Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории

Война требует ещё и ремонтопригодности. По армейским нормативам времени ясно: разобрать, почистить и собрать АК куда проще, чем М-16, а ведь от этой операции зависит работа оружия и жизнь его владельца. Ключевые агрегаты Т-34 — мотор, трансмиссию, пушку зачастую меняли в полевых условиях силами самого экипажа, а «Пантеру» приходилось буксировать к умельцам в полевые ремонтные мастерские. Вот и легковые наши автомобили до сих пор без особых проблем чинит любой слесарь с гаечным ключом — зато в автосервисе западного образца машину могут чуть ли не рентгеном просветить, выявляя проблемы, способные осложнить жизнь водителя через недели и месяцы.

Всю нашу гражданскую технику с незапамятных времён проектировали — да, пожалуй, и до сих пор проектируют — люди, думающие прежде всего об условиях большой войны (именно большой — у локальных войн своя специфика, и кучность капризной М-16 там зачастую бывает важнее безотказности АК). Да и заказчики зачастую рассуждают, как в анекдоте: «Вдруг война, а я уставший». Порою это и впрямь необходимо: скажем, родоначальником класса городских внедорожников стала «Нива», отчётливо воплощающая отечественный инженерный менталитет. Но куда чаще возникают конструкции, оптимизированные под гипотетический наихудший случай — но именно поэтому далеко не оптимальные для тех условий, где им фактически предстоит работать.

Наши недостатки — продолжение наших достоинств.

«Пантера» загрызла хозяев

От технического превосходства до экономического краха — один шаг

Несколько слов о разорительном совершенстве.

За всё надо либо платить, либо расплачиваться. В частности, техническое совершенство приходится оплачивать усложнением производства. В экономических шахматах, как и в обычных, начальный — тактический — успех часто оборачивается в конечном — стратегическом — счёте изрядными потерями.

В 1943 году танковый парк Третьей Германской империи пополнился сразу двумя новыми базовыми моделями. В отличие от четырёх предыдущих, они получили официальные собственные имена: пятая — «Пантера», шестая — «Тигр».

Шестой танк формой корпуса более всего напоминал четвёртый (поэтому, кстати, впоследствии добрую половину подбитых «четвёрок» в боевых отчётах наших и союзных войск зачисляли в «Тигры»). Правда, броня куда толще, пушка длиннее и мощнее — 88 миллиметров вместо прежних 75. Но при беглом взгляде в бою это незаметно.

Зато Т-5 трудно спутать с предыдущими творениями германских инженеров. Они впервые в истории своего бронестроения ориентировались на идею формы, найденную американским инженером Кристи, а до совершенства доведённую нашими Кошкиным и Морозовым. Броня «Пантеры» наклонилась под тем же углом к горизонту, что у советского Т-34.

Были и другие достоинства. Пушка, сохранила привычный немецким танкистам калибр 75 миллиметров, но удлинилась до 70 калибров и по бронепробиваемости значительно превысила пушку тридцатьчетвёрки калибром 76,2 миллиметра. Даже 85-миллиметровая пушка, появившаяся на новой модификации тридцатьчетвёрки к концу 1943-го, пробивала не больше «пантеровской». Гусеницы «Пантеры» расширились едва ли не до размера Т-34, так что проходимость стала вполне пристойна. «Пантеру» построили как бы вокруг Т-4, так что в боевом отделении стало ещё просторнее и комфортнее — работа танкистов заметно упростилась.

Увы, большой корпус даром не даётся. Первые модификации Т-4 весили около 20 тонн, последние — 25. Опытные образцы «Пантеры» зашкалили за 36,5 тонны, практически все серийные версии перевалили далеко за 40: последняя модификация добралась почти до 45. Для сравнения: Т-34 начался с 26 тонн и дошёл до 32, а ИС-2 весил 46 тонн — практически столько же, сколько «Пантера». Между тем по немецкой — основанной на калибре пушек — классификации «Пантера» относится к средним танкам, а ИС-2 со 122-миллиметровой пушкой, рассчитанной на сокрушение бетонных долговременных огневых точек, к тяжёлым. Не зря немцы уже к концу 1943-го перешли на классификацию по весу и признали «Пантеру» тяжёлым танком.

