Ребёнок для бывшего

– Вот так вот сразу быка за рога?
– усмехнулся он. И не успела я ответить, попросил: - Расскажи о себе в подробностях. Мы не особо много успели обговорить тогда, в нашу первую встречу.

Эта просьба немного сбила с толку. Я-то думала, что мы соберёмся, чтобы обсудить вполне конкретные вопросы.

– Ну, основное, что касается Славы, я тебе поведала, - горько улыбнулась в ответ.
– Что ещё тебя интересует?

Матвей пожал плечами. Благодарно кивнул официантке, поставившей перед нами два бокала и бутылку воды без газа. Дал понять, что откроет её сам и что официантка может быть свободна. Я невольно залипла взглядом на том, как уверенно Сибиряков себя вёл. Мне всегда это нравилось в людях.

– Расскажи о себе побольше. Про твоего мужа я всё уже понял, - без тени улыбки сказал Матвей.
– Чем интересуешься, почему не работаешь по профессии. Вообще всё.

Я поджала губы, испытывая смешанные чувства. В принципе, ничего странного, наверное, в вопросах Сибирякова не было. Да и я - не персона королевских кровей, чья личная жизнь находится под грифом «секретно».

Вздохнув, предупредила:

– Хорошо, но моё повествование будет весьма скучным.

Отпив глоток воды, я расслабленно откинулась на спинку стула и начала рассказывать. И очень скоро завершила историю жизни, а у самой внутри даже кольнуло от того, насколько неинтересной и короткой она получилась.

– Ну, как видишь, ничего такого, - передернув плечами, сказала, завершая монолог.

– Глупости, - покачал головой Матвей.
– Мне было интересно.

Я не удержалась и фыркнула. Правда, тут же улыбнулась. Кажется, Сибиряков как был джентльменом, так им и остался.

– Может быть, перейдём к тому, зачем мы здесь сегодня собрались?
– сказала я, прямо глядя на Матвея.
– Или ты позвал меня, чтобы сказать, что ничем помочь не можешь?

Я задала этот вопрос и почувствовала, как сердце забилось быстрее. В целом, если Сибирякову действительно нечего будет мне предложить, небо от этого на голову не свалится. И всё же…

Он смотрел на меня пристально, так, что мне даже стало неуютно под этим взглядом. А потом выдал неожиданное.

– Мою жену зовут Наталья. Она - старше меня на двенадцать лет. Мы женаты три года, за которые предпринято множество попыток завести ребёнка.

Сибиряков говорил эти слова так, словно предоставлял мне сухой отчёт, полный каких-то фактов, которые, на первый взгляд, совсем меня не касались.

– Не так давно выяснилось, что Ната бесплодна. Так что попытки сделать ЭКО - бесполезны. Да и возраст у неё уже не такой, чтобы рисковать вынашиванием. Поэтому мы ищем суррогатную мать.

Я не удержалась и кашлянула. От необходимости задавать вопросы, которые самой мне показались глупыми, меня избавила официантка, принесшая наш заказ. Пока она ставила тарелки перед нами, я пыталась понять, что вообще не так в сказанном Матвеем и почему он решил, что это вообще имеет ко мне отношение.

– Так… Это всё, конечно, очень интересно, - вновь отпив глоток воды, сказала я.
– Но…

– Но причём здесь ты?
– закончил за меня Сибиряков и, подавшись ко мне через стол, попросил: - Только не пугайся, не говори сразу «нет». И не беги от меня, как чёрт от ладана.
– Он побарабанил пальцами по столу и вдруг ошарашил: - Как только ты рассказала мне, в какой ситуации оказалась, у меня появилась идея. А что если этой самой суррогатной матерью для нашего ребёнка станешь ты, Ксения?

Непонимание, разочарование, оцепенение - вот немногие из тех ощущений, что захлестнули меня с головой, едва последние произнесённые слова повисли в воздухе. Я сидела, не шелохнувшись, смотрела на Сибирякова, округлив глаза, и не знала, что сказать.

Думая о том, что он мог бы мне предложить, я представляла себе какую-никакую работу. Ну или какие-то программы поддержки молодых матерей, оставшихся в трудной ситуации, созданные клиникой, где Матвей был заведующим. И даже не предполагала, что услышу то, что услышала.

– Я… не поняла тебя, - нахмурившись, вяло поковырялась в принесённом стейке форели, скорее, чтобы чем-то занять руки, чем испытывая желание есть.
– Ты хочешь, чтобы в перспективе я родила для вас малыша?

Матвей поджал губы, словно ему нужно было сдержаться и не сказать что-то из заранее заготовленных фраз. Мне даже на миг показалось, что Сибиряков просто махнёт рукой и предложит забыть о сказанном. Впрочем, он всё же ответил:

– Ну, теоретически в перспективе. Через восемь месяцев, как я понимаю.

Я судорожно сглотнула. Сидела, пялилась на бывшего и пыталась уложить в голове то, что что он предложил. Выходило откровенно плохо.

– Насколько я понимаю, суррогатная мать или вынашивает ребёнка, биологически ей не принадлежащего…

– Или для этого используется биоматериал одного из родителей, ты права. Ну, в крайних случаях берётся донорский материал, а суррогатная мать, она… - Матвей замялся и теперь уже я закончила за него:

– Она что-то вроде инкубатора, так?

Сибиряков поморщился от того определения, которое я дала, но после кивнул. По сути я была права.

– Тогда и впрямь, каким боком здесь я?
– повторила уже заданный вопрос.

– Ты в том положении, когда находишься в раздумьях, сохранять ребёнка или нет. Это, как по мне, идеальный вариант, когда твой малыш появится на свет.

– И тут же перестанет быть моим.
– Я скептически хмыкнула, чтобы скрыть горечь, которую так явственно ощущала, что казалось, будто она разливается по моим венам.

– А так он и вовсе не родится, - с нажимом сказал Матвей.

Отодвинув от себя еду, я сложила руки на груди. Уже знала, что отвечу Сибирякову, но меня прямо распирало от любопытства, как он себе представлял некоторые нюансы.

– То, что это был бы ни разу не твой ребёнок и не ребёнок твоей жены, тебя вообще не волнует?
– спросила я.

Матвей покачал головой.

– Нет. Я думал об этом… и нет. Достаточно того, что его родишь ты.

Теперь уже настала моя очередь поджимать губы. Прежде всего, от желания ничего больше не говорить, поблагодарить за ужин и уйти. Но было кое-что ещё, что меня тоже заинтересовало. Хотя бы для понимания, как далеко готов был зайти Сибиряков в потребности заиметь ребёнка.

– А твоя жена… Она была бы в курсе того, что этот малыш не от тебя? Как я понимаю, её яйцеклетка бы в любом случае ни в чём не участвовала, так?

Матвей смотрел на меня пристально. Он наверняка не ожидал, что я устрою ему самый настоящий допрос. Размеренно и подбирая слова, Сибиряков ответил:

– Наталья была бы уверена в том, что использован мой биоматериал. Ну и твой, конечно. И пока у тебя такой маленький срок, всё можно было бы устроить так, как нужно нам. Через клинику, где я не последний человек.