Развод. Невозможно простить
Шрифт:
– Ну, наконец-то, – томно протянула Ангелина, пошло облизывая свои пухлые губы.
В номере воняло каким-то синтетическим дерьмом и был полумрак.
Бордель и его обитатели. Я точно этого хочу?
Осознание ударило под дых мерзостью обывательской пошлости. Зачем я здесь?
– Не смей сама больше подходить ко мне при жене! – зло сказал девушке и, достав из бумажника купюры, бросил их перед ней.
Получилось ужасно киношно. Бумажки разлетелись картинным веером.
– Оплати номер, – усмехнулся ей в лицо и, быстро развернувшись, захлопнул за собой дверь!
Меня
Быстрым шагом почти вбежал в зал. Огляделся. Александры нигде не было видно.
Чёрт!
Только бы успеть!
Только бы не дать ей совершить глупость назло мне!
Веселье шло по нарастающей. В зале приглушили свет и начались уже совсем иные танцы. Я наткнулся на стайку сотрудниц, восторженно мне что-то щебетавших. И чуть не наорал на ничем не повинных подвыпивших девчонок. Затем кинулся в другой конец зала, где, как мне померещилось, мелькнуло платье Аликс.
Затем остановился. Выдохнул. Нет смысла метаться раненым зверем. Нужно подумать.
Где она, чёрт побери, может быть!
Ревность застилала глаза кровавой пеленой.
Думать не получалось.
Я с ужасом и отчаянием понимал, что опоздал. Её нет в зале. Я остался один. Моя Сашенька, Сашулька, Шурочка, Щурёнок, моя Аликс и Александра ушла с другим.
– А где твоя очаровательная супруга? – вывернулся откуда-то Лисницкий.
На ловца и зверь, как говорится!
Я замахнулся с разворота, метя в челюсть. Мечтая свернуть набок, стереть понимающую улыбочку с этой рожи. И совершенно не ожидал от мажора, что мою руку перехватят и заломят в захвате.
– Сдурел? При всех?.. Если не терпится получить по морде, то «пойдём выйдем», как говорили во времена твоей молодости, – прошипел мне на ухо и, придержав для острастки, отпустил захват Листницкий.
– Где она? – прохрипел я.
– Кто?
– А ты не знаешь?
– Твоя пассия в красном платье? Ты бы ей денег, что ли, дал, а то платьишко маловато бедняжке. Аж впивается в сочное тело, – усмехался мне в глаза мажор и продолжил, – а правда, что половина этого предприятия принадлежит твоей очаровательной супруге?
– Не смей! – зашипел перехваченным горлом.
– Ты сам всё сделал. Мне осталось только подставить руку помощи и твёрдое плечо обманутой и оскорблённой женщине. А её красота и три четверти твоего бизнеса – это просто приятный бонус! – он не успел договорить, как я всё-таки ударил.
Листницкий засмеялся и, показав охране знак, что всё нормально, развернулся и ушёл.
А я вспомнил, что есть на белом свете телефон.
Абонент вне зоны действия сети!
Может быть, она уехала домой? Ведь не так воспитана моя Сашенька, чтобы вот так – прямо посреди вечера с кем попало.
«Как ты», – шептал мерзкий внутренний голос.
Чёрт!
Я гнал домой по шоссе, невзирая на правила. Торопился. Но дом встретил меня тишиной и чернотой оконных провалов.
Я был один в доме. И мне это вообще не нравилось.
Пятая глава
Развод!
Это всё, чего я хочу!
Уговаривать, вразумлять или как-то иначе останавливать взрослого человека, если
он всё для себя решил, я не собираюсь. Игорь только что сделал свой выбор!Теперь дело за деталями.
Как это вообще делается?
Нужно уехать из дома!
Прямо сейчас у меня нет денег даже на то, чтобы снять квартиру. На хозяйственной карточке немного. Игорь пополняет её каждую неделю. Но этих денег не хватит даже чтобы переехать.
Мама живёт на Кипре. И с Асенькой я к ней приехать не смогу. К тому же я совсем не уверена, что мама будет рада нашему нашествию. У неё своя жизнь, и я с внучкой в сферу её интересов вписываюсь по графику и на две-три недели в году. Да у меня тупо сейчас нет денег на билеты. Даже если лететь через Ереван, или как там теперь летают.
Мама уже три года сдаёт свою квартиру через агентство. Попробую её уговорить расторгнуть договор.
Нет, не попробую. Потребую!
Так случилось, что, покупая дом на Игоря, мы продали квартиру, которая была записана на меня. Вот такая я была дура почти три года назад. Мне хотелось, чтобы Асенька росла на свежем воздухе. Ну, посвежее, чем на Ленинском проспекте. И после смерти папы я продала доставшуюся мне квартиру. Мы купили прекрасный дом в хорошем месте с приличным участком. Всё вроде было прекрасно.
До сегодняшнего дня, когда я задумалась о разводе.
Нужно искать юриста. Делить имущество с мужем.
Мужем, который прямо сейчас, вот прямо сию минуту там, с ней.
Ох.
Острая игла кольнула сердце так, что я споткнулась и задохнулась от боли.
Огляделась.
Вокруг улыбались люди. Атмосфера на вечере поменялась на более неформальную. Музыка стала громче, ввинчиваясь в висок.
Что я здесь делаю?
Вибрацию мобильного услышала чудом.
– Сашенька! – я почти не слышала, что говорит свекровь, но по интонации было понятно, что случилось что-то из ряда вон. Беда? С Асей?
Сбросила звонок и поторопилась в тихое место, чтобы перезвонить.
– Саша, у Асеньки температура повышается, что нам делать? – в панике спрашивала свекровь.
– Не паниковать! Я выезжаю к вам. Сколько, Алла Николаевна? – я постаралась вложить в свой голос как можно больше уверенности, которую совсем не чувствовала.
Скорее наоборот. Паника накрывала меня медленным спрутом, холодным и склизким, ворочаясь в животе. Какие, к лешему, вечеринки? Моя девочка горит от температуры вдали от меня!
– Тридцать восемь и три, Саш. И она покрывается пятнами какими-то. Красными. Я не знаю, что делать! Она хнычет! – сама чуть не плакала свекровь, срываясь на всхлипы.
– Вызывайте скорую. Я постараюсь быть как можно быстрее. – сбросила вызов и оглянулась. Где это я?
Вылетела обратно в зал для торжеств, в оглушительно гремящий музыкой мир веселящихся людей. Из него я хотя бы знаю, как найти выход!
Моя шуба в гардеробе, а номерок остался у Игоря. Я в вечернем платье и в туфельках на каблучках. Но искать мужа нет ни времени, ни желания. И как это будет? У кого унизительно выпытывать, куда конкретно он попёрся? А потом терять время, чтобы снять Игоря с любовницы, и попросить у него ключи от машины? Или номерок от гардероба?