Развод. (Не) девичья фамилия

Игорь Иванович и Татьяна Сергеевна располагаются с одной стороны переговорного стола, а я сажусь рядом, слева от шефа. Раздаю им папки с документами.

В воздухе ощущается волнение. Игорь Иванович, не прекращая постукивает ботинком по полу, Татьяна Сергеевна то и дело поправляет свои пышные каштановые волосы.

Когда заходят партнёры: двое мужчин лет пятидесяти и женщина лет сорока, мы поднимаемся, чтобы их поприветствовать. Вид у них расслабленный.

– Что ж, коллеги, приступим? – говорит один из них, Виктор Геннадьевич.

Шеф рассказывал, что если этот человек будет в хорошем настроении, шансов на удачную сделку у нас куда больше. Так что я и сама немного расслабляюсь и дышу ровнее.

Пока начальство обсуждает дела, всё внимательно слушаю и фиксирую. Спустя полчаса напряжение проходит полностью. Коллеги уже шутят и смеются, а я отвлекаюсь на вид офиса.

– Ваше предложение звучит интересно… – говорит Игорь Иванович.

Замечаю, как из кабинета выходит владелец компании. Артур Вениаминович останавливается у стола. За ним сидит яркая брюнетка с блестящими, длинными волосами. На ней белая офисная рубашка и сарафан. Одежда плотно облегает фигуру и подчёркивает грудь внушительного размера.

Воронцов о чём-то спрашивает девушку, скорее всего, это его секретарь, а она смотрит на него таким томным взглядом, и движения у неё плавные, будто пытается соблазнить его.

– Мы не можем пойти на это… – слышу на фоне голос Виктора Геннадьевича.

Но как бы девушка ни старалась, вид у Артура Вениаминовича напряжённый. Ему явно не до неё.

– А что вы, собственно, теряете? – спрашивает Татьяна Сергеевна.

Артур Вениаминович забирает из рук секретаря документ, который она, наконец, нашла, и отходит от её стола. Воронцов останавливается лицом к переговорной, где сидим мы, и опускает взгляд в документ. Пробегается взглядом по строчкам и, удовлетворённо кивнув, опускает бумагу.

– Вам не кажется, что этого недостаточно? – уточняет Виктор Геннадьевич.

Я же всё это время не свожу глаз с Воронцова, думая о том, что вокруг этого мужчины наверняка крутятся сотни красивых девушек. И в этот момент Артур Вениаминович поднимает внимательный взгляд на меня. От неожиданности я выпрямляюсь и часто моргаю. Отворачиваюсь. Может, он и не понял, что я на него смотрела?

– А вы как считаете, Агата Андреевна? – спрашивает меня шеф.

Я оборачиваюсь. Все взгляды устремлены на меня.

– Я?

Ничего себе! Шеф на полном серьёзе решил спросить моё мнение? Ещё и обратился официально.

– Да, вам ведь есть что сказать.

Это правда. Мы неоднократно обсуждали этот контракт, и наше с Игорем Ивановичем мнение на этот счёт сходится. Только они ведь об этом уже говорили. Но вижу по обстановке, что настроение у всех хорошее. Негатива нет, просто каждый до последнего надеется, что уступит другой. Ладно, добавлю пару слов, раз дают добро. Обращаюсь к партнёрам:

– Я думаю, что вам будет выгодно принять наши условия. Да, другая компания готова платить немного больше. За годы набежит хорошая сумма. Но будут ли у них эти годы? Мы не знаем. А контракт с нами уже много лет обеспечивает вам стабильный, надёжный доход. И в ближайшие годы это останется неизменным, потому что все люди едят, а у нас нет таких же крупных конкурентов в этой области. А значит, мы точно не закроемся, что намного надёжнее, чем призрачная прибыль от тех, кто пришёл на рынок недавно и не так крепко стоит на ногах.

Шеф одобрительно кивает. А я набираю в грудь воздуха. Ну и ну. Когда шла сюда, и подумать не могла, что мне дадут слово. Значит, я всё же на хорошем счету у начальника, раз он так доверяет мне.

