Реальная угроза
Шрифт:
Распространено ошибочное мнение, что в «оке» урагана царит безветрие. Это не так, хотя, испытав мощные ветры в стене облаков, окружающих внутреннюю часть урагана, ветры в пятнадцать узлов кажутся наблюдателю даже спокойнее безветрия.
Однако эти ветры неустойчивы и постоянно меняют направление, а волны вблизи «ока» урагана хотя и не такие высокие, как снаружи, но беспорядочны и создают то, что моряки называют «толкотнёй». Уэгенер расположил фрегат примерно в миле от северо-западного края «ока», составляющего едва ли четыре мили в диаметре.
Шторм перемешался со скоростью около пятнадцати узлов. Единственная хорошая новость заключалась в том, что внутри центральной
Помощник капитана, находящийся на вышке управления лётными операциями позади рубки, надел наушники с микрофоном и установил канал радиосвязи с вертолётом.
— «Босс», говорит «Панаш». Я буду направлять вас при сближении в заходе на посадку. Ветер у нас пятнадцать узлов, и направление его всё время меняется. Корабль подвергается килевой и бортовой качке при волнах высотой футов в пятнадцать. У нас есть примерно десять-пятнадцать минут, так что спешить некуда. — Последняя фраза имела своей целью всего лишь успокоить экипаж: вертолёта. Сам лейтенант сомневался, что кому-нибудь удастся совершить посадку на палубу фрегата.
— Шкипер, если мы увеличим скорость на несколько узлов, я смогу удерживать корабль в более устойчивом положении, — сообщил Португалец, стоявший у штурвала.
— Мы не должны оставлять центральный район урагана.
— Понимаю, но мне требуется скорость чуть побольше.
Уэгенер вышел на крыло мостика, чтобы оценить обстановку. Вертолёт был уже виден, его мигающие огни прорезали ночную темноту. Он описывал круг, облетая судно, чтобы пилот мог лучше прочувствовать ситуацию. Если что-то и помешает посадке, понял Уэгенер, так это бортовая качка. Португалец прав относительно скорости. Капитан повернулся и открыл дверь, ведущую в рубку.
— Обе машины вперёд, две трети мощности.
— Боже мой, какой маленький корабль, — услышал Джоунс изумлённый вздох Уиллиса.
— Ничего страшного, лишь бы весла не мешали. — Пи-Джи снизился, описал последний круг и вышел на прямой курс с кормы фрегата. Он выровнял вертолёт на высоте в сотню футов и тут же обнаружил, что тот почти утратил способность зависать на месте. Мощности явно недоставало, и машину раскачивало из стороны в сторону.
— Держите свой проклятый корабль поустойчивей! — рявкнул Джоунс в микрофон.
— Мы пытаемся, сэр, — донёсся голос помощника капитана. — Сейчас ветер дует в левую скулу. Попробуйте зайти с левого борта и всё время находиться под углом к палубе.
— Ясно, постараюсь последовать совету. — Джоунс ещё раз отрегулировал мощность и зашёл на посадку.
— О'кей, все по местам! — скомандовал Райли своим матросам. Они разделились на три группы — по группе на каждую пару колёс.
Джоунс увидел, что палуба недостаточно велика для посадки вдоль оси корабля в направлении нос — корма, но, если зайти под углом, он сумеет, пожалуй, опустить все шесть колёс на чёрную посадочную палубу. Он приблизился медленно, узлов на пятнадцать превышая скорость корабля, и по мере приближения начал сбавлять скорость, однако ветер переменился и развернул вертолёт. Джоунс выругался, совершил полный поворот, чтобы сделать новый заход.
— Извините, — произнёс он в микрофон, — у меня трудности с двигателями.
— Понятно, сэр, — ответил помощник капитана, — у вас есть время, попробуйте снова.
Пи-Джи начал сближение, когда находился в тысяче ярдов. На этот раз ему удалось зайти хорошо. Он опустил корму в сотне ярдов, стараясь сбросить лишнюю скорость, выровнял вертолёт и двинулся вперёд.
