Ребекка (другой перевод)
Шрифт:
Беатриса была высокой и красивой, но красота ее была жестковата, как у женщин, хорошо разбирающихся в лошадях и собаках, умеющих хорошо стряпать. Она посмотрела мне в глаза и обратилась к Максиму:
— Полная противоположность тому, что я ожидала, и вовсе не соответствующая твоему описанию.
Все рассмеялись, и я вместе со всеми. Что же такое мог написать ей Максим?
— Жиль Леси, — снова представил мне Максим.
Майор сжал мою руку в своей громадной лапище и улыбаясь разглядывал меня сквозь очки.
— Фрэнк Кроули…
Я повернулась к управляющему
— Максим сказал мне, что вы приехали только вчера вечером, — сказала Беатриса. — Если бы я знала это, то не ворвалась бы сюда уже сегодня. Ну, как вам нравится Мандерли?
— Я очень мало успела увидеть, — ответила я. — Но, насколько я могу судить, поместье великолепное.
Она рассматривала меня в упор, но без недружелюбия, какое сквозило во взгляде миссис Дэнверс. Кроме того, у нее было право рассматривать меня бесцеремонно, ведь она была сестрой Максима. К тому же он стоял рядом со мной и готов был поддержать меня в любую минуту.
— Ты выглядишь намного лучше, друг мой, — сказала Беатриса Максиму. — Слава Богу, из твоих глаз исчезло это отчаяние. — Она повернулась ко мне? — Думаю, за это надо благодарить вас?
— Я совершенно здоров, — возразил Максим, — и ничем не болел за всю свою жизнь. А ты считаешь больным каждого, кто чуть похудощавей твоего Жиля.
— Ну зачем ты отрицаешь, что полгода назад ты был сильно болен. Жиль, поддержи меня, подтверди, что, когда мы видели Максима в последний раз, он был похож на выходца с того света!
— Да, да, да, мой друг? — сказал Жиль. — Это правда. Сейчас вы выглядите совсем другим человеком.
Я почувствовала, что Максим изо всех сил старается сдержаться и не выйти из себя. Ну зачем Беатриса так бестактно настаивает на своих словах? Она же видит, что он недоволен темой нашего разговора.
— Максим очень сильно загорел. — вмешалась я в спор, — а загар скрывает многое. Вы бы посмотрели на него в Венеции! Там он завтракал только на балконе, специально, чтобы посильнее загореть.
— Все рассмеялись, а мистер Кроули заметил:
— В Венеции, в этот сезон, вероятно, чудесно, миссис де Винтер?
— Да, погода была отличная, за исключением одного дня.
Итак, я помешала обсуждать здоровье Максима и перевела разговор на безопасные рельсы: на погоду и путешествие. Максим, Жиль и Беатриса заговорили о достоинствах его нового автомобиля, а мистер Кроули спросил меня: правда ли, что в Венеции больше нет гондол и что их вытеснили моторные лодки? Не думаю, что он так уж интересовался гондолами и Большим каналом, он просто помогал мне поддерживать оживленную беседу. Я почувствовала в нем союзника.
— Ах, Максим, — сказала Беатриса, — вы тут губите Джаспера.
Его надо тренировать, а не откармливать так: он слишком жирный для своих двух лет. Какой у него рацион?
— Да тот же самый, что и у твоих собак. И не старайся показать, что ты лучше меня разбираешься в собаках.
— Дорогой мой, ты ничего не знаешь о своих собаках.
Ты больше двух месяцев отсутствовал. Уж не думаешь ли ты, что Фритс дважды в день прогуливал Джаспера до аллеи? Эта собака уже давно не бегает, видно даже по ее шерсти.— Я все же предпочитаю, чтобы собака выглядела упитанной, а не голодающей, как ваши.
— Неубедительно… Наш Лайон получил в феврале две золотые медали на выставке.
Снова создалась предгрозовая атмосфера. Максим сжал губы, видимо, начиная злиться. Меня удивило: почему у брата и сестры отношения, как у кошки с собакой. Уж скорее бы Фритс пригласил нас к ленчу (или ударят в гонг? Я еще не знала, как это принято в Мандерли).
— Далеко ли вы от нас живете? — спросила я Беатрису.
— Примерно милях в пятидесяти, в другом графстве. У нас тем прекрасная охота. Приезжайте к нам погостить, если Максим сможет обойтись без вас, хоть на короткий срок. Жиль обучит вас верховой езде.
— Но я совсем не умею охотиться. В детстве пробовала ездить верхом, но давно забыла то, что умела.
— Вам придется снова научиться. Нельзя жить в деревне и не заниматься спортом. Максим писал, что вы хорошо рисуете, но это же занятие лишь для плохой погоды, когда больше нечего делать.
— Мы не такие уж спортсмены, дорогая, — заметил Максим.
— Я же не говорю о тебе. Все знают, что тебе достаточно побродить по паркам и лесам Мандерли.
— Я тоже люблю пешие прогулки, — сказала я, — и мне никогда не надоест гулять по такому поместью, как Мандерли. А когда станет теплее, можно будет купаться в море.
— По-видимому, вы оптимистка. Я что-то не припомню, чтобы кто-нибудь тут купался. Вода слишком холодна, а берег усеян острыми камнями.
— Я не боюсь этого, лишь бы не было сильного течения. В Лаймском заливе не опасно?
Вдруг я спохватилась: я коснулась опасной темы. Краска бросилась мне в лицо, и я смолкла. Мы обе начали ласкать Джаспера, не глядя друг на друга.
— Как там с ленчем, — спросил Максим, — я дьявольски голоден.
— Сейчас ровно час, — сказал мистер Кроули, — посмотрите на часы на камине.
В этот момент дверь открылась, и Фритс объявил, что ленч подан.
— Мне нужно умыться, — сказал Жиль, посмотрев на свои руки.
Мы двинулись к лестнице, Беатриса и я несколько впереди мужчин.
— Дорогой старый Фритс, — сказала Беатриса, — он все такой же, нисколько не меняется. Когда я вижу его, мне кажется, что я все еще девочка… Не обижайтесь на меня, но вы выглядите ребенком. Вы значительно моложе своих лет (Максим сообщил мне ваш возраст)… Скажите, вы сильно любите его?
Я никак не ожидала такого вопроса и сильно смутилась.
— Можете не отвечать, — продолжала Беатриса, — я и так понимаю. А на меня вы не должны обижаться. Я же всегда отличалась отсутствием такта. Максима я очень люблю, хотя, когда мы встречаемся, то вечно цапаемся друг с другом, как кошка с собакой. Я рада, что ему удалось восстановить свое здоровье. Когда случилась вся эта ужасная история в прошлом году, мы очень беспокоились за него. Но вы, вероятно, знаете от него все, что произошло?