Развод. Невозможно простить

Я этого не вынесу. Ежедневно видеть его.

Выгнать из дома? Как? Он не захочет уходить и что? Мне выталкивать его силой? Или умолять уйти?

Не сейчас. Не этим вечером!

– Ничего! Я ничего не добиваюсь! Мне ничего от тебя не надо, – прошептала я на грани рыданий. На краю истерики.

Ничего не надо мне от тебя больше. Ни твоего вранья ни твоих лживых историй. Просто исчезни молча!

Видно, что-то было в моём голосе такое, что Игорь отступил. Молча взял меня за руку и сделал шаг в сторону нашей спальни.

Но я покачала головой и, вынув руку из его ладоней, сказала тихо:

– Если я такая гулящая, если ты мне не доверяешь, то зачем тянешь за собой? Я буду спать рядом с Асей. Не трогай меня!

Заплакала я под душем. Не удержавшись. Смывая с себя сегодняшний день. Больно!

Асенька проснулась рано утром. Температура начала подниматься. Действие антигистаминных препаратов, похоже, заканчивалось, потому что у неё чесались пятнышки. Я дала ей лекарство, посидела, отвлекая дочь от расчёсывания прыщиков, и пообещала, что утром после завтрака мы будем разрисовывать каждый прыщик зелёнкой. А если врач разрешит, то розовой зелёнкой, фукорцином. Как цветочек фуксии.

Под моё лепетание дочь уснула ещё раз. И я прикорнула рядом с ней.

Разбудил нас Игорь.

Ему позвонили из охраны на въезде в посёлок для уточнения пропуска нашего врача.

– Почему ты не сказала мне о болезни дочери? – спросил он хмуро.

– Потому что тебя это не интересовало, – пожала я плечами, быстро собирая растрёпанные после ночного мытья волосы в пучок и закрепляя его двумя длинными деревянными шпильками.

Врач пробыла у нас недолго. Вчерашняя дежурная скорая помощь сбила нам самую первую и внезапную волну температуры. Теперь, зная, что происходит, было уже не так тревожно.

Игорь ходил угрюмо за нами по пятам. А, когда доктор собралась уже уходить, подверг её настоящему допросу. Что за болезнь и чем грозит? Какие могут быть последствия и как лучше лечить? Всё порывался купить какое-нибудь супер лекарство, чтобы уж наверняка. Я не вмешивалась.

Ну подумаешь, захотелось вдруг проявить заботу или внезапно проснулся отцовский инстинкт, который благополучно спал четыре года.

Так у нас случилось, что рождение Асеньки совпало с движениеи бизнеса. И в первые месяцы Асиной жизни Игорь еле приползал домой от усталости. Конечно, ему было не до ребёнка. И, практически, дочь росла на одних моих руках.

Потом папа вложился в фирму. И работы у Игоря стало ещё больше.

А у меня появилась помощница и по совместительству няня. Но Ася уже привыкла к моим рукам, и её было сложно оставить.

Так и вышло, что Игорь с дочерью общался мало.

А она тянулась к нему. Я это видела. В редкие выходные просто не слезала с его рук. Но я не чувствовала со стороны Игоря большого и искреннего интереса к дочери.

А сейчас внезапно этот интерес проснулся. Как-то подозрительно поздно.

Врач уехала, и Игорь сам взял два пузырька, с зелёнкой и фукорцином, и они с Асенышем увлечённо рисовали точки по всему телу дочери.

Я наблюдала за ними, стоя в дверях детской комнаты, и сердце моё обливалось кровью. Дочь так льнула к отцу. Так была счастлива, что он занимается с ней.

Зачем он это делает?

– Ты почему не на работе? – спросила, дождавшись, когда они закончат художества.

– А разве странно, что я хочу побыть со своей семьёй? – точеная бровь поползла вверх и обаятельно сверкнула улыбка.

– А как же… вчерашний горящий контракт? – не удержалась от шпильки.

– Подумал, что ты права. Я почти не бываю дома. Столько пропустил. У меня дочке четыре года, а я чуть не пропустил её болезнь. Эдак она замуж соберётся, а я не замечу.

К обеду один из юристов, с которыми я связывалась утром, захотел увидеться со мной. Он позвонил, когда я была на кухне и готовила обед. Говорила с ним, одной рукой помешивая суп. Договорилась встретиться в кафе, недалеко от нас, но в городе. А когда положила трубку, вздрогнула от раздавшегося совсем рядом рычания:

– Кто это звонил?

– Прекрати ко мне подкрадываться! – взвизгнула, отшатнувшись. – я чуть не ошпарила из-за тебя руку.

Игорь наверняка, хотел продолжить выяснения, но на этот раз раздался звонок его телефона.

Это свекровь не выдержала. Так и не дождавшись от меня звонка, сама решила наведаться к нам в гости.

Вот и славно, что приехала. Ей есть о чём поговорить с сыночком. И Асеньку можно оставить с ней со спокойным сердцем.

Мне, конечно, из вредности хотелось, чтобы Игорь остался ненадолго дома один с больным ребёнком. Но за дочь было боязно.

– Кстати, – спросила у мужа, который хмурой тучей нависал надо мной в коридоре, пока я обувалась и доставала куртку, – ты шубу мою забрал вчера из гардероба?

Насладившись вытянутой физиономией Игоря, я выскочила в наш гараж и с удовольствием выехала на улицу.

За ночь свежий снежок запорошил землю. Укрыл пушистым и тёплым одеялом вчерашние раны. Свежестью пах зимний воздух. Мне казалось, что я всё преодолею. Смогу!

Адвокат мне в принципе понравился. Хотя слишком молод. Я бы предпочла, чтобы юрист был более опытный. Всё-таки раздел нашего имущества предстоял сложный. А у Игоря, вернее, у нас в фирме, юристы – акулы. А этот хоть и молодой, но въедливый. И он с таким явным энтузиазмом вцепился в наше дело, что даже подозрительно. В общем, впечатление у меня были сложные. Прежде чем заключать с ним договор я, пожалуй, поговорю ещё с Мариной Викторовной.

Заодно и провентилирую тему возвращения на работу.

Мы уже собирались прощаться с адвокатом и я, не дожидаясь от него помощи, самостоятельно встала из-за стола. А когда повернулась к выходу, то увидела чёрного как туча Игоря, перегородившего своей мощной фигурой вход.

Восьмая глава

Игорь Сашка, увидев меня, хлопнула ресницами и на мгновение растерялась! Я видел это в её глазах!

Попалась!

И с кем? Задохлик–очкарик младше её! На молоденьких потянуло? Я слишком стар? Хочется с юным и…

– Кто это? – прорычал, вглядываясь в лицо жены.

Я гнал за ней, нарушая все возможные правила. В спешке чмокнул маму в щеку и побежал следить за женой. Повезло, что Саша никогда не нарушает правила и не успела далеко отъехать. И вот я здесь. Вижу соперника?

– Илья Андреевич, адвокат по бракоразводным делам, – представился струхнувший очкарик.

– Ты бросил больную дочь на старенькую маму ради вот этого? – прошипела с яростью и презрением Александра и, фыркнув, проскочила мимо меня из кафе.