Раз «Пантера» почти вдвое тяжелее предшественника, на неё и сырья уходило вдвое больше. А во второй половине войны, по мере отступления, Третья империя располагала с каждым днём всё меньшими сырьевыми ресурсами. Из-за нехватки легирующих компонентов броня «Пантеры» утратила вязкость и легко раскалывалась. На броню Т-4 присадок хватило бы.

Вдвое возрос и расход горючего. Между тем империя почти не располагала доступом к нефтяным ресурсам. Вся наземная техника двигалась на бензине, синтезированном из угля. Он в несколько раз дороже природного. Поэтому Германия хотя и обеспечивала свои потребности, но сил и средств на это уходило куда больше, чем у стран антигитлеровской коалиции. С появлением Т-5 расходы в топливном секторе экономики заметно возросли.

Т-5 по трудозатратам — и в производстве, и в эксплуатации — практически равноценен двум Т-4. Боевые же возможности двух «четвёрок» заметно — хотя всё же и не вдвое — выше одной «Пантеры». Переход на новый — несомненно куда более совершенный технически — основной танк не повысил, а заметно сократил потенциал германских броневых войск.

Между тем потенциал совершенствования Т-4 был ещё далёк от исчерпания. Скажем, созданная для «Пантеры» пушка монтировалась в просторной башне «четвёрки» без проблем. Бронезащиту танка довели до вполне пристойного уровня: 85-миллиметровый снаряд Т-34 пробивал её, но далеко не с любой дистанции. А простейшие меры вроде навески на лобовую броню запасных траков обеспечили защищённость, сопоставимую даже с «Пантерой». Так что Т-4 выпускали до конца войны.

Вариант «четвёрки», равноценный «Пантере» по вооружению и лобовой броне, весил бы около 30 тонн. И трудоёмкость возросла бы примерно на шестую, а то и на пятую долю. Но по сравнению с «Пантерой» это всё ещё необычайно легко и дёшево. По мнению многих военных специалистов, переход к Т-5 был стратегической ошибкой.

Германская военная мысль всегда тяготела к сверхоружию, способному одним ударом решить исход всего сражения, а то и войны в целом. Немецким генералам — как и военным всего мира — глубоко чужды мысли о трудоёмкости, цене, ресурсах и прочих экономических категориях. Когда все эти особенности мышления сошлись в одной точке, получился Т-5 — едва ли не совершеннейший по тому времени в чисто техническом отношении, но экономически провальный настолько, что фактически разоружил собственную армию.

Мыльный пузырь от Матфея

Биржевая игра требует профессионального предвидения

Несколько слов об одной из причин нестабильности рыночных механизмов.

Тема очень актуальная при нынешнем кризисе. Ещё недавно он оставался чисто финансовым. Страдали только структуры, непосредственно управляющие деньгами, и страдали в той мере, в какой их деятельность отражалась на биржах. И долгое время казалось, что лишь через биржи нестабильность распространяется на реальную экономику.

Биржи изначально изобретены не для того, чтобы на них играли краткосрочные спекулянты, способные иной раз за день либо удесятерить своё состояние, либо разориться до того, что проще из окна выброситься, чем дальше жить. В 1929 году, в разгар Великой депрессии, говорили, что в Нью-Йорке наблюдается банкиропад.

Но первоначально биржа возникла, чтобы всякий желающий расширить своё дело мог предложить долю участия в нём всем, кто хочет выгодно вложить свободные в данный момент деньги. Предприниматель обретает деньги на расширение дела, а владельцы этих денег — уверенность в будущих доходах.