Реализация

Где-то все-таки его эмоциональное состояние отображалось, а кресло-захват наверняка имело датчики по всей поверхности или что-то вроде того, потому что Баська принялся успокаивать "ценного попадана".

– На окраинах все точки эта... на лучах. А в центре лучей и точек много. Вот.

– Угу.
– Талик сглотнул.
– Ноль-переход, понимаю...

И тут оживился эльф:

– Фантастику читал? Желязны? Гаррисон? Хайнлайн?!
– Частил остроухий.

– Что, "Крыса из нержавеющей стали интересует"?
– Тут же откликнулся Талик, прикидывая чего и сколько здесь можно заработать на такой литературе.

– И Нортон, "Королева Солнца", и Шекли!

– Это можно.
– Виталий готов был выдать всё, включая букварь, если он и впрямь застрял у него в памяти.
– Уэллс? Стругацкие? Лукьяненко?
– Щедро предложил писатель Золотов отечественных авторов.
– Васильев...
– Эльф сзади сопел от счастья, как недавно Баська на "Войну и Мир".
– Толкиен.
– Закинул Талик очередной крючок. Эльф поперхнулся. Сорвалось.

– Агата Кристи, Конан Дойл, Рекс Стаут, Эрл Стенли Гарднер...
– перечислял Талик, созерцая небеса и поражаясь странным интересам остроухого. Баська, ничуть не смущаясь, пфекал и тьфукал на очередного названного автора. Нальдо на его презрение к фантастике и детективам было начихать.
– Унесенные ветром. Фильм.
– Закончил Талик предварительный обзор своей коллекции.
– А фильмы считывают?
– Небезосновательно обнадежился "ценнейший из попаданов".

– Это уже почти все есть.
– Разочаровал его эльф.
– Вот, разве что из документального. И как ты такой культурно образованный в попаданы подался?!
– Риторически вопросил остроухий.

Судя по тону, он и без ответа знал "как". Классификацию "овощ" и баськино антинаучное "девки не любят" Талик очень даже запомнил и собирался припомнить, если возможность появится.

– Басир, долго тут еще болтаться будем?
– Вновь вернулся к руководящей роли эльф.

– Площадка занята.
– Уведомил гном.

Талик глянул вниз и опять дернулся. Они висели рядом со зданием, которое сочетало в себе размах и формы сталинской высотки и приземистую основательность Пентагона. Только "пента" надо было заменить на что побольше. Окружающее высотку строение было донельзя многоугольным.

– Сделали бы уж просто круглым...
– Пробормотал Талик еле слышно, но остроухий услышал.

– Не сочетается с основными контурами здания.

– Наль архитектором хотел стать.
– Сдал начальника Баська.

– И стал бы!
– Гордо заявил ничуть не смущенный Наль.
– Если бы не попаданы!

Талик решил на всякий случай не интересоваться пока, чем это "попаданы" и он лично мешают некоторым ельфям играть в кирпичики.

– Есть!
– Сообщил Баська, и они опять рухнули вниз и насквозь.

Виталий от такого способа перемещения изрядно напрягался: ни ускорения, ни торможения, почувствовать ничего не успеваешь, а уже - в другом месте. Никакого удовольствия. На этот раз "другое место" оказалось площадкой между двух шпилей "высотки". Татами имелось в наличии, а так же трава вокруг него и деревца в кадках. "Японские попаданцы надоумили!" - ехидно прошептал внутренний демонический голос. Похоже, что многочисленные грани личности Талика еще не совсем объединились. Ну, да и ладно. Впереди его ожидал очередной штурм зубастого порога, а следом - попытка одновременно не расколоться на допросе и заработать на меч, коня и новый мир.

