Реализация

– Шерше ля фам, - поправил подчинённого конвоир.
– Какого писателя, Басир? Женщину?

– Женщину?
– Баська сонно похлопал глазами.
– Почему женщину? Не-а, того, который Потапченко ещё до реализации ... этого самого... того... я сейчас...

Гномыш опять уткнулся в планшетку и довольно шустро зашевелили пальцами. Эльф, что удивительно, терпеливо сидел и ждал, вместо того, чтобы послать Баську вместе с его идеями во двор хоббитов развлекать. Маг-клопомор, замученный допросом, тоже ждал, заинтригованный поведением гнома. Баська сопел от усердия и временами бормотал себе под нос:

– Было же оно. Сейчас-сейчас. О!

– Радостно возвестил потомок тружеников забоя.
– Нашёл. Жуть, сударь. Сначала эта... вопрос. А Азазель на таракана похож?
– Обратился гномыш к клопомору.

От такого вопроса даже бунтующие сущности Талика вздрогнули синхронно с писательской. Как демон может быть похож на таракана? Совсем что ли Баська ума лишился?

А Потапченко горестно вздохнул и потряс Талика новой информацией.

– Усы у него. Рыжие.

Витольд пискнул на манер Бутончика:

– Не может быть!

– Усатый демон... Это новое слово в демонологии.
– Бормотун был в шоке.

– Рыжий. Ха!
– Витас почему-то счёл ситуацию забавной.

– А усатые вампиры здесь есть?
– Озаботился Бутончик.

– Пф!
– Горгуль не разделял ни удивления демона, ни веселья оборотня.
– Может, Азазель ещё в прошлой жизни казался себе вполне привлекательным с усами. Вот они у него и остались после реализации.

Талик не страдал отсутствием воображения, но как ни старался, образ рыжеусого демона рождаться не хотел.

Баська многозначительно указал пальцем куда-то в потолок и изрёк:

– Вот! Похож, значит. На таракана.

– Что-то общее есть.
– Вставила Гелла и глупо хихикнула.

– Сочувствую, - гномыш кивнул Потапченко.
– Я бы после такого тоже... того... Вот, тут есть эта... детская литература. Всем попаданам обязательно в детстве читают. Родители.
– Потапченко скривился, догадываясь, о какой литературе речь, но Баська неумолимо продолжал: - Корней Чуковский. "Тараканище". Вот тут прям с самого начала. "Ехали медведи на велосипеде. А за ними кот задом наперёд. А за ним комарики на воздушном шарике. А за ними раки на хромой собаке..."

– Не понял!
– Вдруг перебил его эльф.
– На каком транспорте ехал задом наперёд кот, и как можно ехать на воздушном шарике? Басир, проверь, может быть комарики всё-таки летели?

Похоже, остроухий совсем не интересовался детской литературой, и в этой области у него познания отсутствовали. Талик умилился. Наивный какой! Подумаешь "ехали-летели"! Дедушка Чуковский ещё и не такое загибал.

– Неа...
– Баська для верности заглянул в планшетку.
– Тут и про "комарики ехали" нету.

– Но при перечислении, - заспорил эльф, - получается...

Талик решил вмешаться.

– Получается рифма.

– Но смысл!
– Не унимался остроухий.

– Смысл тут дальше будет, - гнул свою линию Баська.
– Вот: "Волки на кобыле. Львы в автомобиле. Зайчики в трамвайчике. Жаба на метле. Едут и смеются, пряники жуют. Вдруг из подворотни страшный великан. Рыжий и усатый та-рра-кан.
– Гномыш разошёлся и стал читать с жутким подвывом: - Таракн, таракан, тараканище! Он рычит и кричит, и усами шевелит: "Погодите, не спешите, я вас мигом проглочу! Проглочу, проглочу, не помилую!" - Басир обвёл аудиторию гордым взглядом.
– Детская травма. У него, - подытожил любитель классики и для верности указал пальцем на мага-клопомора.

Потапченко трясло. Эльф застыл с отвисшей челюстью. Гелла мечтательно закатила глаза и проворковала томным голосом:

– Знатно дядька гнал. Забористая у него была травка. Эхх, детство золотое...
– Демонесса даже убрала руку с Таликовой коленки, окунувшись в воспоминания.
– "Волки от испуга скушали друг друга. А слониха вся дрожа, так и села на ежа..." Мы в детском садике наизусть учили.

– Детском, на-и-зусть!?
– Переспросил по слогам остроухий.

– Вы, сударыня, пропустили "бедный крокодил жабу проглотил", - влез с поправкой Баська, чем окончательно доконал эльфа.

– Дай сюда!
– Конвоир вырвал у гномыша планшетку, не дожидаясь, когда ему отдадут кладезь ценной информации.
– Где это!?
– Нальдо то ли пролистал, то ли промотал текст.
– Куда все эти звери ехали?
– Не мог успокоиться любитель логики в исполнении Шерлока Холмса.
– Виталий, я тебя спрашиваю!

– Меня?
– Талик не сразу понял, почему спрашивают именно его. "Ты же эксперт, - злобно прошипел подсказку демон, - знаток писательских вывихов мозга". Ну, раз "эксперт", то можно и ответить.
– Какая разница куда они ехали? Образ такой. Образ активной жизни в городе зверей и насекомых.

– "А кругом курьеры, курьеры", - процитировал Баська, подтверждая его мысль словами другого классика.

Эльф внезапно успокоился и даже улыбнулся.

– Я не буду уточнять, может ли жаба питаться пряниками. Тем более - жевать их. Но почему крокодил "бедный", если он проглотил вполне откормленную жабу?
– Тон остроухого и его улыбочка очень напоминали потуги психиатра наладить контакт с полным идиотом.

Бормотун не стерпел такого обращения и полез к Талику с подсказками. Пришлось ими воспользоваться и копировать поведение эльфа:

– В данном произведении автор придаёт животным антропоморфные черты. Таковые черты детям несомненно ближе и понятнее, чем сухое изложение фактов о том, чем на самом деле питаются жабы.
– Не без помощи мага голос Талика прямо-таки источал елей. Эльф, казалось, пытался вникнуть в суть, никак не реагируя на откровенное передразнивание. Бормотун почувствовал себя в своей стихии: - Крокодил проглотил жабу случайно, испугавшись. О чём не мог не сожалеть. Крокодил - "бедный", поскольку испытывает душевные страдания по поводу своего невольного поступка. Образ крокодила противопоставлен в произведении Чуковского образу злобного таракана, который не испытывает ни к кому ни малейшего сострадания.

Остроухий стойко вытерпел наукообразные бредни а-ля "сочинения критика", но сдаваться не собирался.

– В чём же тогда глубинная суть образа слонихи, которая не испытывает никаких моральных терзаний по поводу безвременной кончины задавленного ею ежа?
– В том же стиле продолжил разбор литературных полётов конвоир.

– Нельзя же воспринимать образы зверей столь буквально!
– Талик решил до конца отстаивать родную детскую литературу, хотя никогда не был поклонником творчества Чуковского.
– В тексте автора не сказано, что ёж в результате упомянутого действия слонихи скончался. Весьма вероятно, что пострадавшей стороной является сама слониха, уколотая ежом.