Развод. Во власти предателя

Да, в ее вопросе нет ничего страшного. Она просто беспокоится. Ей просто меня не хватает. И ведь ответ не такой уж тяжелый, но так гадко на душе.

В любом случае, после больницы мне придется вернуться в наш дом, как бы не сложилась наша судьба, потому что там моя дочь, моя жизнь, мой мир. Все это просто так не перечеркивается по мановению волшебной палочки. А жаль.

— Надюш, я не могу тебе ответить. Как только полностью поправлюсь, и врач разрешит, сразу же вернусь. Не волнуйся, я сделаю все возможное, чтобы это произошло как можно скорее.

Не получив никакой поддержки от мужа, стараюсь отвечать максимально односложно, на что Надя дует свои губки, немного обижаясь, но это не та обида. Дочка не настолько капризная у нас.

— Я очень хочу, чтобы ты вернулась поскорее, мамочка. Пожалуйста, возвращайся домой. Мы с папой по тебе очень скучаем. Он каждый день читает мне сказки, готовит кашу, но он ведь не ты.

Вот так, он не я. Мне приятна любовь дочки. Ее откровение становится легким удивлением для меня и мужа. Хотя, в нашей ситуации, я скорее больше удивлена, что Игорь сам занимается Надей, а не скинул это на кого-то.

И я удивлена, и одновременно рада тому, что, похоже, любовница в нашем доме больше не появляется. Уверена, Надюша бы сейчас сказала про какую-то неизвестную тетю, но в то же время смотрю на Игоря, и складывается стойкое впечатление, что он не рад тому, что дочь рассказала мне все это.

— Надюш, нам уже пора. Выходи пока из палаты, а мне надо маме еще пару слов сказать. Дядя Андней ждет тебя за дверью, — помогая дочери слезть с кушетки, говорит Игорь.

Понимаю, что дядя Андрей это водитель мужа. Хорошо, что он об этом сказал, потому что, если бы я не услышала к кому выходит дочь, сказала бы, что он с ума сошел, отправлять ее гулять по коридорам в одиночестве.

— Ну, папочка, пожалуйста, я хочу еще с мамой побыть, — начинает канючить принцесса, но папочка остается непреклонен.

— Нет, малышка, нельзя. Все, иди к дяде Роме, я сейчас подойду. Это ненадолго.

Надя начинает хныкать, но Игорь непреклонен, и она быстро сдается, выходит из палаты и по-деловому закрывает дверь, не забыв на прощание вздернуть свой маленький аккуратный носик.

— Итак. Какое решение ты приняла, Лиль? — едва дочь выходит, Игорь поворачивается ко мне и спрашивает свой главный вопрос, в ответе, на который я снова начала сомневаться.

Глава 20

Лиля

— Ну что я вас поздравляю, анализы хорошие. Сегодня можно домой. Вашему мужу я позвонила. Прошу простить, но увы, он дошел до главврача, и хотя бы такие элементарные мелочи я была вынуждена ему сообщать Лилия Алексеевна. Надеюсь, вы не обидитесь.

Сочувствующим голосом говорит женщина, но в нем нет ни чувства вины, ни сожаления, ничего. Она много таких пациенток повидала, и ей не привыкать. В какой-то момент она отрешилась от меня во время нашего лечения и стала более сдержанный, что ли.

Просто врач, просто пациент, без защиты, без разговоров. Мне даже стало грустно и одиноко без ее поддержки, но, к счастью, после того, как я приняла нужное для Игоря решение, он оставил меня в покое и ослабил свой напор.

Правильно, зачем ему? Он уже сломил, он уже меня искалечил.

Стараюсь заглянуть в глаза женщине, но она упорно их отводит, понимаю почему. Ей неловко, возможно, в какой-то степени даже стыдно за то, что в итоге ей пришлось подчиниться приказам вышестоящего руководства.

Но ей не за что стыдиться. У нее семья, о которой тоже надо заботиться. Она не может рисковать своим местом. И да, я понимаю, что я никого не должна защищать, никого оправдывать, но мне хочется так саму себя успокоить. Потому что в нашем мире взаимопомощи уже практически не осталось. Мало кто безрассудно пожертвует собой ради другого, потому что мы у себя одни и человек человеку волк.

И потом, спасибо тебе, никто не скажет, если тебя уволят. Человек, которого ты спас, не станет помогать тебе, а если вдруг и поможет, то не факт, что эта помощь будет равносильной. Да, может быть, это и цинично, но, увы, так и есть, и с этим ничего не поделаешь.

В какой-то момент я сдаюсь, прекращаю пристально смотреть на нее и перевожу взгляд на собственные руки.

— Хорошо, я поняла тогда буду собираться.

Натянув улыбку, обманчиво спокойным голосом говорю ей.

— Спасибо вам за все. Вы, правда сделали для меня очень много, — и здесь я не лукавлю.

Несмотря ни на что, я ей благодарна, потому что в первые дни, когда я острее всего в ней нуждалась, она ничего не боялась и помогла мне, несмотря ни на что.

— Надеюсь, мы с вами будем встречаться теперь только на плановых осмотрах, а потом уже и на родах. Все же по такой причине я не желаю видеть ни одну свою пациентку в больнице. Берегите себя, Лилия Алексеевна, себя и малыша. Вы в ответе за две жизни, помните об этом.

Ласково, но с напряжением говорит женщина, и я не выдерживаю, в этом нет ее вины нет, но ее явно мучает совесть, и мне почему-то хочется облегчить ее страдания.

— Тамара Петровна, прошу вас, успокойтесь, оно того не стоит. Я сама выбрала свой путь, и только я за него в ответе. Не беспокойтесь, со мной все будет хорошо. Я справлюсь, не в первый раз, как говорится. Я на вас зла не держу, правда, вы и так мне очень помогли в те первые дни, когда меня досаждал психолог.

Понимаю, что говорю вещи, которые ее не успокоят, но очень надеюсь, что все же ей от них станет легче.

Не смотрю на нее, потому что понимаю, ей будет тяжело, если мы встретимся глазами, а то, что она на меня смотрит, я чувствую. Уверена, она сейчас пытается считать на моем лице хоть грамм фальши, хочет увидеть то, что я испытываю на самом деле, а на самом деле мне действительно уже все равно, и я ей благодарна.

— И поверьте, это очень ценно. Невозможно сражаться с тем, кто сильнее вас. В один прекрасный момент удача все равно отвернется от того, кто прав, и улыбнется тому, у кого сил больше.

Едва заканчиваю говорить, слышу ее усмешку. Она понимает меня, прекрасно понимает, и клянусь, я слышу в этой усмешке облегчение.

— Вы очень хороший человек, Лилия Алексеевна. Очень добрый и светлый, таких мало, и я очень рада, что мы с вами повстречались. Берегите себя, и простите за все. И прошу, не надо говорить мне, что я ни в чем не виновата. Давайте просто попрощаемся с вами на этой хорошей ноте. Я вам все рассказала, все объяснила. До плановые встречи, дорогая.

— До плановой встречи, — отвечаю ей без лишних слов, потому что боюсь сорваться и сказать лишнего,