Глава 3

За пару недель Талик привык и к оркам-санитарам, и к гномам-диагностам и к эльфам-терапевтам. Как в точности именовались здешние эскулапы "читателю Зольникову" никто не сообщил, поэтому должности он распределил сам по имеющимся признакам. В одном исследователи его души и тела были едины: они задавали вопросы. Но по-разному. Вопросов было столько, что пришлось правдиво отвечать на все, кроме одного: "Сколько произведений в любом жанре написали лично Вы?" Талик крутился как мог. То прикидывался дурачком и интересовался является ли сочинение на заданную тему "жанром", то притворно-стыдливо сознавался, что в уме он уже романов сорок сочинил, и все как есть, про попаданцев с ним в главной роли. Оказалось, что мечты читателей - совсем не то, что опубликованные мечты писателей. Чем одно от другого отличается Талик, так и не понял. Зато признал, что сочинение, оказавшее на него наибольшее влияние - книга писателя Золотова "Демон по крови". В общем-то - не соврал.

Коварной писательской темы касались местные психиатры-кашпировские - два эльфа и гном. Первое время они обрабатывали "читателя Зольникова" втроем, потом стали работать по очереди. Устали, наверное. "Терапевты" больше интересовались детскими болезнями - орк и эльф. Обитали они в разных кабинетах и явно терпеть не могли друг-друга. "Психологиня" гномской наружности строила из себя заботливую мамашу и уговаривала рассказать обо всех детских обидах. Здоровенного даже по демоническим меркам мужика, единственного человека в этом рассаднике волшебных рас, Талик определил как хирурга. "Хирург" изучал то, что Наль поименовал "биоформой", ухал, ахал и всячески проявлял интерес к каждому наросту и выступу демонического тела. Ничего похожего на рентген в здешнем исследовательском центре не имелось. Рентгеном работал сам "хирург": водил вокруг Талика руками на манер дешевых экстрасенсов. Поначалу Талик проникся к нему симпатией. Во-первых - человек, во-вторых - это он нашел то, что пока никак себя не проявило: костяной гребень на черепе в зачаточном состоянии. Покопавшись в памяти, Талик припомнил Властелина Колец и бродягу-короля, который лечил руками, а детство провел среди эльфов. Но шутка "Вы Имладрисский ветеринарный техникум закончили?" не принесла желаемого результата. Хирург, конечно, посмеялся, но запашок от него пошел уж больно адреналинистый. Определять в точности: испуг это или агрессия, Талик пока не научился, поэтому отметил для себя: "Мужик напрягся". И больше с ним не шутил.

"Санитары" ходили-водили Талика по этажам и переходам, поесть и в "гостиницу". "Гостиница" располагалась наверняка под землей, потому что вид из окон менялся на какой угодно - от речки с водопадом до заснеженного леса, но никогда - на настоящий. А перемещались они туда в местном аналоге лифта "на раз". То есть, как здесь принято - быстро и не понятно в каком направлении.

Однажды, следуя под конвоем по открытой галерее, Талик увидел идущего ему навстречу ещё одного человека, но не в кислотно-салатовом одеянии здешних врачей, а в арестантской робе смертников! При виде этой полосатой балахонистой одежды ему чуть плохо не стало. Сопровождавший арестанта орк разразился ругательствами в адрес "болванов-координаторов" и впихнул своего подопечного в боковой коридор. Персональные орки Талика - аж два!
– культурно предложили "следовать вперед, по сторонам не смотреть" и некультурно подхватили под локти. Но не посмотреть он не мог. Одного взгляда в коридор хватило, чтобы усомниться в однозначном назначении заведения. Арестант стоял лицом к стене, руки за головой, а орк в зеленом халате как мог перекрывал обзор и проводил Талика совсем нехорошим взглядом. Похоже, что здесь исследовали не только попаданов, но и преступников. И внутренний голос подсказывал, что от одного до другого не такая уж пропасть. На всякий случай Талик с притворным ужасом поинтересовался у своего конвоя: "Маньяк, да?", получил в ответ неопределенное "угу" и решил вести себя образцово. Больше ему ничего не оставалось. Общаться со здешней техникой на пальцах он не умел, способов отлова беглых пациентов не знал, устройства общественной жизни - тоже, а о крыльях пока только мечтал. Зато впереди маячила перспектива попасть в некий мир, где передвигаются на лошадях и шьют сапоги для демонов. Вот там-то Талик и надеялся на то, чего так опасался местный контингент: на полную реализацию. Все тот же внутренний голос подсказывал, что главное - вырваться из-под надзора.

