почти как две капли воды, но именно Денис — тот самый из нас, которому и конфетка слаще доставалась, и больше поцелуев.

Сердито, возвращаюсь в зал.

— Ма, хватит! Сам справлюсь… — отбивается в коридоре от чрезмерно душной заботы Денис.

Я зорко наблюдаю за происходящим. Брат скрывается в ванной комнате, слышится шум воды.

— Что ты решил? — негромко интересуется отец.

— Сначала с Денисом поговорю.

— А в целом?

— В целом… Ясно одно, Диму возле Полины оставлять нельзя. Загубит пацану жизнь. Ее, прежде всего, кошелек интересует.

В дверях начинает маячить мама, уже с пузырьком валерианы в руках, демонстративно отсчитывает капли, держа их над стаканом с водой.

— Так, значит, у Полины с Денисом роман был? — спрашивает она. — Странно, что ничего не сказали!

— Думаю, не роман, а случка одноразовая.

— Артем… — возмущается мама. — Как ты можешь такие слова говорить?

— Перепихнулись и все, судя по словам Полины. А что? Здесь все люди взрослые. Вот только не надо, мама, делать такие глаза и оскорбленный вид, будто я — корень всего зла и проблем.

Мама, опрокинув в себя стакан с каплями, предлагает отцу. Тот отмахивается.