Ребёнок для бывшего

Я хотела сразу озвучить тот факт, что никаких чаепитий не предполагается, если всё же Сибиряков на что-то подобное рассчитывал, но договорить не успела. Потому что увидела то, отчего у меня по телу тут же пробежала дрожь.

Прямо возле двери в нашу с дядей Женей квартиру, согнувшись, стоял Славик. Он резко распрямился, пойманный с поличным и завёл руку за спину.

Я выбежала из лифта, застыла в метре от бывшего мужа. У меня внутри всё клокотало от возмущения. Какого чёрта здесь делал Теплов? Да ещё и со своими манипуляциями относительно двери в моё новое жилище? Откуда вообще узнал адрес? От моих родителей, которые себе поставили цель вернуть меня этому моральному уроду, а он этим без зазрения совести пользовался?

– Что ты здесь делаешь?
– процедила я, глядя на Славу, но он, лишь скользнув мельком по моему лицу, перевёл взгляд на Матвея.

И на лице его появилось нехорошее выражение.

– Как быстро, оказывается, жёнушка, ты нашла себе нового мужика, - сделав ударение на слове, обозначающем моё семейное положение, проговорил Теплов.

Он делал вид, что ему весело, хотя, я знала - Слава в недоумении и злится. Эти эмоции легко было «считать» по выражению его лица.

Бросив быстрый взгляд на Сибирякова, убедилась - он спокоен. И вообще ведёт себя так, будто мы на лестничной клетке вдвоём. Это успокоило. Очень не хотелось, чтобы незапланированная встреча переросла в ещё более незапланированный конфликт.

– Ксюш, хочу убедиться, что ты дома. Потом уеду, - размеренно сказал Матвей, закладывая руки в карманы брюк. На Славу он по-прежнему не смотрел.

– Я… - начала было отвечать, но меня перебил Теплов:

– Как там тебя… Серябкин? Сибирский?
– перевирая фамилию Матвея на все лады спросил Слава.
– Кажется, это ты тот неудачник, от которого моя жена ушла ко мне?

И вновь Матвей никак не отреагировал, лишь сделал шаг и, оттеснив от меня плечом бывшего мужа, кивнул на дверь.

– Завтра созвонимся. А сейчас беги, - сказал он, и тут случилось то, чего я никак не ожидала.

Теплов никогда не лез в драку, даже если того требовали обстоятельства. Напротив, несмотря на его кратковременные вспышки гнева, направленные, как я теперь понимала, преимущественно на меня, Слава всегда до последнего оттягивал конфликт. На память пришёл тот вечер, когда мы возвращались из гостей и к нам стали докапываться какие-то нетрезвые отморозки. Оскорбительные предложения тогда сыпались на меня, как из рога изобилия. Слава предпочёл почти что бежать, хотя обидчиков было всего двое и оба - гораздо субтильнее Теплова.

– Это моя жена… - процедил муж и, сделав неуловимое движение, попытался достать Матвея и ударить в висок.

Я вскрикнула от испуга. Вжалась в дверь с такой силой, что мне показалось - ещё немного, и я попросту просочусь через металл.

Сибиряков отклонился, пригнулся и нанёс Славе целый каскад ударов по торсу. Коротких, но сильных - было заметно, что для бывшего мужа они весьма болезненны. Потом пропустил от Теплова поддых, затем - по лицу. На пол закапала кровь, и я теперь уже я закричала во всю силу лёгких:

– Перестаньте! Хватит!

С ужасом наблюдая за тем, как оба вцепляются друг в друга, как теснят один другого в сторону лестницы, я не представляла, что делать и кого звать на помощь. Бросаться их разнимать? Тогда моя беременность точно окончится плачевно.

Завершилось всё внезапно. Слава вдруг оступился на краю ступеней, нелепо взмахнул руками и скрылся с моих глаз, сделав гигантский шаг назад. Я ждала грохота, ругательств, хруста - почему-то казалось, что от этого падения он просто обязан переломать себе все кости, - но вместо этого до меня донесся звук какой-то возни и короткое, словно бы издали:

– Ещё разберёмся.

Матвей стоял ко мне спиной. Сжимал и разжимал кулаки. Вид у него при этом был весьма потрёпанный, а когда он обернулся ко мне, очевидно, убедившись в том, что Теплов покинул поле боя, я невольно ахнула. Под глазом Сибирякова наливался синяк, а из разбитой брови беспрестанно тек ручеёк крови.

– За девушку я дрался в последний раз… - он сделал вид, что задумался.
– Кажется, никогда.

Матвей усмехнулся, а из меня вдруг словно разом выпустили воздух. Ноги стали ватными, захотелось присесть.

– Давай ключи, - мягко сказал Сибиряков, подходя ко мне.
– Как и говорил, хочу убедиться, что ты дома. Только тогда уеду.

Он оказался так близко, что я почувствовала, кажется, даже аромат адреналина, который исходил от Матвея. Это неожиданно отрезвило. Я встрепенулась и тряхнула головой.

– Нет уж. Идём, хотя бы промоем ссадины, - сказала уверенно и, порывшись в сумке, достала ключи, после чего мы с Сибиряковым зашли в квартиру.

Вопрос этики были решён сам по себе.

– Иди в ванную, я сейчас, - отдала указание Матвею, скинув обувь и метнувшись на кухню за аптечкой.

Сибиряков был послушным пациентом, просто «угукнул» и, разувшись-раздевшись, отправился в указанном направлении. Я достала всё необходимое, прислушалась. В квартире было тихо, значит, дядя Женя отсутствовал. Тем лучше - меньше будет вопросов.

Хотя, конечно, обсудить прибытие сюда Славика нам придётся. Выяснить, что тут вынюхивал и выискивал мой бывший муж - задача номер один.

Когда я зашла в ванную, Матвей осматривал свои ранения в зеркале. Я невольно застыла взглядом на уверенных движениях его крепких рук. Он закатал рукава рубашки, и теперь мне было видно, как играют мышцы на его предплечьях.

– Тут ничего такого, - сказал он, наконец, когда заметил, что не один.
– Давай я быстро обработаю и вопрос будет решён.

Я помотала головой и свела брови на переносице. Указала на бортик ванны и велела:

– Садись.

Сибиряков вскинул руки в жесте капитуляции, улыбнулся:

– Слушаюсь, доктор.

Устроился так, чтобы мне было удобно дотягиваться и до него, и до аптечки, разложенной на стиральной машинке.

Я молча обрабатывала ссадины и каждое мгновение чувствовала близость Сибирякова. Она казалась мне запретной, неправильной. Хотя, мы ничего такого особенного не делали.

– Он не должен был знать твоего адреса, я верно понял?
– спросил Матвей, когда я принялась выискивать в аптечке пластырь подходящего размера.

Портить лицо Сибирякова гигантской «нашлёпкой» не хотелось. Да и Матвею она доставит массу неудобств.