Колеса коснулись палубы именно там, где он рассчитывал, Однако в это мгновение корабль резко накренился, и вертолёт швырнуло к правому борту. Совершенно инстинктивно Джоунс дал двигателям полную мощность и взлетел с палубы. Он тут же понял, что этого делать не следовало.— Да, непросто, — заметил он, удержавшись от ругательства, и полетел для нового захода.
— Жаль, что у нас не было возможности попрактиковаться, — согласился офицер береговой охраны. Вы зашли на посадку плавно и хорошо. Нам просто не повезло, что корабль сделал крен именно в этот момент. У вас здорово получается, сэр, давайте ещё раз.
— О'кей, захожу снова. — Вертолёт развернулся и начал сближаться.
Несмотря на стабилизаторы, корабль кренился налево и направо на двадцать градусов, но Джоунс сосредоточил внимание на осевой линии судна, которая не меняла положения и оставалась неподвижной точкой в пространстве. Именно так и надо действовать, подумал он, выбрать точку, которая не двигается. И снова он опустил корму вертолёта, сбрасывая скорость, затем медленно, дюйм за дюймом, начал «ползти» к посадочной площадке. Приблизившись к палубе, Джоунс перевёл взгляд на то место, которого должна коснуться пара носовых колёс, и тут же сбросил газ. Вертолёт упал вниз, ударившись о палубу, словно при аварии, но вращающийся ротор удержал его на месте.
Райли первым вскочил и бросился под вертолёт к носовому шасси. За ним последовал матрос из боцманской команды с крепёжными цепями наготове. Старший боцман тут же отыскал подходящее место, перебросил цепь и вытянул руку, сжатую в кулак. Двое матросов на другом конце мгновенно затянули и закрепили цепи.
Райли выкатился из-под вертолёта и перебрался к основному шасси, чтобы заняться им с левого борта. На всю работу потребовалось несколько минут. Прежде чем его закрепили окончательно, «Пейв-лоу» дважды переместился, но скоро пары колёс были закреплены не только цепями, но и двухдюймовыми тросами, страхующими цепи.
Когда Райли закончил работу, сдвинуть вертолёт с палубы можно было только взрывчаткой. Палубная команда поднялась внутрь вертолёта по кормовому пандусу, и пассажиров начали выводить наружу. Райли насчитал пятнадцать человек, что удивило его. Его предупредили, что пассажиров гораздо больше. Затем он увидел неподвижные тела и людей, склонившихся над ними.
В кабине Джоунс и Уиллис выключили двигатели.
— «Коготь», «Босс» совершил посадку. Возвращайтесь на базу. — Джоунс снял шлем слишком поспешно и не слышал ответа, но Уиллис разобрал его:
— Понятно. Конец связи.
Джоунс огляделся вокруг. Он больше не чувствовал себя пилотом. Его вертолёт совершил посадку. Опасность больше не угрожала. Теперь нужно выйти наружу и заняться другими делами. Он не мог открыть дверцу и выйти — носовая часть нависала над водой, кроме того... он позволил себе забыть о Баке Циммере.
Теперь дверца в это отделение открылась в его сознании. Ничего, сказал он себе, Бак понял бы его. Полковник перебрался через приборную консоль бортмеханика.
Райан все ещё оставался внутри вертолёта. Его лётный комбинезон был испачкан рвотой. Джоунс встал на колени рядом с сержантом. Они служили и летали вместе более двадцати лет.
— Он сказал мне, что у него семеро детей, — сказал Райан.
Голос Джоунса звучал слишком устало, чтобы выражать эмоции. Он говорил так, будто ему тысяча лет, он чувствовал себя усталым — от полётов, от жизни, от всего.
— Да, прелестные детишки. У него жена из Лаоса. Зовут Кэрол. Господи, Бак, почему именно сейчас?