Но не сказать, чтобы уж совсем ничто не скрашивало тягостного ожидания "светлого завтра". Встречи с Басиром и Нальдо раз в два дня за ужином очень быстро переросли в нечто большее, чем просто встречи. Почти тоже самое Талик переживал в летнем лагере в родительский день, когда приезжала тетя Зина. Когда к исходу второй недели Баська, краснея, сунул ему что-то под столом, пока не видит остроухий начальник, Талику чуть не стало стыдно за свое писательское прошлое. По запаху он сразу определил: еда. Гномыш весьма своеобразно выразил признательность за знание попаданцем русской классики. Едой оказалась большая конфета-тянучка. Талик чуть не склеил свои демонические челюсти, поедая её как Штирлиц, ночью под одеялом. Чувствуя не только признательность, но и ответственность, он на всякий случай съел и обертку, чтобы ничем не выдать Баську. Ущерба демоническому желудку эта пища не причинила, хотя упаковка была точно не бумажная.

Сначала Талик недоумевал, что это его "ловцы" отираются в здешней клинике, вместо того, чтобы охотиться на следующего попаданца? Просветил его опять-таки Баська. "Охотники" были обложены обязанностями как волки флажками. Они не только чуяли возмущение какого-то там фона реальности, ловили и блокировали граждан Изнанки, но и сопровождали их по месту дальнейшего жительства. То самое "Место", предназначенное для Талика, скупо описывал во время встреч Наль. Остроухий, в отличие от Баськи, там пару раз побывал, и оно ему очень не понравилось. Но на все то, что не нравилось эльфу, Талику было чихать. Нальдо больше всего возмущало наличие в Мутном Месте попаданцев с эльфячьей реализацией. Пусть она и была частичной, но ему и этого хватало, чтобы кривиться, морщиться и разве что натурально не плеваться. Баська сообщил заговорщицким шепотом, что в Мутном есть с десяток полностью реализованных ельфей из первых попаданов, а есть и другие... Но о них Нальдо лучше не напоминать. "Кавайны-е-э!" - пояснил Баська. Узнать, не перепутал ли гномыш "кавайные" с "яойные" Талику не удалось. Вернулся Наль со своей планшеткой. Кое-какие привилегии у Охотников все же были, а не только обязанности. Всё, считываемое с подкорки Талика, они получали с пылу с жару. Теперь не только Баська моргал покрасневшими от бессонницы глазами. Эльф дождался своей детективщины и тоже перестал спать. Вот только даже мелкой конфетки от остроухого Талик так и не дождался.

По степени приятности "родительский день" конкурировал только с посещениями ментальных магов. Магам не было никакого дела до детских болезней, биоформы и вопросов о детстве. Они обсуждали список "хранимой уважаемым попаданом" литературы с придыханием, что звучало особенно очаровательно из уст обалденно красивой эльфиечки, которая над ними начальствовала. Следующий приятный момент плавно вытекал из предыдущего: постоянно растущий счет. То как здесь учитывался капитал, Талика поначалу насторожило. Вместо пластиковых карт и уж тем более дензнаков этой продвинутой реальности, ему предложили татуировку на запястье. Татушка была, конечно, завлекательной, идеей но уж больно она намекала на метку с неизвестными дополнительными функциями. Когда "уважаемый попадан" заартачился, эльфиечка ушла в соседнюю комнату, помурлыкала с отдельного переговорника с начальством и заверила, что он, конечно, может получить всю сумму и в золоте, которое в ходу у Мутных. Но посоветовала сначала обсудить решение с "сопровождающими", а потом уж его принимать.