Разыскивается миллионер без вредных привычек

Егор скользил пальцами по коже и ничего особенного не делал. Я вспомнила про поцелуи и коленки. Так вот — от прикосновений вестибулярный аппарат тоже отказывал. Я прислонилась к стенке, для надёжности. А чужая ладонь снова замерла у моих сомкнутых ног. Между ними — тяжело пульсирует.

Да что же такое со мной происходит? Понимаю — если сейчас ничего у нас не случится, буду на стены бросаться, и вовсе не из-за того, что очередная овуляция осталась позади… Просто что-то мне подсказывало, если он меня только потрогал, а я уже позорно мокрая, то каков секс с ним? Нет, я не откажусь от возможности испытать нечто невероятное просто из-за дурацкой стеснительности.

И раздвинула ноги, словно разрешение давая. И всхлипнула, не от страха даже, а от понимания — вот сейчас то все и произойдёт. Прямо по настоящему!

— Чокнутая девчонка! — выругался Егор. Я испугалась — сейчас точно уйдёт. Может я слишком распущенная? Или недостаточно? А он сказал… — Всё, я сдаюсь.

И на руки меня подхватил. Я обрадовалась — можно не волноваться больше о том, как стоять если ноги не держат. Открыл двери в дом. Узенькая тёмная прихожая, Егор стоит теряя драгоценные секунды и не понимая, куда меня нести. А я пьяна от собственной безрассудности, от того, что голая совсем на руках у идеального мужчины!

— Там кровать, — торопливо говорю я, показывая направление. — А там диван.

До кровати ближе. Она высокая, с кучей перин и подушек, на металлической провисающей сетке, с резными шишечками в изголовье. Ох и оскверню я сейчас бабушкину постель! Он не аккуратно положил, а скорее бросил меня на все это перинное великолепие. И раздевается. Свитер на пол, футболку туда же, джинсы… трусы. Я глаза сначала зажмурила. А потом открыла, интересно же! Но разглядеть уже ничего толком не успела — он уже на постель рядом со мной бухнулся.

Вот теперь то точно случится! Не знаю, чего я больше хочу, самого Егора или ребёнка от него. Он меня под себя подминает. Голый совсем! Я хочу тянуть руки к нему, а сама снова грудь прикрываю. Он упирается лбом в подушку у моей головы, его гладкое, чуть загорелое плечо прямо перед моим лицом. У ключицы крошечная родинка и мне ужасно её лизнуть хочется.

— Ты хочешь секса или нет? — дышит тяжело, его чуть ли не трясёт.

— Хочу, — говорю я. И признаюсь — Только стесняюсь.

— Господи…

Он отрывает мои руки от груди, разводит в стороны, склоняется, втягивает сосок в рот… Если бы я знала, что делать детей так приятно, я бы уже целую кучу нарожала. И сама тянусь к нему, касаюсь родинки языком, кожи пальцами…

— Презервативы, — вдруг вспоминает он.

— У меня есть.

И правда есть. Пять штук. Подготовила к эпопее с котом. Они без жидкости которая убивает маленьких несчастных сперматозоидов, специально искала. И в каждом по три дырочки. Надеюсь, этого хватит. Тянусь к тумбочке, выдвигаю полку. Все тут, как знала!

Егор разрывает упаковку, презерватив надевает одним движением — видны годы практики. Я отвожу взгляд, он чертыхается.

— Тебя ещё портить и портить.

— Испорти, — соглашаюсь я.

И прижимаюсь к нему всем телом. Потянула, буквально валя на себя сверху. Не до изысков — я вычитала в интернете, что лучшая поза для зачатия миссионерская. Так что будет делать все по старинке! Чтобы у него не было шанса передумать с позой обнимаю его руками и ногами, не убежать! И задыхаюсь — он касается меня рукой ТАМ! Со Стасиком никогда такого не испытывала, я бы покраснела даже, но некогда! Хотя мне очень стыдно, что я всем телом толкаюсь ему навстречу. И стону, когда чувствую, что он убирает свои пальцы. И кричу, когда на смену пальцам приходит закованный в дырявый латекс член… Старая железная кровать ходит ходуном, протяжно скрипит, я губы кусаю, чтобы не кричать и все равно кричу.

И да, я исцарапала ему спину. И кончила три раза. Я даже не знала, что так бывает. Казалось, что умру. Но нет, я живучая, как кошка. Дыхание восстанавливается, я понимаю, что так крепко Егора обхватываю, что удивительно, как не задохнулся он. На его спине капли пота и крови. Я все ещё чувствую, как он пульсирует внутри меня.

По сути Егор обещал меня убить и убил — я уничтожена. И в шоке, распущенности своей, и… от всех этих оргазмов. Спохватываюсь, разжимаю свою ловушку из рук и ног. Он отрывается от меня, садится на постели.

— Всё нормально, — говорю я.

— Да, наверное…

Презерватив снимает брезгливо. Столько жидкости столь необходимой отправится в мусорное ведро к картофельным очисткам! Ничего, я надеюсь, что самые шустрые спермики уже внутри меня. Теперь главное не дать им сбежать. Вытягиваю ноги, руки складываю на груди, закрываю глаза. Расслабляюсь. Ищите путь, маленькие храбрые бойцы! Я жду вас!

— С тобой точно все нормально? — спрашивает Егор.

Глаза открываю, стоит, одетый уже, смотрит на меня сверху вниз.

— Нормально-нормально… Ты иди. Я полежу чуточку. Устала.

И в голове набатом — да я переспала с самым красивым мужиком в мире! Глаза у меня закрыты, никаких звуков не доносится, но я искренне надеюсь, что он ушёл — по-моему я снова краснею.

Хлопнула дверь. Точно ушел. Я выдохнула. Открыла глаза, обвела взглядом комнату. Всё так же — обои в мелкий цветочек, полосатые занавески, низкие потолки, фиалка в горшочке, которую я две недели, как посадила и все понять не могла, она прижилась, или медленно агонизирует.

И вместе с тем все изменилось! Я могу быть беременна! Возможно именно сейчас самый юркий и шустрый посланец Егора уже атакует мою яйцеклетку! Я блаженно улыбнулась. Потом вспомнила, что недавно вытворяла и залилась краской.

Задрала ноги на стену березкой и держалась в такой позе до тех пор, пока не перестала их чувствовать. А потом на всякий случай ещё час лежала, чтобы точно. Встала только тогда, когда невмоготу стало — писать хотелось со страшной силой. А там и время кормить Маркиза подошло, его хозяйка ещё не вернулась.

Обходила дом Егора по широкой дороге, хотя мимо было бы ближе всего. На велосипед не села, какой велосипед, я же, возможно беременна! Хотя взглянуть на потенциального биологического отца ребёнка хотелось со невероятно. Хотя бы одним глазком.

К Таньке не пошла, хотя она наверное уже привыкла, к тому, что я вечно у неё торчу. Но утром, после того, как выгуляла всех своих подопечных все же завернула. Вместо кофе попросила чаю. Зелёного. Танька посмотрела на меня, как на умственно неполноценную, но чаю налила.