Разъярённый Шершень Жалит Смертельно

Потом появились всевозможные монстры. Пауки там, или скорпионы, размером со слона, многоножки размером с бронепоезд, крылатые монстры размером с реактивный истребитель. Были чудовища, которые представляли собой немыслимую смесь пауков, крабов и ящериц. Поскольку патронов у меня было не так уж и много, приходилось подпускать этих монстров чуть ли не вплотную и бить из карабина одним выстрелом в упор. Девчонки пережили немало волнующих минут. Но, к их чести, они не визжали и не стенали, зато после каждого нападения изводили меня ехидными и едкими замечаниями.

Несколько раз дело доходило до рукопашной. Вот тут мне пришлось попрыгать и покувыркаться. Защитных экранов у меня не было, так что все эти жала, клешни и жвалы с лёгкостью могли меня перекусить пополам. К счастью всё обошлось. Но Меч-клинком помахать пришлось от души.

Но всему приходит конец, и, в конце концов, прискакали несколько на-ших БМП. Зов Меч-клинка, как я и надеялся, пронёсся через барьеры между мирами и призвал помощь. Я первым делом рассказал о проделках Умножающего Печали, поэтому девчонок аккуратно распихали поодиночке в три БМП, я тоже забрался в десантный отсек, и машины помчались к точке открытия Портала, который пробил наш Линкор.

Когда мы вернулись в свой мир, девчонок забрали Светоносцы, а я угодил в санчасть, наши медики взялись за меня со всей серьёзностью, чтобы очистить мой организм от возможных остатков яда демонов. И провалялся я в медчасти недели две. Зато выспался. Потом вернулся в расположение "эльфов", где за меня взялись уже офицеры из подразделений обеспечения внешней безопасности и внутреннего контроля.

Протрясли меня капитально, вывернули наизнанку. Но я был не в претензии. Ментальное воздействие, психоудар - вещь страшная. В сознании может оказаться ма-аленькая такая скрытая психокоманда, а потом в самый кризисный момент боя, или ещё в какой-нибудь ситуации, эта команда вдруг активируется и вступит в действие уже иная программа действия. И начну я палить по своим же ребятам. К тому же я сам подставился, когда излучатели, формирующие защитные поля-экраны, непроницаемые для чужой психоэнергии девчонкам отдал.

Все эти проверки и сканирования моего сознания, его чистка, восстановление психощита заняли ещё неделю. А затем мне дали месяц схода на берег, на Землю, сиречь. Я поначалу обрадовался. Но когда оказался на Земле, прошвырнулся по городам и весям, по курортам и зонам отдыха, вдруг понял, что мои опасения относительно Оленьей Пастушки и всех остальных барышень полностью оправдались. Девушки, даже топ-модели, вдруг стали полны изъянов. Да и ноющая боль в душе никак не желала уходить. Как оказывался в каком-нибудь лесопарке, так всё внутри тянуть начинало, хоть на луну вой. Хотя у меня всё же появилось смутное подозрение, что всё же не всё так безнадёжно, но я никак не мог уловить, что же всё-таки я имею в виду.

После возвращения на борт, я попал в группу восстановительной подготовки. Почти два месяца расслабления требовали восстановления формы. Это восстановление представляло собой двенадцать часов занятий в день до сорок седьмого пота. Но никто из ребят не роптал. Все знали, что Ниагарские водопады пота, проливаемые на тренировках и занятиях, потом обернуться нашими спасёнными жизнями. Так что два месяца я пахал как дизель, если можно так выразиться (только расскажите мне - что это такое, дизель?). В общем вернулся я к нормальной повседневной будничной жизни: глубокие поиски, скрытые высадки, беготня, засады, налёты, перестрелки, мордобой свирепый.

А потом, месяца ещё через два, меня опять вызвал первый капитан Недери. Я отправился к нему без всякой задней мысли. А он мне - бац!
– приказал быть через шесть часов в ангарах посыльных кораблей в полной парадной форме при Меч-клинке на поясе. Минута молчания у меня надолго не затянулась, потому, как первый капитан объявил, что молчание - знак согласия, и отправил меня в кубрик переодеваться.

