Развод. (Не) девичья фамилия

А ещё, как бы я ни была благодарна Даше за помощь, но сейчас мне хочется побыть одной. Мне нужно выдохнуть и обо всём подумать.

Даша отлично улавливает моё настроение. Подруга быстро показывает мне, где что лежит, и даёт график полива цветов, после чего крепко обнимает меня на прощание и уходит.

В воскресенье я просыпаюсь в чужой квартире, абсолютно разбитая. Но главное, что я одна. Мне хочется выпустить из себя всю боль так, чтобы никто не видел моего состояния.

Весь день я сижу в квартире, думая о своём неудавшемся браке. Только один раз выхожу в магазин, чтобы купить еды.

Как же так вышло у нас с Лёшей? Не такие уж и плохие были у нас отношения. Неужели всё дело в беременности Кати? Или он давно хотел к ней уйти, а тут так совпало?

Я только сейчас понимаю, что все её взгляды и улыбки моему мужу, пока мы дружили все эти годы, были неспроста. И дружить со мной Катя перестала не просто так. Я думаю, это произошло именно в тот момент, когда между ней и Лёшей что-то началось. Возможно, ей было стыдно после этого смотреть мне в глаза. Или же она видела во мне соперницу и ненавидела за это. Какая теперь разница?..

Но стоит мне подумать о Лёше, стоит вспомнить его лицо, и по телу прожигающей насквозь кислотой разливается отчаяние. Мы с мужем больше никогда не будем вместе, никогда он меня не поцелует, не назовёт любимой. Нас больше нет. И даже если бы случилось так, что он вернулся бы и стал просить прощения, я уже ни за что не смогу быть с ним.

Я тоскую по былому, по той любви, что была между нами, но к супругу я больше ничего не чувствую, кроме глубочайшего презрения и обиды. Ни любви, ни теплоты. Если что-то и оставалось ещё в первые часы после их с Катей признания, когда мозг отказывался воспринимать действительность, то сейчас однозначно нет. Ничего больше нет.

Воскресенье тянется мучительно долго. И как бы мне ни хотелось, но в понедельник приходится идти на работу. Сегодня у нашей компании важные переговоры с партнёрами, и я должна присутствовать.

Я не принимаю больших решений, у себя в отделе работаю старшим специалистом, но большим трудом выбила у начальника разрешение сопровождать их с замом на переговорах, как помощник. Если нужно будет что-то записывать, чем-то помочь по мелочи.

Но главное для меня – это возможность поучиться у шефа. Если я хочу построить карьеру, мне это нужно. К слову, и начальник у меня лояльный, он сам понимает, что сотрудников надо натаскивать. Чем больше мы знаем и можем, тем ему легче. Вот только я понятия не имела, что мне придётся в такой важный для моей карьеры день идти на работу в таком состоянии.

С другой стороны, что ещё, если не работа, поможет мне отвлечься от того кошмара, который со мной случился?

Утром я старательно привожу себя в надлежащий вид. Тщательно маскирую косметикой синяки под глазами, подкрашиваю губы и ресницы. Сверху белой рубашки надеваю ярко-жёлтый пиджак. Если моё лицо не сможет излучать хорошее настроение, то пусть хоть одежда это делает.

Спустя два часа мы заходим в высокое офисное здание с дорогущим ремонтом. Я, начальник отдела, Игорь Иванович и его зам, Татьяна Сергеевна. На первом этаже туда и сюда проходят мужчины и женщины в дорогих костюмах. Всё сияет чистотой. Здесь даже в воздухе ощущаются деньги.

Мы заходим в лифт, и когда его двери почти закрываются, Игорь Иванович замечает идущего к нам мужчину и задерживает двери.

Нам приходится слегка потесниться. Я встаю в самый конец лифта у зеркала, а мужчина проходит и останавливается рядом со мной.

– Доброе утро, Артур Вениаминович! – мой начальник смотрит на мужчину и расплывается в улыбке.

А я, услышав это имя, непроизвольно вскидываю голову, чтобы посмотреть на человека, который стоит рядом со мной.

Это высокий, крепкого телосложения молодой мужчина. Чёрные, короткие волосы аккуратно зачёсаны набок. Светло-карие глаза, яркие, внимательные, чуть сужены под хмурыми бровями. Тёмно-серый костюм идеально сидит, явно сшитый на заказ. Я знаю, кто этот человек. Никогда не видела его, но имя узнала.

Это Воронцов Артур Вениаминович, владелец компании, в которую мы сейчас приехали на переговоры. И этот человек смотрит прямо на меня, потому что я беспардонно разглядываю его.

Рядом с этим властным, большим мужчиной у меня мелькает только одна, абсолютно нелепейшая мысль. Он безумно вкусно пахнет. Гранатом и ирисом, как мой любимый кофе. Мне тут же становится неловко. Мы с замом тоже приветствуем Воронцова, после чего я сразу отворачиваюсь. Но даже так мне кажется, что меня всё ещё прожигает его внимательный, изучающий взгляд.

Лифт издаёт короткий звон на последнем этаже. Мы с Игорем Ивановичем и Татьяной Сергеевной выходим последними.

– Первый раз вижу Воронцова вживую, – восхищается шеф.

– Вы так говорите, Игорь Иванович, как будто это не бизнесмен, а звезда какая-нибудь с экрана телевизора сошла. – Улыбнувшись, замечает Татьяна Сергеевна.

– Нет, конечно. Это вам не чемпион шоу Голос из вашего телевизора, Татьяна Сергеевна, но, сами знаете, в бизнесе человек большой. Вот бы иметь хоть одного такого влиятельного друга, как Воронцов, и жизнь стала бы куда проще. Или ещё лучше: родственника. У меня как раз дочь подрастает. – Игорь Иванович запрокидывает голову назад и начинает хохотать.

– Не хотела бы я такого друга. Слышала, он тот ещё деспот. Слава богу, нам не с ним переговоры вести.

– Деспот? А почему? – встреваю в разговор, пока мы идём через весь этаж к переговорной.

– Говорят, подчинённых он не жалует, увольняет за малейший проступок. С конкурентами тоже разделывается, так что от их бизнеса ничего не остаётся. По-твоему, из-за чего фирма Воронцова лучшая на рынке? Потому что ему повезло? – Татьяна Сергеевна отрицательно качает головой. – Нет. Просто он не остановится ни перед чем.

– А с виду так и не скажешь, – говорю я. – Суровый, но не жестокий.

– Понравился, Белицкая? – хитро улыбается Татьяна Сергеевна. – Это хорошо, значит, мозг у тебя работает как надо. Слышала, Воронцов – тот ещё трудоголик, в тридцать лет ни жены, ни детей. Только ты же замужем, насколько я помню.

Сердце снова заходится гулом от мыслей о предательстве мужа. Я опускаю взгляд на свои туфли. Сегодня надела каблуки. Как только их увидела, поняла что хочу. Теперь могу носить их и не думать, что смущаю Лёшу.

– Потом посплетничаете, – останавливает нас Игорь Иванович. – Ну, с богом! – говорит он и толкает дверь в переговорную.

Глава 4

Переговорная представляет из себя кабинет со стеклянными стенами. Три стороны выходят на офис, так что видно, как кипит работа: сотрудники перемещаются между столами, сканируют бумаги, ходят из кабинета в кабинет; а во всю четвёртую стену – панорамные окна с воодушевляющим видом на город с высоты птичьего полёта.