Реальное зло

Но проверить не могу и не смогу…

Не пока Ник считает меня простой смертной…

Переворачиваюсь на другой бок, разворачиваясь лицом к парню. Слишком красив. Слишком правильные черты лица. Слишком теплая и светлая энергетика. Почему я раньше не догадалась?.. Потому что перед глазами стояла картина взрослого мужчины с бледными глазами. Но это ведь естественно, что до Послушника нужно доучиться! А всё моя бестолковая беспечность… Ну, ничего, мы сможем обернуть эту ситуацию мне на пользу...

Рука на моей талии неожиданно оживает, теснее прижимая меня к телу блондина.

Окккееей… Между нашими лицами не остаётся ни сантиметра: мы буквально дышим друг другу в губы. Его ладонь начинает медленно спускаться с моей спины на попу, и вот тут у нас реально возникает проблема, название которой: а что, мать его за ногу, дальше?.. Парень был абсолютно готов к продолжению, вот только я точно знала, что блудить адептам монастыря было строго запрещено, а помимо этого… Ник совершенно точно спал. И, похоже, мало соображал, что делает. Бедняжка. Помочь ему, что ли? Но мне вроде как запретили его касаться – он сам и запретил… Вот только… я же не виновата, что моя рука сама вдруг случайно оказалась на его груди?.. И тем более я не виновата в том, что она начала неспешно спускаться по этой самой груди вниз, притормозив лишь на узкой полоске теплой кожи – между футболкой и джинсами парня. Мягко провожу подушечкой пальца по напряженному прессу... напряженному?.. Дыхание блондина становится тяжелым и прерывистым, – я даже подумываю остановить свои руки: лапушке явно хватит и этих пуританских прикосновений, как вдруг резко оказываюсь на груди парня, в то время, как его жадные до моего тела руки уже во всю осваивают запретную территорию под моей юбкой… Ого! А воздержание-то до добра не доводит! Медленно провожу кончиком носа по нежной шее блондина, ощущая его возбужденный пульс… В моё бедро уже основательно упирается его достоинство, а его пальцы уже давно находятся там, где им быть строго запрещено. Мальчик мой, как ты вообще до этого держался?! Ныряю рукой между нашими телами, желая накрыть ладонью взбухшую плоть, как сильная рука резко перехватывает моё запястье, а карие глаза раскрываются…

Нику потребовалась пара секунд, чтобы понять, где находится его вторая рука, и насколько удачны все её манипуляции…

– Мара, прости, – слегка охрипшим после сна голосом произносит Ник, поправляет мою юбку (это стягивая её ровно на один сантиметр вниз, ага) и осторожно снимает меня с себя, перекладывая на бок.

Лежу, с лёгким любопытством следя за всеми его действиями.

– Дай мне пару минут, – не глядя в мои глаза, просит блондин и поднимается с постели, а затем и вовсе выходит из спальни.

Осматриваюсь: просторное светлое помещение, с книжным шкафом во всю стену и угловым компьютерным столом…

Больше здесь ничего не было.

– Любопытно, – приподнимаясь на локтях, бормочу – впрочем, не планируя слезать с кровати.

Мне здесь, знаете ли, понравилось.

Даже то, что на стенах не было ни картин, ни фотографий, не бросалось в глаза так сильно, как отсутствие письменного стола. Полагаю, Метельский, как и я, игнорирует домашнее задание или делает его в школе… Ни за что не поверю, что в его квартире (или доме? кто знает, где я вообще?) есть отдельная комната «для уроков».

Пока я предаюсь своим умозаключениям, Ник успевает вернуться (по видимому из ванной, поскольку его волосы были слегка всклокочены и сверкали капельками воды, словно он умывал лицо). Он осторожно подходит к кровати и садится на край, глядя на меня внимательными карими глазами.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает мягким голосом.

– Странно, – честно отвечаю, – словно… обновлённой.

И это действительно так. Понятия не имею, что он сделал с потоком энергии внутри моего тела, но чувствовала я себя замечательно!

– Мне нужно задать тебе несколько вопросов, но перед этим… я должен извиниться, – он чуть поджимает губы, опуская взгляд на простынь между нашими телами.

– За что? – "искренне недоумеваю" я.

– За то, что не уследил за руками, – он вновь поднимает на меня свои глаза, а затем говорит нечто, выбивающее у меня почву из-под ног, – я никогда не засыпал с… девушкой. Потому не знал, какой будет реакция организма… Он меня подвёл, – на губах блондина появляется обаятельная усмешка, и я не могу не ответить тем же, – Поэтому хочу попросить у тебя прощения за то, что вытворил, пребывая в состоянии сна.

Это он мне сейчас в своей девственности признался?

Вот так просто?!

– Ладно, с кем не бывает, – чуть приподняв брови, отмахиваюсь я.

– Со мной не бывает, – парирует Ник, продолжая внимательно смотреть в мои глаза.

Удивляюсь ещё больше. Но решаю сыграть по его правилам.

– Хорошо, я тебя поняла. Если тебе нужно моё прощение, то я тебя прощаю, – немного скомкано отвечаю, понятия не имея, как вообще на это нужно реагировать? В итоге, слегка "засмущавшись", добавляю, – хотя мне понравилось.

Поднимаю на него взгляд.

Ноль реакции.

WTF?

– Хорошо, тогда переходим к главным вопросам, – голос Ника тут же становится серьёзным, а взгляд – пристальным, – Ты знаешь, что с тобой произошло?

– Нет, – отвечаю коротко.

– Что ты помнишь последнее?

– Я в туалете с Лесей, мы болтаем, потом она выходит, я мою руки, тоже выхожу в коридор… а потом мне резко становится плохо, – тщательно продумывая все свои слова, произношу.

– И ты не знаешь, кто мог это сделать с тобой? – в глазах блондина легкое подозрение.

– Кто? Ты думаешь, это сделал кто-то? – я хмурюсь, делаю вид, что размышляю о чем-то, – Но зачем кому-то мне вредить?..

Взгляд Ника из пристального превращается в цепкий.

– Ты обидела кого-то?

– Ну, разве что поцапалась с Антоном. Но ты отправил его домой, насколько я помню, – замечаю, вновь приподнимая брови.

– Ты – ведьма, Мара?

Вот так вот в лоб, да?! Не на ту напал, радость моя!

Смотрю на него в лёгком ступоре.

– Ведьма? – переспрашиваю, с искренним любопытством глядя ему в глаза, – Они что, существуют?..

По всему выходит, что ученики Послушников не имеют способности распознать ведьму без резерва. Слаааавненько!

– Когда я пару часов назад сказал, что могу повлиять на твои воспоминания, ты не была так удивлена, – в голосе Метельского появляется что-то очень нехорошее…

Нехорошее – для меня, полагаю.

Ну, да, я не стала тогда цепляться к словам! Мне было важно соблазнить тебя, каменный ты мой!

– Я думала, ты имеешь ввиду мою лихорадку… Ты сказал, что хотел поцеловать меня… или это мне привиделось в бреду? – заставляю кровь прилить к лицу.

Вообще – мне не сложно. Особенно сейчас, когда понимаю, что рядом со мной сидит блюститель морали. Интересно, он вообще хоть с кем-то целовался? Или только с Нитой, для непонятной мне цели?.. Вполне возможно, что репутацию распутника он создал, скажем так, искусственно.

– Тебе это привиделось, – кивает Ник.

А я едва справляюсь с мимикой своего лица.

Что, серьёзно? Будешь это отрицать?!

– А как я здесь оказалась, Ник? – оглядываюсь по сторонам, добавляю в голос настороженности и немножечко – любопытства.