Ребекка

Она повиновалась, все еще смеясь, а я приподняла подол платья и последовала за ней по коридору. Клэрис оглянулась на меня и поманила пальцем.

— Все спустились вниз, — шепнула она. — Мистер де Уинтер, и майор, и миссис Лейси. Только что пришел мистер Кроли. Они стоят все вместе в холле.

Я взглянула украдкой из-под арки на верху парадной лестницы. Да, все они были тут. Джайлс в белом арабском бурнусе с громким смехом показывал на висящий на поясе кинжал. Беатрис, закутанная в какую-то сверхъестественную зеленую хламиду и увешанная множеством свисающих чуть не до полу бус. Бедный Фрэнк, смущенный и немного нелепый в своей тельняшке и высоких рыбацких сапогах. Максим, единственный из всех, в обычном вечернем костюме.

— Не знаю, что она там делает, — услышала я его голос. — Она уже сто лет назад пошла в спальню. Который час, Фрэнк? С минуты на минуту на нас свалятся гости.

Оркестранты уже переоделись и заняли свои места на галерее. Один из них настраивал скрипку. Сыграл тихонько гамму, затем ущипнул струну. На портрет Кэролайн де Уинтер падал яркий свет.

Да, они точно скопировали платье по моему наброску. Рукава буфами, пояс, лента, шляпа с широкими мягкими полями, которую я держала в руке. Мои локоны были ее локонами, они обрамляли мое лицо в точности так же, как на картине. Никогда еще я не была так взволнована и так счастлива, так горда. Я помахала рукой скрипачу, затем приложила палец к губам, чтобы он молчал. Он улыбнулся и поклонился мне. Подошел по галерее под арку, где я стояла.

— Скажите барабанщику, чтобы он возвестил о моем появлении, — шепнула я. — Пусть он пробарабанит, ну, вы знаете, как, а потом объявит: — Мисс Кэролайн де Уинтер.

Он кивнул головой, он понял меня. Сердце у меня неистово билось — ну не глупо ли? — щеки горели огнем. Ах, как весело! Безумие, нелепость, детство, но как весело! Я улыбнулась Клэрис, которая все еще пряталась в коридоре. Подхватила подол платья обеими руками. И тут в холле раздалась барабанная дробь, и, хотя я ждала ее, знала, что она сейчас зазвучит, в первый момент я вздрогнула, испугалась. Я увидела их поднятые кверху удивленные, недоумевающие лица.

— Мисс Кэролайн де Уинтер! — вскричал барабанщик.

Я вышла на верхнюю площадку лестницы и остановилась там, улыбаясь, со шляпой в руке, в точности как девушка на картине. Я ждала хлопков и смеха, которые будут сопровождать мой путь вниз. Никто не смеялся, никто не хлопал.

Они молча смотрели на меня во все глаза, словно потеряли дар речи. Беатрис вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью. Я продолжала улыбаться. Одной рукой взялась за перила.

— Приветствую вас, мистер де Уинтер, — сказала я.

Максим не шевельнулся. Он глядел на меня, все еще держа бокал. В его лице не было ни кровинки. Оно стало мертвенно-бледным. Я увидела, что Фрэнк подошел к нему, словно хотел что-то сказать, но Максим отстранил его. Я приостановилась на верхней ступеньке. Что-то было не так, они чего-то не поняли. Почему у Максима такой вид? Почему они стоят как манекены, как люди, погруженные в транс?

И тут Максим двинулся к лестнице, по-прежнему не сводя глаз с моего лица.

— Что, черт подери, это значит? — сказал он. Его глаза сверкали от гнева. Лицо оставалось таким же смертельно бледным.

Я не могла шевельнуться, мои ноги приросли к ступеньке.

— Это портрет, — сказала я, напуганная его взглядом, его голосом. — Портрет, тот, на галерее.

Последовало долгое молчание. Мы глядели друг на друга, в холле никто не шевелился. Я проглотила комок, рука поднялась к горлу.

— Не понимаю, — пробормотала я. — Что я сделала?

Ах, если бы они не глядели на меня вот так, с пустыми непроницаемыми лицами! Если бы хоть кто-нибудь из них что-нибудь сказал! Когда Максим опять заговорил, я не узнала его голоса. Ровный, бесстрастный, холодный как лед, совсем не похожий на его обычный голос.

— Пойди переоденься, — сказал он, — не важно во что. Найди обычное вечернее платье. Любое сойдет. Иди, да побыстрей, пока еще никто не появился.

Язык не повиновался мне. Я продолжала молча глядеть на него. На белой маске его лица жили только глаза.

— Почему ты стоишь? — сказал он непривычно резко. — Ты что, не слышала меня?

Я повернулась и, как слепая, побежала под арку в коридор. Мелькнуло удивленное лицо барабанщика, объявлявшего о моем выходе. Я пробежала мимо него, спотыкаясь, не видя, куда я бегу. Слезы слепили глаза. Я не понимала, что происходит. Клэрис уже ушла. Коридор был пуст. Я озиралась по сторонам, оглушенная, отупелая, словно за мной гналось привидение. И тут я увидела, что дверь в западное крыло распахнулась и там кто-то стоит.

Это была миссис Дэнверс. Никогда я не забуду ее лица, отталкивающего, торжествующего. Лицо ликующего демона. Она стояла там и улыбалась, глядя на меня.

Я бежала от нее бегом по длинному узкому коридору до самой двери, спотыкаясь и путаясь в оборках платья.

Глава XVII

Клэрис ждала меня в спальне. Бледная, испуганная. При виде меня она расплакалась. Я ничего не сказала, я принялась срывать с себя платье. Мне не удавалось расстегнуть крючки на спине, и Клэрис попыталась мне помочь, все еще громко всхлипывая.

— Полно, Клэрис, ты тут ни при чем, — сказала я, но она затрясла головой; слезы градом катились у нее по щекам.

— Ваше хорошенькое платье, мадам, — сказала она. — Ваше хорошенькое белое платье…

— Не важно, — сказала я. — Ну что, никак не найти крючок? Да вот же он, сзади. А второй где-то сразу под ним.

Клэрис неловко возилась с крючками, руки ее тряслись, от нее не было никакого проку, она никак не могла проглотить слезы.

— Что же вы наденете, мадам? — спросила она.

— Не знаю, — сказала я, — не знаю.

Ей удалось наконец расстегнуть крючки, и я выбралась из платья.

— Мне сейчас лучше побыть одной, Клэрис, — сказала я, — будь душечкой, оставь меня. Не беспокойся, я прекрасно управлюсь. Забудь о том, что случилось. Я хочу, чтобы тебе было весело на балу.

— Может быть, погладим вам другое платье, мадам? — спросила она, поднимая на меня распухшие, полные слез глаза.

— Нет, — сказала я, — не беспокойся, лучше уходи… и, Клэрис…

— Да, мадам?

— Не… не говори никому о том, что здесь произошло.

— Конечно, мадам. — Она разразилась новым потоком слез.

— Нельзя же, чтобы тебя видели в таком состоянии, — сказала я. — Пойди в свою комнату и приведи в порядок лицо. Плакать не о чем, абсолютно не о чем.

Кто-то стукнул в дверь. Клэрис кинула на меня испуганный взгляд.

— Кто там? — спросила я.

Дверь отворилась, в комнату вошла Беатрис. Она сразу же направилась ко мне — странная, нелепая фигура в этом ее восточном облачении, с браслетами, звенящими на запястьях.