Нельзя сказать, что парадная форма мне не нравилась. Скорее наоборот, нравилась и очень. Судите сами: чёрные ботинки, начищенные до зеркального блеска; черные, прямого покроя брюки с серебристым кантом; чёрная куртка на "молнии" с нагрудными карманами и с косыми карманами на боку; рубашка нежно-желтого цвета с черным галстуком под курткой. В петлях брюк - широкий ремень с портупеей для ножен Меч-клинка. Обшлага рукавов куртки прострочены серебристым шитьём. На левом рукаве вышит шеврон: на фоне спирали галактики силуэт нашего Линкора. На правом рукаве - второй шеврон: серебристый щит со скрещенными мечами в черном круге. Погоны на куртке золотого шитья, к правому погону прикреплён золотистый аксельбант. в Форма красивая, и я бы даже сказал элегантная. Во всяком случае, в ней не стыдно появиться в любом обществе.

На посыльном корабле кроме меня оказались сам первый капитан Недери и Роджер Кински. И тоже в полной парадной форме. Я был очень рад видеть Роджера. Он поработал на славу. В смысле, когда помогал мне готовиться к отправке на поиски девчонок.

Полёт предстоял не долгий, поэтому мы расселись в креслах кают-компании перед большим обзорным экраном, в который была превращена одна из переборок. Командир корабля уверенно вывел его к Земле, и перед нами открылась панорама планеты. Затем послышался мягкий гул, это приняли нагрузку антигравитаторы. И корабль плавно пошёл к поверхности планеты.

Вскоре нам стало видно, куда нацелился командир корабля. Это был загородный замок-дворец с обширным и ухоженным парком. С одной из сторон парка к нему примыкала посадочная площадка. Правда, она была рассчитана исключительно на флаеры, но наш корабль садился не на планетарных двигателях, а на антигравитации, поэтому даже эта площадка вполне подходила для него. Командир корабля посадил его с шиком. Опускался плавно, без единого рывка, над самой поверхностью завис, выпустил посадочные опоры, и как младенца в люльку поставил корабль на них.

В замке и в парке было весьма многолюдно. А когда мы появились на пандусе, то увидели, что нас чуть ли не с почётным караулом встречают. Я только глазами захлопал. Но первый капитан и Роджер всё восприняли как должное. Возглавлял процессию встречающих Посвящённый Ворон. Вместе с ним была Посланница Милисента и ещё несколько человек, одетых празднично и нарядно.

Нас провели к парадному входу, куда стекались со всех сторон нарядно одетые люди. На нас открыто не глазели, но я постоянно ловил на себе заинтересованные взгляды. Мы поднялись по ступеням, двери нам открыли два молодых офицера в парадной форме, судя по её пышности, по обе стороны от дверей стояли, взяв оружие "на караул" четверо часовых, так же облачённых в парадную форму.

Мы вступили в холл дворца-замка. Я хотел, было, засвистать от восхищения, но вовремя прикусил язык. Мрамор, позолота, бронза, хрусталь, гобелены, барельефы, холсты с утончённой живописью. Своды поддерживались колоннадой, мраморная лестница вела наверх, к большой площадке, ограждённой балюстрадой. Тысячи небольших ламп создавали впечатление горящих свечей.

Посвящённый Ворон остановился.

– Первый капитан, если вы не против, я похищу у вас на несколько минут Шершня? С ним хотел бы побеседовать Властительный Посвящённый. А вас и Роджера проводит Посланница Милисента, - сказал он.

Первый капитан Недери кивнул, и Ворон, сделав мне знак следовать за ним, направился к боковой двери, выходившей в холл. Я был необычайно заинтригован, но не показывал виду. Мы прошли через анфиладу комнат и небольших залов пока не оказались в просторном помещении, где перед овальными столиками стояли десятка полтора полукруглых диванов, отделённых друг от друга стойками, увитыми стеблями вьющихся растений.

Ворон указал мне на один из диванов; на столике перед ним стоял стек-лянный кувшин с ананасовым соком и три бокала, а сам простился со мной лёгким кивком головы и вышел из комнаты. Я не стал играть в манеры и уселся, удобно расположив Меч-клинок, который на этот раз был у меня не за плечом, а висел на поясе, как и полагалось при парадной форме одежды. А потом обвёл взглядом зал. Скорее всего, это была какая-то гостиная, поскольку у стен я увидел и шкафы с книгами, и буфет с посудой.