Реальное зло
Шрифт:
– Из-за того, что Леся не выходит к тебе на разговор? – улыбаюсь, рассматривая вмиг обозлившееся лицо.
– Из-за того, что Сэм не позволил нам поиграть с тобой, – цедит брюнет, затем наклоняется ещё ниже и шепчет мне на ухо, – но ещё не вечер, правда, новенькая?
– Жду не дождусь нашей встречи, – в тон ему отвечаю, затем отступаю на шаг, уже в открытую усмехаясь, и иду к своей парте.
Надеюсь, он придёт сегодня на вечеринку. Я ж в настоящем предвкушении предстоящего зрелища: «Леся и Антон. Битва титанов»!
Вопрос платья становится ещё более актуальным. В ерунде идти нельзя. Будем отрываться по полной.
Сажусь
– Мара, зачем ты это делаешь? – шепчет Рыжик с соседней парты.
– Это? – переспрашиваю, не глядя на неё и продолжая готовиться к уроку.
– Дразнишь его.
– Потому что я могу, – поднимаю на неё спокойный взгляд, а затем позволяю себе лёгкую улыбку, – не беспокойся за меня, Рыжик. Здесь мне никто ничего не сможет сделать. А с этой их шайкой насильников… – сжимаю ладонь на лямке рюкзака, – я разберусь.
– Как? – одноклассница смотрит на меня во все глаза, словно я говорю что-то крамольное.
– Пока не знаю. Но придумаю, – абсолютно честно отвечаю.
В этой школе должны любить и бояться только одного человека.
Меня.
Неожиданно пришедшее смс заставляет меня с любопытством поднять телефон.
«Ты что, флиртуешь с Антоном?»
Перевожу взгляд на Лесю. Некоторое время размышляю над ответом, а затем пишу короткое: «Нет»
«Тогда что это сейчас было?» – приходит новое сообщение от черноволосой королевы.
Но с ней мне ругаться не за чем. Напротив, она должна стать моей опорой в плане по захвату власти.
«Провокация. Мы говорили о тебе» – набираю быстро, а затем демонстративно убираю телефон в рюкзак.
Пусть думает, что хочет.
– Мара, а в чём ты пойдёшь на вечеринку? – негромко спрашивает Рыжик, наклонившись в мою сторону.
– Я так поняла, вход – свободный, и никакого дресскода нет, – отвечаю также тихо, – а что?
– Да вот… рассуждаю над нарядом… не могу выбрать, – мнётся Женя, периодически косясь куда-то за мою спину.
Поворачиваюсь. Смотрю на парня у окна.
– Он тебе нравится? – понятливо улыбаюсь.
Простак. Вообще ничего интересного. Но я об этом промолчу.
– Нет! Нет-нет-нет! – качает головой моя рыжеволосая врушка.
– Надень что-нибудь облегающее… темно зеленого цвета; он тебе идёт, – говорю спокойно, продолжая улыбаться – и доводить этой улыбкой Рыжика...
– Он мне не нравится!!! – шипит эта мега-мастер по скрытию своих чувств.
– И желательно, чтобы плечи были закрыты, – продолжаю с той же улыбочкой, – а вот длина может быть… спорной, – сверкнув глазами, заканчиваю, надеясь, что намек она поняла.
– Мара, ты невыносима, – Рыжик прячет пылающее лицо в руках, а я хмыкаю.
Бывает, иногда. Зато после этого короткого разговора у меня в голове окончательно вырисовался образ на вечер…
Идеально. И лаконично.
– Класс! – провозглашает учитель одновременно со звонком, и мы начинаем активно внимать очередному мудрому человеку, работающему в этом заведении…
Все, оставшиеся до конца дня, уроки прошли невероятно быстро, а, может, мне так показалось: я была настолько поглощена мыслями о «встрече двух старых подруг», что уже ни о чём другом и думать не могла. Да, вечеринки-вечеринками, а мой план – важнее всего. Так что, когда моя «мать» встретила меня у приёмной, я даже тихонько выдохнула
от облегчения. Илона выглядела превосходно! Дорогое, но скромное платье, туфли на небольшом каблучке, аккуратная черная сумочка, круги под глазами, лёгкая бледность лица...– Мама, – с улыбкой здороваюсь я.
– Дочь, – совершенно естественно подхватывает актриса, и я не удерживаюсь от усмешки; затем подхожу к ней и встаю рядом, незаметно перекладываю амулет, приглушающий воспоминания, в её сумку.
В следующую секунду дверь приемной открывается и в коридор выходит…
– Надежда Викторовна! – удивленно смотрю на директрису, которая явно собирается уйти из школы.
К слову – раньше обычного. Я же все рассчитала! Так какого?..
– Мара? – также удивленно «признаёт меня» Надежда Викторовна, а затем переводит взгляд на Илону и… – Бог мой! Лариса! Это ты?!
Да-да-да… Мы очень хорошо поработали над их схожестью. Илона даже волосы перекрасила – хотя я понятия не имела, как эта самая Лариса выглядит сейчас. Зато теперь она была похожа на ту Ларису, что была «раньше».
– Ты так давно не обновляла свой профиль в интернете, что я даже не думала, что смогу узнать тебя! – директриса заключает мою «мать» в объятия и вдруг замечает «болезнь» – ещё одно поле стараний актрисы, – С тобой все в порядке? Мара порядком напугала меня, когда говорила о твоём состоянии… но эта бледность и круги под глазами…
– Мара привыкла быть слишком… прямолинейной, – с лёгкой улыбкой отвечает Илона, глядя на меня с таким же лёгким укором, – но за это я её и люблю.
Едва удерживаю себя, чтобы не закатить глаза. Зато успеваю растянуть на губах улыбку "любящей дочки".
– Лариса! – Надежда Викторовна смотрит с сочувствием на актрису, – Если бы я знала… Неужели всё так серьёзно? – затем она быстро смотрит на меня, немного поджимает губы, и вновь переводит взгляд на Илону, – Я думаю, мы должны поговорить с тобой. Вдвоём. Посидим где-нибудь, вспомним школьные деньки… но сейчас я убегаю – мне нужно закончить несколько важных дел, к тому же вечером племянница отмечает день рождения – надо подготовить подарок… Вот если сегодня у тебя найдётся время часов в восемь…
Э, нет-нет-нет! В восемь у меня свои планы! Напрямую относящиеся к твоей племяннице!
– Я с удовольствием попью с тобой чай где-нибудь в центре, – с улыбкой соглашается Илона, игнорируя мой протестующий взгляд, – я оставлю свой телефон твоей секретарше – позвони, как освободишься.
– Договорились! – тут же соглашается Надежда Викторовна, затем быстро прощается и стремительно пересекает коридор, направляясь к лестнице.
– Что это сейчас было? Я же просила – встречаться только под моим надзором, – глядя вслед ушедшей директрисе, произношу ровно.
– Что ты подсунула мне в сумку? Это какой-то амулет? – также ровно спрашивает актриса.
– Что? – смотрю на неё заинтересованно.
Неужели она знает?..
– Брось, Мара. Твоя просьба в принципе… оригинальна. Не говоря уж о тебе самой. Но если учитывать, что я не применила ни одного из навыков актёрского мастерства, не изменила голос – даже не попыталась передать характер своего персонажа! – а при этом меня так быстро «узнали»… – она смотрит на меня с лёгким любопытством, – Я не считаю себя глупой или доверчивой. Но также не отрицаю наличия в этом мире чего-то недоступного мне.