Вскоре переговоры завершаются. Партнёры берут паузу подумать. Когда идём к лифту, Воронцова уже не видно. И я ловлю себя на странной мысли, что хотела бы ещё раз его увидеть. Зачем?.. Почему мне этого хочется? Не пойму.

Выхожу на парковку. На улице облачно и дует приятный, прохладный ветер. Подхожу к своей машине и вижу, что её заблокировал какой-то внедорожник. Без вариантов, никак не выйду. Замечаю у него на лобовом стекле телефонный номер. Достаю смартфон из сумочки и набираю номер. После пары гудков трубку берёт мужчина. Голос приятный.

– Вы меня заблокировали.

– Сейчас спущусь. – Прерывает связь без лишних церемоний.

Почему-то его голос кажется мне смутно знакомым. Я смотрю на машину, заблокировавшую меня, – огромная. Размером, как две моих. Стёкла затонированы, номера дорогущие. Хотя не удивительно, что тут работают настолько обеспеченные люди.

Я забираюсь к себе в машину и включаю радио с новостями. Пока жду хозяина внедорожника, на экране моего телефона высвечивается входящий вызов от человека, который не звонил мне целый год.

Что любовнице моего мужа могло от меня понадобиться?!

Чувствую, как по внутренностям скользкими щупальцами расползается отвращение и страх. Не хочу отвечать, потому что точно знаю: после этого разговора мне станет ещё больнее. Они с Лёшей и так постарались вывернуть мою душу наизнанку, растоптать мою любовь и надежду. Что ещё им нужно?

И ладно бы Лёша позвонил, я могла бы это понять, если бы он, например, хотел объясниться. Но вот что хочет сказать мне та, что разрушила мой брак?

Мы ведь всё детство с Катей дружили. Жаль, я не знала, что подружки вырастают вот в таких вот стерв, готовых разрушить чужое счастье. И главное, ради чего? Разве мало свободных мужчин? Но ей зачем-то понадобился именно мой муж.

С тяжёлым сердцем принимаю звонок.

– Агата, вижу, ты забрала свои вещи, – произносит так высокомерно, будто я квартирант, который не платил за аренду, и его выселили.

Получается, она сейчас в моей квартире хозяйничает. Спит в моей кровати, с моим мужем. Ну и стерва. Как только представляю эту картину, сердце сразу вспыхивает ненавистью. Но стоит мне подумать о Лёше, хоть на секунду представить его образ в голове, и грудь обжигает такой болью, что я физически начинаю её чувствовать. Хочется вырвать сердце, лишь бы только эта мука закончилась.

– Забрала, – отвечаю нехотя.

– А где ключ?

Впервые в жизни мне Катин голос слышится таким противным. Какой-то тонкий, с надрывами, как скрип старой двери.

– Под ковриком, – говорю и стискиваю зубы. Ещё немного, и я на неё сорвусь. А я не хочу опускаться до ругани. Катя того не стоит. Она: нет никто в моей жизни.

– Хорошо, что ты так быстро уехала. Я думала: будешь скандалить. И нам придётся воевать с тобой, чтобы ты съехала из Лёшиной квартиры.

– Ага. Вообще-то, я тоже давала деньги на эту квартиру.

– Неважно, по документам она его.

– А тебе, смотрю, это и надо, – не выдерживаю я.

– Мне? – испуганно протягивает Катя, а я уверена, лицо у неё сейчас вытянулось от удивления, как у лошади. – Нет, вообще-то, – собравшись, отвечает она.

– Ага.

Будет она мне рассказывать. Не для этого. Теперь я понимаю, что это за человек. Я даже думаю, что знаю, куда девались Лёшины деньги в последний год и из-за чего выручки с его бизнеса так упали. Просто кто-то хорошо так влил средства в тюнинг любовницы. А я всегда была против пластических операций. Да и зачем мне они?