Развод. Прощай, предатель

— Саш… — обреченно произносит он.

Я поднимаю его праву руку, обнимая своими ладонями. Выше и выше, пока она не оказывается на уровне моих глаз. Прокручиваю кольцо на его безымянном пальце, и чувствую, как с ресниц срывается одинокая горькая слезинка.

— Твоя жена ждет твоих поцелуев, — произношу сдавленно. — Не я. Ты ошибся адресом.

Отпускаю его руку, и его хватка в моих волосах ослабевает, пока он совсем не убирает ладонь. Отступает на шаг, и я вижу в тусклом свете фонаря, как его лицо перекашивает от боли.

Ты сделал это с нами!

Хочется кричать, впасть в истерику.

Ты сам оборвал то, что было! Ты выбрал другую! Выбросил меня из своей жизни!

Но я молчу. Только мой взгляд кричит о той адской боли, которую Сергей снова поднял со дна моей души.

Почесав бровь, он бросает на меня еще один взгляд и, развернувшись, уходит. Я провожаю его взглядом. Безупречный костюм, широкий разворот плеч, мощные ноги под строгими брюками, начищенные до блеска туфли и идеально уложенные волосы. Он такой… безупречный. Внешне. А внутри… когда-то мне казалось, что внутри он такой же идеальный, как и снаружи. Но я ошиблась. Сергей умеет сделать больно. Очень больно. И он как будто получает от этого извращенное удовольствие. Держит меня на коротком поводке.

Мой бывший муж доходит до машины. Открывает дверцу и внезапно оборачивается. Я перестаю дышать. Мне кажется, наши взгляды сталкиваются, но в темноте и на таком расстоянии я не могу знать этого наверняка.

— Зачем же ты приходишь? — шепчу еле слышно.

Он садится в машину, и фары тут же загораются, освещая меня. Я будто попадаю под прожекторы, под которыми видно все, что творится внутри меня. Вся нестерпимая боль выплывает наружу. Каждое чувство, каждая моя сломленная часть словно оказывается под микроскопом.

Резко развернувшись, забегаю в дом и без остановки мчусь наверх по ступеням до самой квартиры. Достаю из сумочки ключи и пытаюсь дрожащими руками отпереть дверь. Наконец мне это удается. Влетев в квартиру, запираю дверь на замок, еще и цепочку навешиваю, как будто это сможет защитить меня. Но понимаю, что если бы сейчас Сергей постучал в дверь… я бы открыла.

Дура! Непроходимая дура!

Бегу в ванную и, быстро сбросив с себя одежду, встаю под струи душа. Включаю воду на полную мощность, чтобы заглушить внутреннюю истерику и окружающие звуки. Чтобы если он вернется, я не услышала звонок в дверь.

Сев в ванне, долго рыдаю, обнимая себя за плечи. Раскачиваюсь из стороны в сторону, пока истерика не проходит. Через какое-то время сквозь туман боли просачиваются разумные мысли.

Я буду встречаться с Платоном. Начну новые отношения. Получу профессию, которая мне нравится. У меня будет насыщенная жизнь, которая исключает страдания по прошлому.

Выключаю воду и слышу тихий скулеж и то, как Сахарок скребется в закрытую дверь ванной. Я грустно улыбаюсь. В этом мире есть кто-то, кто любит меня без условий. Просто так. За то, что я существую.

Обернувшись полотенцем, впускаю свою малышку и тут же подхватываю ее на руки. Она начинает радостно извиваться и облизывать мой нос, а я — целовать ее голову, покрытую мягкой шерсткой.

— Моя крошка. Соскучилась? — Сахарок тихонько лает, а я наконец начинаю улыбаться. — Пойдем, малышка, будем укладываться спать.

Едва я успеваю покинуть ванную, раздается звонок в дверь. Протяжный, настойчивый. Только что успокоившееся сердце снова срывается и начинает колотить в ребра. Я прижимаюсь спиной к стене, как будто она может защитить меня от нежданного — и нежеланного — визитера. Может, он уйдет, если я не открою? Подумает, что я уже легла спать?

Но это не про моего бывшего мужа. Если он надумал что-то, не успокоится, пока не получит это. И стук в дверь это подтверждает. Я точно знаю, что это Сергей, потому что волоски на теле встали дыбом.

Вернувшись в ванную, меняю полотенце на халат и иду открывать. Я не впущу его в квартиру. Пригрожу полицией и отправлю.

Решительно настроившись, затягиваю пояс халата посильнее. Распахиваю дверь, и Сергей буквально сносит меня с ног, влетая в квартиру. В такой ситуации я могла бы ожидать, что он набросится на меня и будет склонять к сексу, но он удивляет. Доходит до входа в гостиную и разворачивается. Смотрит на меня с такой яростью, что я ежусь под его взглядом.

— Ты меня предавала когда-нибудь, Саша? — задает он совершенно неожиданный вопрос, и я закрываю входную дверь, не сводя взгляда с бывшего мужа. — Ответь!

Глава 28

— Что это за вопрос такой? — спрашиваю. Горло сковывает холодом, и я накрываю его ладонью. Сахарок вьется у моей ноги, привлекая внимание Сергея.

— Нормальный вопрос, — чеканит он. — Это еще кто? — кивает на собаку.

— Сахарок.

— Зачем она тебе?

— Потому что мне нужен кто-то, кто будет любить меня, — произношу, задрав подбородок.

Понимаю, что вряд ли мне удается выглядеть сильно воинственной, учитывая опухшее от слез лицо.

— Я! — рявкает Сергей и, сократив расстояние между нами, хватает меня рукой за подбородок. Вжимает спиной в дверь. — Я тебя любил! Любил до зубовного скрежета! Любил так, что жилы рвались! А ты меня предала!

— Ты… помнишь? — шепчу дрожащим голосом, глядя на бывшего мужа широко распахнутыми глазами. — Ты вспомнил меня? — задаю вопрос с надеждой в голосе.

— Вспомнил, — цедит он и кривится. На его лице ясно прорисовывается брезгливость. Ко мне? Но за что?

— Почему ты так со мной разговариваешь? — слабым голосом спрашиваю я. — И если вспомнил, то… почему… зачем ты так со мной?

— А ты скажи, зачем ты это подписала?! — рявкает он и трясет перед моим лицом какими-то документами.

— Что это?

— Ты еще смеешь спрашивать?! Решила договориться с Добрыниным и натянуть меня, пока я валяюсь в койке?! Хер вам, ясно?! Катастрофа тоже ваших рук дело?! Жалела, сука, что я выжил?! Что он тебе пообещал? Половину? Треть? Какой кусок, дрянь такая, надумала оттяпать?!

— Мне больно, — бормочу и смотрю на Сергея сквозь выступившие слезы. — Отпусти.

— Мне тоже было больно! — рявкает он мне в лицо. — Адски больно, когда я пришел в себя и узнал, что моя любимая… моя самая родная девочка предала меня! Растоптала! Алчная сука! — рявкает он.

Замахивается и дает мне пощечину. Я вскрикиваю и падаю на пол, разражаясь рыданиями. Это несправедливо! Я даже не понимаю, о чем он говорит!

— Сука! — цедит и, распахнув дверь, выходит, громко захлопнув ее за собой.