Развод. Ты разрушил нас

Наверняка будет сейчас уговаривать меня передумать и забрать документы на развод.

— Он подписал, — произносит Артем, и эти слова камнем опускаются в мое сердце.

— Что п-подписал? — смотрю на брата и не верю.

Сейчас он скажет про какой-нибудь очередной суперважный контракт моего мужа или что-то вроде того.

— Документы на ваш развод. Он подписал их, — безжизненным голосом отвечает Тема.

— Нет, — говорю на выдохе.

— Да, — подтверждает твердо.

Замолкаем. Я смотрю на свои руки и непроизвольно тру безымянный палец. Внутри все леденеет. Счастье, которое я выращивала годами, покрывается сосульками, умирает. Не остается ни единого шанса на его спасение, процесс необратим.

Боже… неужели это все?

Осознание того, что я больше не принадлежу Кириллу, неожиданно оголяет меня, как провод. Я чувствую себя уязвимой, так, будто весь мир может обернуться против меня в любую секунду. Может уничтожить меня.

— Я не должен был говорить тебе… — начинает брат. — Он сам хотел приехать к тебе и рассказать обо всем.

— Почему же ты опередил его? — спрашиваю лишенным всякой жизни голосом.

Артем перехватывает меня за руки и крепко сжимает их, заглядывает в глаза с мольбой:

— Ксюша, разорви эти документы! Сожги их нахрен. Ты убедилась в том, что он сделает все так, как хочешь ты, потому что любит тебя. Ведь если бы не любил, не отпустил бы!

На какую-то долю секунды мои мысли счастливо взмывают вверх. А что, если послать все к черту и вернуться? Ведь я же чувствую его любовь. И боль его я тоже чувствую — остро, под кожей, в сердце.

Имею ли я право на возвращение теперь, когда продолжила рушить то, что начал Кир?

— Нет, Тем, — произношу устало. — Так будет лучше.

— Кому? Тебе, которая страдает от одиночества? Или ему, который подыхает без тебя в своем склепе? — брат заводится.

— Нам, Артем.

— Десять лет, Ксюша… вот так просто забыть десять лет?

— Я никогда не забуду, — уверенно качаю головой. — Но сделано то, что сделано. Мы не можем вернуться во вчера и изменить будущее.

Артем пересаживается ко мне на диванчик и притягивает меня к себе, кладет мою голову к себе на грудь, гладит, успокаивая. Мы сидим так продолжительное время.

— У Светланы послезавтра юбилей, — напоминаю ему.

— Может, нахер его? — вздыхает. — И ее тоже.

— Отец… — напоминаю ему.

В последнее время отец стал манипулировать нами, пугая состоянием своего здоровья, и принуждать нас делать то, что ему нужно.

— Они будут танцевать на костях вашего брака.

— Пусть катятся в бездну! — психую. — Я не позволю им этого сделать.

— Тебе потребуется тяжелая артиллерия в виде старшего брата, — хмыкает.

— Подстрахуешь меня? — улыбаюсь и трусь носом о широкую грудь брата.

— Защищу, — отвечает серьезно.

Сидим с Темой еще какое-то время. Он старается поднять мне настроение, но сделать это очень сложно.

После встречи с ним отправляюсь домой. Стоит только зайти в квартиру, как тут же звонит домофон. Мужчина представляется курьером, и я впускаю его в подъезд.

Сама открываю входную дверь и жду.

Парень в фирменной бейсболке поднимается на мой этаж. В руках у него огромный букет кроваво-красных роз, которые вызывают у меня приступ тревоги.

Забираю тяжелый букет — тут не меньше ста роз. Расписываюсь и вытаскиваю карточку, на которой размашистым почерком написано:

«Спасибо за прекрасную ночь».

Цветы падают на пол, и я отшатываюсь от них, будто открыла ящик Пандоры со смертельными болезнями. Оседаю на пол. Прячу лицо в коленях.

Потому что, ну… как такое могло со мной случиться?!

Глава 15

Кирилл

Нас ждут ее отец и мачеха. Два стервятника, которые мило улыбаются в глаза, а за глаза полощут в дерьме. Я бы с удовольствием послал их всех к херам, но это высшее, мать его, общество.

На которое я, в общем-то, клал. Но для моей жены это роскошь. Она воспитана светским обществом и сраными балами и не имеет (по крайней мере, убеждена в этом) права на то, чтобы забить на очередную сходку, остаться дома и объедаться пиццей и мороженым.

Ксюшка стоит у зеркала и подкрашивает губы. На ней черное платье в пол, облегающее аппетитную попку. Облизываюсь, как голодный зверь, подхожу со спины и обхватываю жену за талию.

Разворачиваю к себе. Помада летит в сторону, и я медленно поднимаю платье своей малышки. Вверх, выше и выше по идеальному телу.

Оголяю чулки и краешек черных стрингов, рычу. Поднимаю лицо и тянусь к ней поцелуем.

— Кир! — ахает. — Помада…

— К черту! — размазываю помаду, сжираю ее вместе с пухлыми губами своей жены.

Член в штанах пульсирует, нестерпимо хочется войти в свою в нее. Расстегиваю молнию на брюках, оголяя член, и отодвигаю краешек ее трусиков, размазываю влагу.

Стону ей в губы и глотаю ответный стон.

Вожу головкой по ее складкам, и тут неожиданно Ксюша тормозит меня:

— Родной, возьми презерватив.

— Он не нужен нам, — рычу ей в губы, но Ксюша снова дергает головой. — Ты моя жена, я твой муж. Я хочу тебя без резинки, кожа к коже. Начисто.

— Я не хочу детей! — произносит со злобой.

— Я успею выйти, — просто, блять, последняя попытка.

— Секса не будет, если ты не наденешь презерватив.

— Его и так не будет, Ксюша.

— Почему? — хмурится.

— Потому что у меня упал.

Отхожу от нее и прячу опавший член обратно в штаны. Жена оплетает мою грудь руками и пальчиками пробирается ниже, играется с ширинкой:

— А я подниму его.

Можно, конечно, сделать это, но все. Забрало упало. Моя женщина не хочет от меня детей. Так сильно, что боится трахаться со своим законным мужем без гондона.