Реальный Gameррой

Чтобы размяться, делаю несколько па в ритме вальса. В качестве партнерши представляю Оксану – кого же ещё? Аккуратно огибаю сердечко из свечек, чуть не натыкаюсь на стоящий стул и влетаю в объятия Юрия.

– Деточка, я не танцую! — хмыкает он и зло отталкивает.

Я спотыкаюсь и едва не падаю. Как Юрий сумел так тихо войти? А он застывает в дверях как андалузский бык напротив тореадора, вот только копытом не стучит, но ноздри раздуваются. Глаза налиты кровью до такой степени, что кажутся стеклянными шариками, обвалянными в красном перце. За его спиной маячит огорченная физиономия Оскари. Видно, что готов придти на помощь и разнять дерущихся постояльцев.

Самоконтроль — 0,5 %

– Так-так-так, значит, устроили без меня романтический вечер? И машина как нельзя кстати сломалась. Оскари, это же подленький приемчик. Не буду рекомендовать твой коттедж своим друзьям, — оборачивает Юрий на хозяина коттеджа.

– Это ваше право. Но я не мок поступить иначе, – виновато разводит руками Оскари.

Юрий смеряет его взглядом, от которого Оскари должен был вспыхнуть как фитилек у свечки и моментально сгореть. Но Оскари оказывается крепче и даже не дымится. Ко мне же возвращается самообладание — какого черта перед ним оправдываться? Я поступил так, как давно хотел, как грезилось на скучной работе. Неужели я буду давать ему отчет? Вот ещё!

— Вы спали? — налитые кровью глаза возвращаются ко мне.

— Приличные джентльмены о таком не спрашивают, если они, конечно, считают себя джентльменами, — улыбаюсь я в ответ.

– - Я задал вопрос!

– Я дал ответ.

– Подленько! За спиной! Это же не твои методы, Боря. Ты же с поднятым забралом на дракона, – лицо Юрия краснеет настолько, что я искренне начинаю бояться за его состояние. Ещё «кондрашка» хватит – мучайся потом с ним.

Я вижу, как за его спиной показывается Оксана. Она в халате и с тюрбаном из полотенца, краешком вытирает влажное лицо.

– Что тут у вас за крики? Юрий, Оскари, вы вернулись?

– Да. Благодаря этим трем махинаторам, кстати, что-то Марджаану не видно, я и оказался в другом месте. Оксана, с тобой всё в порядке?

– Юрий, оставь Оксану в покое. Она сама вольна выбирать себе спутника жизни, – встреваю я, пока он не наговорил чего-нибудь лишнего.

Но Юрия уже не остановить. В таком состоянии человек способен на разные поступки и плевать на то, что потом будет раскаиваться и сожалеть – главное в этот момент сделать другому как можно больнее.

– Да? Так может быть рассказать ей о вашей афере с Натальей? О том, как всё подстроили ради того, чтобы менеджер Боря трахнул финансового директора возле каминчика?

– Заткнись! – я кидаюсь к нему, но в этот момент натыкаюсь на взгляд Оксаны.

Недоумение сменяется недоверчивостью. Она забывает про влажные волосы и одна капелька стекает по лбу, переносице и каплей слезы оставляет след на щеке. Краем глаза замечаю, как скалится Юрий. Если даже сейчас вобью ему все тридцать два зуба в глотку, то вряд ли исправлю положение, скорее даже сумею его усугубить.

Самоконтроль – 5 %

Агрессия + 3 %

– Боря… это правда? – у неё в руке телефон.

– Скажи ей, Борюсик. Скажи, как продал машину, чтобы организовать подставную лотерею, как Наталья подсуетилась, и вытащили именно те билетики, которые были нужны. Расскажи, как ради Оксаны записался в её спортклуб, хотя рядом с твоим домом клубы не хуже. Расскажи, как хозяева коттеджа помогали тебе охмурить Оксану и расхваливали на все лады, пока меня не было рядом. Всё ради победы убогого менеджера над директором логистики. Расскажи о нашем разговоре, Борюсик. Не молчи!

Юрий явно наслаждается возникшей ситуацией. Что же, в данной ситуации мне нечего сказать. Оксана смотрит на меня, и недоверчивость сменяется каким-то другим чувством, пока ещё не слишком разборчивым. Небесно-голубые глаза поблескивают, и вскоре ещё одна капля скользит по щеке. На сей раз это не от волос.

– Оксана, я…

– Не надо, Боря. Не надо оправданий. Скажи – это все пра-авда? – легкий всхлип режет по сердцу сильнее скальпеля.

– Не совсем.

– Не совсем? Вот же вы расчетливые твари. Хотели списать меня со счетов и отослали за хлебом с тимьяном. А у самих на столе…

Ещё одна капля скатывается по щеке Оксаны. Она закрывает лицо руками и кидается прочь. Я дергаюсь за ней, но меня снова отталкивает стоящий в дверях Юрий. Он насмешливо склоняет голову, когда видит, как я поднимаюсь с пола. Кровь кидается в голову, мебель расплывается в очертаниях, в комнате словно темнеет…

– Давай-давай, я всё равно уже под следствием, так что и тебя с собой заберу. Не достанется Оксана ни тебе, ни мне. Всё по-честному, – улыбается Юрий.

– Не нато, не нато траться у меня тома. Вот выхотите на улицу и там мошете пить трук трука хоть то посинения. А у меня тома траться не нушно, – влезает между нами Оскари.

Я смотрю на Юрия – ведь ему только этого и нужно, чтобы я кинулся на него. Чтобы заистерил и показал себя с дурной стороны. Не дождется – Оксана важнее. А морду набить я ему и по приезду успею.

– Да отвали ты, полудурок! – я отталкиваю руки, когда он снова тянется ко мне и проскальзываю в наш небольшой коридорчик.

Несколько шагов и я стучу в дверь Оксаны. Тишина. Стучу снова, и только тогда она отзывается.

– Уходите.

– Оксана, открой. Нам нужно поговорить.

– Уходи, Борис. Я не хочу тебя видеть.

– Оксана…

– Я думала, что ты другой, а ты…

– Я другой, я не такой как Юрий, как остальные и я… Я люблю тебя.

Слова, которые долго крутились в моей голове… я много раз представлял, как говорю их глядя в синие глаза… И вот сейчас я говорю их закрытой двери. И если всего полчаса назад я был счастлив, то теперь моя душа словно разрывается на части маленькими рыболовными крючками. Надо же было Юрию появиться так не вовремя!

– Борис, увидимся завтра, – после минутного молчания раздается за дверью.

Проходит всего минута, а мне кажется, что ожидание тянется вечность.

– Дай мне объясниться! Я…

– Не надо. Увидимся завтра.

В её голосе столько льда, что с лихвой хватило бы собрать новый айсберг, на который наткнулся «Титаник». Как его растопить? Скрестись и дальше, как выброшенный за шкирку кот? Или же подождать до завтра?

– Оксана, прости меня, я хотел как лучше…

В ответ только молчание. Я жду ещё пять минут, ничего не происходит. Выбить дверь и сделать ещё хуже? Потом ещё и с Оскари разбираться? Да что же делать? Ненавижу женские слезы и своё косноязычие!