Реальность фантастики №01-02 (65-66) 2009
Шрифт:
Илюшечкин помедлил еще мгновение, перегнулся через подоконник и изо всей силы зашвырнул в небо обжигающий пальцы солнечный клубок. Со свистом пронесшееся над деревьями солнце задело и раскрутило флю-гер на соседнем доме, отдало ветру несколько горстей золотистой пыльцы и на всей скорости врезалось в небо. Небесная корка лопнула. Побежал, заст-руились по трещинам солнечный свет, полетели на крыши крошечные ос-колки когда-то цельной махины небесного купола.
Илюшечкин обернулся. Один за одним, воздев к голове толстенькие руч-ки, рассыпались на отдельные песчинки сахарные человечки, успокаива-лась, затихала лившаяся из солнечного осколка песня, оживали, возвраща-лись
Юлиана Линкс / НОВЫЙ ПОВОРОТ
ПРОСТЫМ ИНЖЕНЕРИЕМ! СО СРЕДНИМ ДОСТАТКОМ! Меня! Василь пнул стоящее у калитки ведро с водой, полетели во все стороны искрящиеся капли. – Да я! Я же лучше всех в шко-ле математику и физику… Федька тот вообще прогуливал, а его в миллионеры!
Кир смотрел на приятеля с жалостью и разочарованием одновре-менно. Смотрел и нс знал, как себя вести. Он прибсжал, чтобы поздравить, отп-раздновать, а тут нате вам! Семнадцатилетний Василь, который всегда был для него эталоном, примером для подражания, разнюнился, словно последняя девчонка! И из-за чего? Из-за того, что сам себе не смог выбрать нужную тро-пинку! Кир тихо хмыкнул. Когда придет cro очередь, он не растеряется.
Что же это… Вся жизнь пушистику под яйца!
– Котохвосту, – задумчиво пробормотал Кир.
Чего???
Ну, обычно говорят «котохвосту под яйца»
Да какая разница кому, Василь сплюнул. Главное, что под яйца! А Ф-федька, гад! ..
Гад, легок на помине, вырулил из тумана на новеньком серебристом ша-ромобиле. Высунулся из окошка, посмотрел па товарищей, подмигнул Киру:
– Привет, малышня!
– Кто, я? А в глаз? Что смеешься? Мне уже шестнадцать с половиной! А я уже… То есть, мпе уже через полгода па Перекресток! А Василь сегодня… был.
Федька фыркнул:
– Да, слышал я!
Слышал он… Васька подбежал к новоявленному миллионеру, на хо-ду выплевывая слова. Да ты… Это печестпо! Ты смухлевал! Обдурил! Шулер!
– На Перекрестке нельзя смухлевать. Это тебе не в «дуралея» под забо-ром резаться, Федька вальяжно выбрался из авто. Что ж ты сам не стал па тропинку богатства?
– Станешь на нее… – пробурчал Василь. – Я хотел! А оно как загорится синим! Псчст!
Ха! Тоже мне! У меня фиолетовым зажглось! И жгло так, что чуть гла-за не вылезли! Федор смерил Ваську взглядом, скривился, словно прог-лотил лимон без сахара, и неожиданно кивнул в сторону четырехколесного красавца. Ну-ка, сядь!
Чего?
– Садись, садись! За руль!
Василь растерянно осмотрелся по сторонам, осторожно присел на перед-нее сиденье шаромобиля, вжался в мягкую спинку.
Аппендикс, блин! раздалось над ухом презрительное Федькино фырканье.
– Что?
– Говорю, смотришься ты в дорогом авто, как лишняя деталь, как ненуж-ный отросток. Понимаешь, о чем я? А ты мне – физика, математика… Вылезай!
Когда-то, может давно, а может не очень, все было иначе.
Когда-то у людей была Судьба, теперь – есть Выбор, пусть и ограни-ченный.
Когда-то они полагались на Случай, а теперь – на разноцветные тро-пинки.
Раньше было время борьбы и конкуренции, сейчас – эпоха Перекрест-ков. Иона определенно симпатичней предшественницы. Во всяком слу-чае, в этом уверены все…
– Мам, а мам, Кир сидел, свесив ноги с кровати, а почему Васька не стал миллионером?
– Не знаю, не захотел, видимо…
– Гм… Не похоже что-то. Вот Федька говорит, это из-за того, что Ва-силь аппендикс!
– Грубиян твой Федька! Спи!
Спать мальчишке не хотелось совершенно. Хотелось выпрыгнуть в окно и побежать на Перекресток. Прямо сейчас, ночью, в темноте. Сквозь потух-ший туман. Распугивая замешкавшихся котохвостов с пушистиками. Но он знал: еще не время. Еще полгода. И он найдет свою тропку. Хотя…
– Ма-а-ам! А вдруг… – Кир осекся, нет, не думать об этом, не вспоми-нать, не напоминать…
– Ну что еще?
– А вдруг… вдруг я тоже стану инженерием со средним окладом! Усталый вздох в ответ:
Сына, инженерий это не так уж и плохо! Во всяком случае, Василь хоть Василем остался. А то вон Денисий с соседней улицы уходил на Пе-рекресток обычным парнем, а вернулся – краеземской принцессой! Трех дней дома после этого не прожил! Уехал в свои владения. В Краеземье! Да-же с матерью не попрощался…
Кир поморщился. Перспектива превратиться в краеземскую принцессу, равно как и в какую-либо другую девчонку, его не вдохновляла. К слову о девчонках Юлике повезло еще меньше Денисия. Настолько меньше, что о ней даже говорить теперь не принято.
Мальчик вздохнул. А кем он сам хотел бы стать? И хотел бы он после этого остаться с родителями? А мама? Где она была до Перекрестка?
Надо будет спросить.
Когда-нибудь.
Когда-то люди жили в небоскребах, таких высоких, что даже и не ве-рится. Сейчас – в маленьких одноэтажных домиках.
Когда-то было много разных городов и поселков, сейчас один-един-ственный Край, один на всех Да еще Краеземье – земля за гранью.
Когда-то по земле бегал самый разнообразный транспорт, сейчас оста-лись только автомобили – для избранных, да еще подземки – для общества.
Подземки. Как их не любила Юлика. Что там не любила, – она ненави-дела метро! Ей никогда не удавалось приехать на нужную станцию. В луч-шем случае, поезд увозил молодую девушку в совершенно в другом направ-лении. В худшем – завозил на станции, которых вообще в природе не суще-ствовало. До нее не существовало…
Кира передернуло. Только однажды он вошел в метро вместе с двоюрод-ной сестрой. Года два назад. Чтобы доказать ей, что она трусишка и вы-думщица («Ну разве может поезд свернуть с четко утвержденного маршру-та?»). Он представлял, как они войдут в подземку, которую так боялась ку-зина, как прокатятся в поезде, как потом вместе посмеются над ее страхами…
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция… Крххххх… Брлгрхррры…»
– Что? Какая станция? – Кир ездил здесь тысячу раз и точно знал, что следующая остановка называется «Весенняя», а вовсе не «Брлгрхррры» или что он там сказал. – Юлика, что он сказал?