Ребёнок для бывшего

Всё всегда должно заканчиваться хэппи-эндом. Если всё закончилось плохо - это ещё не конец.

– Ксения, ещё пару слов, пожалуйста!
– обратилась ко мне журналистка, которая не понравилась с самого начала.
– В ваших романах красной нитью проходит мысль о том, что без мужчины женщина никто. Так, приложение для того, чтобы стоять возле плиты.

Она сделала паузу и мои брови поползли наверх. Сегодня была небольшая пресс-конференция, устроенная в честь выхода моей очередной книги на бумаге. На этот раз ставшей абсолютным бестселлером.

– Мне кажется, вы ошиблись пресс-конференцией, - рассмеялась я, примерно понимая, «откуда ноги растут».

С другой стороны, была вполне себе готова к такого рода провокациям. Чужой успех редко кому удавалось пережить спокойно.

– А если говорить по существу - в моих книгах красной нитью проходит мысль о том, что каждая женщина должна быть счастлива. А больше никому ничего не должна. Вот вы счастливы?

Теперь уже на лице репортёрши появилось выражение недоумения и растерянности.

– Ну, ответьте… Елизавета, - обратилась к ней по имени, прочтя его на бейджике.

– Какое отношение к вашим книгам имею я?
– раздражённо передёрнула она плечами.

– Самое прямое. Я пишу об обычных женщинах, которые самодостаточны, даже если у них нет мужчины, как Виолетта из «Хрупкого сердца». Или Марика из «Я была мертва внутри». Или о таких, которые в итоге нашли себя в семье и детях, но при этом не слились с внешней средой, а остались цельными личностями. Вы спросили меня - причём здесь вы? Я спрашиваю у вас - счастливы ли вы? И, если нет, возможно, смогу дать пару советов о том, как начать переписывать свою жизнь.

Улыбнувшись, я вскинула бровь и, не дождавшись ответа, начала прощаться с журналистами, потому что очень торопилась домой. К мужу, детям, дяде… К тем людям, которые и составляли моё счастье. И для кого я была центром мира, равно как и они - для меня.

Кстати, тогда, два года назад мы с Сибиряковым в роддом всё же успели, где на свет появились наши доченьки - Диана и Юлия. Две принцессы, которые наверняка сейчас, без моего присмотра, опять добрались до горшков с орхидеями. К ним они выказывали особый интерес, и мы с Матвеем даже шутили, что придётся менять специализацию его клиник на микробиологию.

За прошедшее время случилось довольно многое. Натальи Сибиряковой не стало, она ушла, но оставила после себя память, в итоге оказав помощь множеству людей. Вячеслав Теплов стараниями моего мужа обустроился в местах не столь отдалённых, где ему надлежало исправляться ещё довольно длительное время.

У дяди была стойкая ремиссия, а с мамой отношения наши стали чуть более тёплыми. Она всячески пыталась исправить содеянное и я позволяла ей сделать это в виде общения с внучками, которых она обожала.

Я же превратилась в успешную, востребованную писательницу и, памятуя о том, что к этому приложила руку Надя, даже сумела простить подругу. Однако, с некоторых пор она перешла в разряд хороших знакомых, выйдя замуж и уехав за границу. Наше общение просто превратилось в пару ничего не значащих сообщений в месяц, но это было весьма закономерно.

– Ты была великолепна, - стоило только мне открыть дверь в квартиру, где мы обитали большой дружной семьёй, сказал Матвей.
– Я смотрел конференцию в онлайне.

Я улыбнулась и, скинув туфли, прильнула к Сибирякову. Прислушалась и нахмурилась. Дома было подозрительно тихо.

– Близнецы опять роются в моих орхидеях, - простонала я, на что муж покачал головой.

– Неа. Я отправил их на вечер с дядей и тёщей сначала в детский театр, а потом - в ресторанчик.

Я удивлённо посмотрела на Матвея.

– Вот как? Я думала, мы посидим все вместе, отметим выход моей новой книги, - сказала, не представляя, что мог задумать Сибиряков.

– Позже. Пока я хочу провести время со своей супер-звездой.

Он довольно ухмыльнулся и, кивнув в сторону нашей спальни, добавил:

– Иди, переодевайся, я пока доделаю ужин.

Теперь мой взгляд стал и вовсе ошарашенным. Не то чтобы Сибиряков отлынивал от домашних хлопот или не делал мне сюрпризов, просто всё складывалось очень неожиданно. Ещё с утра мы обсуждали одно, и вот Матвей переиграл ситуацию на сто восемьдесят градусов.

– Иди-иди, - мягко подтолкнул он меня.
– А то в духовке курица сгорит.

Я улыбнулась и отправилась в нашу с ним комнату. Пока переодевалась, то и дело останавливалась глазами на расставленных то тут, то там фотографиях. С них на меня смотрели мои самые близкие и родные. Две моих крошки, дядя, муж… Невольно на память пришёл провокационный вопрос журналистки, и я задумалась, могла бы быть счастлива без детей или без Матвея… Конечно, примерять на себя эту ситуацию было в некотором роде кощунственно, но я всё же сделала это и пришла к выводу - я сама по себе являлась цельной личностью. Как и сказала репортёрше.

Переодевшись в простое платье, приготовленное для сегодняшнего домашнего вечера, я направилась к Матвею. Он сосредоточенно нарезал овощи для салата, при этом выглядел так мило, что я тихо засмеялась.

– Кулинар из меня ещё тот, - буркнул Сибиряков, - но это не повод поднимать мужа на смех!

Я обняла его со спины и он мгновенно застыл. В последнее время мы часто проводили время именно так. Касаясь друг друга, просто молча, наслаждаясь близостью. И каждый при этом думал о своём. Я - о том, как славно, что теперь всё позади. Всё, через что нам пришлось пройти. Наши дети были самым лучшим подарком за те трудности, что закалили и меня, и Матвея. И у Сибирякова ни разу за всё время не проскользнуло и мысли о том, чтобы назвать их чужими.

– Если так дело пойдёт, пошлём к чёрту ужин и закроемся в спальне, - пообещал он мне.

– Не самый плохой вариант, - откликнулась я.

Усмехнулась и вдохнула самый родной на свете аромат. По венам мгновенно пронеслось возбуждение, как было всегда, когда Сибиряков заговаривал о том месте, где мы с ним были только вдвоём. Но всё это - позже.

Всё же отстранившись, села за стол и, налив себе бокал воды, принялась наблюдать за готовкой Матвея. Некоторое время он молча сражался с огурцом, после чего, нарубив овощ кусками, стряхну его в миску, вытер руки о кухонное полотенце и вдруг потребовал ответа:

– Когда ты сказала бы мне о том, что беременна?

Этот вопрос настолько выбил из колеи своей неожиданностью, что я поперхнулась глотком. Воззрилась на мужа с неподдельным изумлением. На самом деле, он предвосхищал события, потому что я сама только утром об этом задумалась. Да и то списала скорее на гормоны, стресс от новых событий моей жизни. Несмотря на то, что он был позитивным, пару нервных моментов всё же имелось. Потом вспомнила, как за час передумала тысячу вариантов того, с чем может быть связана задержка, во время чего меня бросало из одной крайности в другую, и поняла - уверенность в вопросе Матвея взялась не из ниоткуда.