Реальность

– Филипп, ты? Слышал – Глист пропал!

– Как пропал? Что значит пропал? Ты чего несёшь, Игорёша?

Звонивший не унимался:

– Ты его давно видел?

Селин с раздражением ответил:

– Да вчера поздно вечером. Болтали с ним на лавочке. Он потом домой пошёл часов в одиннадцать уже. А ты откуда знаешь, что пропал? Ночь только одна прошла

– Да у меня же дядька двоюродный в морге работает. Ментов многих знает. Он и рассказал. Видать родители обеспокоились. Глист-то домашний весь, нигде не ночует без доклада. А тут не появился. Ладно, пока.

Положив мобильник на стол, Филипп попытался сообразить, что же могло случиться со вчерашнего вечера. Ничего определённого в голову не приходило – Лёха действительно, был предельно «домашний» человек. В сомнительных компаниях не участвовал, алкоголь его совершенно не интересовал, единственное, что могло беспокоить родителей, это хобби их единственного сына. Днём он ходил на работу, а по выходным постоянно что-то разыскивал в разных местах города, или ехал с кем-нибудь из знакомых копарей за город, искали там вдвоём, или втроём в разведанных ранее местах. Но каждым вечером он являлся домой, и исключений не было. Его размышления прервал громкий стук в дверь. Стучали безостановочно, по-хамски – не прерываясь. Окончательно раздосадованный, Селин поднялся, и открыл дверь.

Перед дверью стояли двое человек. По их колким взглядам, и неуловимым деталям дресс-кода, с первого момента было понятно – эти люди из полиции. Не оставляя времени на раздумья, стоявший первым человек в серого цвета ветровке, махнул перед лицом Филиппа ладонью с зажатым в ней удостоверением, и тоном, очевидно подразумевающим, что открывший дверь уже прочитал озвученную им информацию, громко заявил:

– Здравствуйте, старший лейтенант полиции УВД Железнодорожного района Гик Олег Витальевич.

Стоявший немного позади него, заметно моложе, повторил фокус с удостоверением с ещё более возросшей скоростью:

– Оперуполномоченный лейтенант Палюев Сергей Геннадьевич. Вы – Селин Филипп Аркадьевич?

Хозяин квартиры кивнул:

– Так точно.

– Пропустите? Поговорить нужно.

Филипп развернулся корпусом влево, и протянул руку приглашающим жестом:

– Конечно, проходите. Сейчас чай сделаю.

– Спасибо, это ни к чему.

Селин покачал головой:

– Может и так, но я всё равно сделаю.

Опер мышью проскользнул за ним на кухню, а старлей расположился в комнате, где на столике остались вчерашние бумаги. Филипп включил чайник, достал чашки. Забросил пакетики, мотнул головой оперу в сторону комнаты, сказал: «Пойдёмте». Тот подхватил кухонный стул, и расположился сзади кресла, в которое сел копарь. Филипп, поставив чай на столик, сел в кресло, вопросительно глянув на сидевшего перед ним. Разложив перед собой принесённые чистые листы, дознаватель поблагодарил:

– Спасибо, Филипп Аркадьевич. Мы вот по какому поводу – вам знаком Алексей Николаевич Пивоваров?

Селин пожевал губами:

– Да нет, не знаю такого.

– А вчера вы в котором часу домой пришли?

– Да часов в одиннадцать.

– Издалека пришли?

– Со двора. Там с приятелем болтали. (Про «спецагента» решил пока ничего не говорить).

Дознаватель что-то пометил в блокноте:

– А с каким приятелем?

– С Глистом. Ах, ну да, его вроде Лёха зовут.

– А давно вы с этим Лёхой знакомы?

– Да года три-четыре.

– Фамилию его вы не знаете?

– Да нет, Глист и Глист. Недавно только узнал, что его Алексеем зовут. Я и не спрашиваю фамилий ни у кого.

Старший лейтенант не останавливался:

– Как у вас с ним отношения?

Филипп пожал плечами:

– У меня хобби есть – любительская археология. Вот на этой почве и знакомы. Лёха тоже любитель в земле ковыряться. А что, он что-то натворил?

Опер поднялся с кухонного стула, присел на свободное кресло, достал из папки тоненькую пачку бумаги, ручку, и начал записывать. «Протокол писать начал. А этот, значит – следователь», – догадался Филипп.

Следователь, не отвечая на его вопрос, продолжал задавать свои:

– Можете сказать, о чём разговор вечером был?

– Да в общем-то, ни о чём. Так, болтали. Планы на следующее лето строили. Так скажете, Глист, правонарушение какое совершил?

Очевидно, уже сложив для себя какую-то картину произошедшего, следак покачал головой:

– Ничего не совершил. Не успел. Убили его.

Филипп оторопело посмотрел ему в лицо:

– Что значит, убили? Мы с ним вчера допоздна проболтали, он был живой-здоровый. Вы сказали, вас Олег Витальевич зовут?

– Да, так и сказал, а приятелю вашему какие-то изуверы изломали все кости в крошку, а потом задушили, прямо насмерть. Но избиения не было. В котором часу, вы говорите, расстались вчера?

Филипп недоумевающим взглядом осмотрелся по сторонам:

– Ничего себе, вы новость мне сообщили, Олег Витальевич. Да как же так? Поздно уже было. Что-то около одиннадцати, может чуть позже. Вот до минуты не скажу – не засекал. Он после домой пошёл. Так и сказал: «Ну, я до дому двинул». А в каком месте его убили? Далеко отсюда?

Следователь протянул руку, очевидно, давая понять, в какой стороне это произошло:

– Вот там, через дом от вашего.

Филипп понимающе кивнул:

– А, это возле перекрёстка. Кошмар какой. Да у него и не было с собой ничего. Что с него взять? И парень он спокойный, в конфликты не лез. А что значит – кости изломали?

Опер, оторвавшись от записей, со злом пояснил:

– Да то и значит – руки, ноги, рёбра, позвоночник, как катком проехали. Почти в крошку. Кое как на носилки уложили – тело в тряпочку превратилось.Но внешних повреждений нет. И ко всему этому – асфиксия, удушение. Весь в пыли, в ветках каких-то. Ветровка и штаны спортивные сильно изодраны. Видимо, по асфальту таскали. Но опять же – внешние повреждения на теле отсутствуют.

Селин покачал головой:

– Ну и дела.

– Да уж, дела. Не знаете, с кем у него мог быть конфликт?

Филипп развёл руками:

– Да он неконфликтный был. Совсем. Мы с ним мирно общались. Я перед тем, как на поиск идти, всегда с документами занимаюсь. Ну, изучаю в библиотеке старые, архивные. Ищу описания – где и что находилось, или можно понять, где находилось. А Глист, то есть, Пивоваров, он – любопытный, интересовался, что да как. Интересно ему было, видать.

– А что ищете?