Ребенок Грима

— Значит, ты не был бы заинтересован в возвращении в Дом Луанда в качестве воина?

— Что?! Ваше величество, хотя для меня большая честь, что вы даже рассматриваете такую возможность, я должен отказаться. Мое место, моя жизнь — здесь, с моей Падмой и нашим потомством.

— Я понимаю, хотя я бы хотел, чтобы ты пересмотрел свое решение позволить Дагану тренироваться с девочками. Мы начнем только с основ, таких как выносливость, равновесие и самооборона. Они также будут бегать по полосе препятствий. Девочкам всего четыре и шесть. — Он бросил на другого мужчину оценивающий взгляд. — Ты мог бы присутствовать, если хочешь.

Госсамер посмотрел в сторону сада через открытую дверь, а затем снова на Грима.

— У Дагана есть заказы на ловцов солнца, которые ему нужно выполнить. На это у него уходит очень много времени.

— Он мог бы прийти на любую другую тренировку. Я планирую тренировать девочек только два раза в неделю.

— Это помогло бы ему. Придаст ему больше уверенности.

— Это поможет, — согласился Грим.

— Когда Вы планируете начать?

— Когда леди Падма закончит работу над их покрытиями.

— Тогда я попрошу Падму сделать несколько для Дагана. Дайте мне знать, когда вы начнете, и Даган будет там.

Грим поднялся, протягивая руку, которую Госсамер немедленно схватил.

— Я так и сделаю.

После того, как Грим ушел, Госсамер повернулся к открытой задней двери и обнаружил, что Падма стоит там со слезами, текущими по ее лицу.

— Спасибо тебе, Госсамер, — прошептала она.

— Я знал, что ты только притворялась, что занимаешься садом.

— Ты хорошо знаешь меня, любовь моя.

— Я не могу поверить, что император отменяет этот проклятый Дако закон.

— Потому что его императрица и Лиза заставили его увидеть, насколько это неправильно. Теперь они сделали Вселенную лучше для всех женщин.

— Да, они сделали.

— Госсамер?

— Что, любовь моя?

— Есть кое-что, что я должна тебе сказать.

***

— Что заставило тебя выглядеть таким довольным? — Лиза лежала поперек их кровати, одетая в ночную рубашку, которую она привезла с Земли, в, как она надеялась, сексуальной позе.

— Сегодня я разговаривал с Госсамером. Он согласился позволить Дагану тренироваться один день в неделю, — сказал он ей, садясь на скамейку в изножье их кровати, чтобы снять ботинки.

— Только один?

— Я планирую тренировать девочек два раза в неделю. — Он поставил первый сапог на пол, а затем принялся за другой. — Нет никаких причин для более интенсивного графика.

— Я не уверена, что Карли согласится. — Она не могла удержаться от улыбки, приподнявшись на локте, так что ее новое, увеличенное декольте было полностью выставлено на всеобщее обозрение. — Я обнаружила, что сегодня она наблюдала за Алджером с учениками, пытаясь подражать их движениям.

— Неужели? — Грим обнаружил, что улыбается, когда встал и начал снимать рубашку. Он делал то же самое, когда был в возрасте Карли. — Как она справилась?

— Из того, что я видела? Действительно хорошо. Но я не эксперт, просто мать.

— Что насчет Мики?

— Она была занята раскрашиванием. Я знаю, что она тоже хочет тренироваться, но для нее это больше потому, что так хочет ее сестра.

— Я был таким же с Рэем.

— Правда? — Лиза забыла о своих попытках соблазнить его. Грим редко рассказывал о своем детстве. — И ты никогда не хотел быть императором?

— Никогда, — немедленно ответил он, пересекая комнату. Он бросил грязную одежду в контейнер, который должен был забрать Монфорт. — У меня нет темперамента, чтобы быть императором. Если бы я был императором во время восстания, я бы сместил лордов из каждого Дома, который не пришел на помощь Рэю.

Когда верные Бертосу пытались убить Рэя, Лиза была с Ким, но она слышала, что только Дом Луанда и Дом Ригель немедленно пришли на помощь Рэю. Остальные шесть Домов ждали, чтобы увидеть результат.

— Я бы сделала то же самое.

— Рэй видит в этом что-то, что позволит ему влиять на них. Он уже тонко изменяет эти Дома.

— Хорошо. — Покончив с тонкостями, она поерзала на их кровати и подняла подол ночной рубашки, обнажив одно бедро. Судя по его вздоху, она наконец привлекла внимание Грима. — Ты не спросил, что я делала сегодня.

— Что ты делала сегодня, моя Лиза? — хрипло спросил он, не сводя взгляда с ее бледной ноги.

— Я посетила Хадара и воспользовалась блоком глубокой регенерации.

— Что?! — Его глаза метнулись к ней. — Что он нашел?

— Я совершенно здорова, у меня нет никаких признаков паразита Карката, и я могу вернуться ко всем своим обычным занятиям.

— Всем? — прохрипел он.

— Всем. — Она пошевелила бровями. — Карли и Мики легли на ночь, и у нас есть по крайней мере полтора часа, прежде чем Адора снова проголодается. Может быть, нам следует это проверить.

За последний год Лизе показалось, что она увидела все разные стороны Грима. Но когда он двинулся к ней, она увидела нечто совершенно новое. В выражении его лица был голод и такая острая потребность, что ее сердце заколотилось, а лоно сжалось от желания.

— Ты дразнишь меня, моя Лиза?

— Никогда, Грим. Не в этом. — Протянув руку, она схватила его за пояс брюк и притянула к себе. — Я хочу тебя.

Застонав, Грим навалился на нее, опираясь на предплечья, чтобы не раздавить ее. Переместив свой вес, он оседлал ее бедра и захватил ее губы для жесткого, глубокого поцелуя.

Богиня. Прошло так много времени с тех пор, как он позволял себе быть таким со своей Лизой. Погрузившись в поцелуй, его язык переплелся с языком Лизы.

Лиза застонала, когда Грим впервые по-настоящему потерял контроль с тех пор, как узнал, что она забеременела. Богиня, она скучала по этой стороне своего мужчины, где он показывал глубину своей потребности и страсти к ней. Погрузив пальцы в его густые черные волосы, она освободила их от завязки, чтобы они скрыли их плотский поцелуй от невинных глаз их дочери, если она проснется в другом конце комнаты.

Нуждаясь в дыхании, он, наконец, отпустил ее губы. Он проложил дорожку поцелуев вдоль ее подбородка, затем вниз по нежной шее, пока не добрался до края платья. Его первым побуждением было отбросить оскорбительный материал в сторону, но у него осталось достаточно здравого смысла, чтобы понять, что это было то, чем его Лиза дорожила.

Встав на колени, он спустил бретельки платья с ее рук, обнажив упругие вздернутые груди, которые стали больше, чем раньше. Он взял их в ладонь и покатал ее темные соски между пальцами, пощипывая и дразня их, превращая в твердые точки. Он знал, что эти великолепные шары заслуживают большего внимания, чем он им уделял, но его потребность заново познакомиться с остальной частью великолепного тела его Лизы не позволяла ему тратить время.