Развод

Джим смеется:

— Даю право выбора даме.

— Что ты скажешь об этой? — спрашиваю я, указывая на фото недавно построенной двухуровневой квартиры в Айлингтоне.

— Слишком маленькая, — отвечает Джим. — Уж если фантазировать, то надо что-то побольше.

— Ну ладно, — соглашаюсь я и, посмотрев еще несколько фотографий, спрашиваю его: — А что ты скажешь об этой?

— Маловата по площади. В гостиной, например, даже Диско нормально не поиграть.

— Ну что ты, она же огромная.

— Нет, ищи еще больше.

Я вновь начинаю водить взглядом по окнам и наконец нахожу то, что ищу: квартиру моей мечты в Велсайз-парке. Она была настолько дорогой, что в описании цена даже не указывалась.

— Я нашла то, что нужно, — говорю я, показывая на фотографию, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Джим смотрит туда, куда указывает мой палец.

— Хорошая. Вот эта годится. Фантастическая хата.

— Ты вообще представляешь ее в жизни? Вот здорово было бы жить в ней. Интересно, как она выглядит?

— Много лучше, чем на фотографии.

— А мне нравится наша квартира, — говорю я, вздохнув, а затем тащу Джима за руку. — Ладно, пошли скорее, а то мы пропустим завтрак.

Джим стоит как вкопанный.

— А давай и мы тоже.

— Что?

— Купим собственное жилье.

— Нам же не потянуть.

— Эту нам не потянуть, — говорит он, указывая на фотографию квартиры моей мечты, — но ведь мы наверняка можем купить себе что-то небольшое и менее шикарное.

— Ты в этом уверен? — спрашиваю я.

— На сто процентов, — отвечает Джим. — Мне нравится наша квартира, но мы, по-моему, выросли из нее, тебе не кажется? А к тому же почти через день по пути домой в метро я постоянно вижу в «Ивнинг стандард» заголовки, сообщающие: «Цены на дома идут вниз», или «Раздутый, как мыльный пузырь, рынок недвижимости в Лондоне вот-вот лопнет», или «Если вы сию же секунду не приобретете недвижимость, вы никогда не станете собственником жилья и весь свой век будете квартиросъемщиком». — Джим смеется. — Должен признаться, что я всегда считал аренду квартиры делом временным. Платить ежемесячно сотни фунтов за то, что тебе не принадлежит, по меньшей мере нелепо. Я думаю, ты со мной согласишься. К тому же ты наверняка считаешь, что покупка жилья еще крепче свяжет нас друг с другом.

— Правильно, ведь теперь, когда мы женаты, нам действительно надо создать то, что называется основой семьи, — уточняю я сказанное Джимом. — Ну, как бы утвердиться в качестве семьи. Я уверена, нам нужно это сделать. — Я снова смотрю на фото поразившей меня квартиры. — Ты только представь себе, что у нас много денег и мы можем позволить себе купить такую!

— Это было бы здорово, — отвечает Джим. Он на секунду умолкает, а затем говорит: — Послушай, а что, если…

— Если что?

— Что, если мы сделаем вид, что собираемся ее купить?

Прежде чем я успеваю открыть рот, он открывает дверь агентства недвижимости и быстрым шагом идет через вестибюль.

12.45

Мы с Элисон садимся на стулья, предназначенные для посетителей, ожидающих приема риелторами. Перед нами стоят три стола со столешницами из толстого стекла, на каждом из которых нет ничего, кроме беспроводного телефона и ноутбука. За каждым из столов сидит по очкастому агенту в черном костюме и с замысловатой прической, а перед столом — семейная пара. Пара в дальнем конце офиса смахивает на адвокатов; пара перед средним столом, похоже, парикмахеры; та пара, что ближе к нам, наверное, трудится в рекламном бизнесе. Во внешнем виде всех трех пар есть одно общее: они, скорее всего, зарабатывают бешеные деньги.

— Пойдем отсюда, — шепчет Элисон. — Нам здесь нечего делать.

— Нет есть что делать, — уверенно говорю я. — Предоставь мне возможность вести разговор.

Проходит примерно пять минут и пара, которая, как мы решили, работает в рекламном бизнесе, встает и прощается с агентом. Темноволосая женщина, которая присутствует при переговорах в качестве помощника, поднимает глаза от бумаг и наши взгляды встречаются. На какую-то долю секунды мне кажется, что я узнаю ее, а когда она от удивления широко раскрывает глаза, я убеждаюсь, что не ошибся.

— Не верю глазам своим! — восклицает она, прижимая руки к груди. — Джим. Джим Оуэн.

Я тоже с трудом верю своим глазам.

— Неужели это ты, Энн, это ты?

Она кивает:

— Энн Кларк.

Она выглядит так же неотразимо, как и в университете. А уж если говорить откровенно, то еще неотразимее. Все в ней какое-то необычное, изощренное.

— Ну как ты? — спрашивает она, выходя из-за стола и целуя меня в щеку.

— Спасибо, все хорошо. А ты?

— Отлично. У меня тоже все нормально. Сколько мы не виделись?

— Шесть лет.

— Не верится…

— Да, шесть лет. Плюс-минус несколько месяцев.

Энн смеется.

— Ты выглядишь отлично, — говорю я. — Просто фантастически.

— Серьезно? Ну, спасибо.

— Энн, — говорю я, поворачиваясь к Элисон, — это моя жена Элисон. Элисон, это Энн Кларк… Мы были друзьями в университете.

Все улыбаются, и на какое-то время беседа прерывается.

Энн в смущении смотрит на нас.

— Нас заинтересовала квартира, фотографию которой мы увидели в вашей витрине. Ну та, что в Велсайз-парке.

Пальцы Энн легко касаются клавиатуры ноутбука.

— Вы имеете в виду эту? — спрашивает она, развернув экран в нашу сторону. — Одобряю ваш выбор. Эта квартира в нашей базе данных всего несколько недель. Квартира в идеальном состоянии.

— Отлично, — говорю я. — Идеальное состояние — это как раз то, что мы ищем. — Я делаю коротенькую паузу, а потом продолжаю: — Видишь ли, я подолгу бываю в разъездах. Я играю в группе. Мы только что подписали в Штатах контракт на выпуск альбома.

— Здорово! — восклицает Энн. — Это та же самая группа, которую ты собрал в университете?

— Нет, — отвечаю я. — Мы называемся… — я делаю паузу и роюсь в голове, подыскивая название, которое звучало бы круто и в то же время правдоподобно… — «Попутчики».

— И ты вокалист группы?

Я утвердительно киваю.

— Не могу поверить, что ты стал таким известным.

— Я бы не сказал, что очень известный…

— Ты знаешь, я просто поражена, — говорит Энн. — Подумать только, ведь я знала тебя еще в университете. На тебя, должно быть, сильно подействовало то, что произошло.