Ребенок из прошлого. Шанс на семью

– Куда бежала? – спрашиваю, пытаясь завести нормальный разговор. Мне срочно нужно обуздать свои горячие мысли. – Давай подвезу, – предлагаю, прекрасно понимая, что не собираюсь никуда отпускать ее в таком виде и таком состоянии.

Не хватало, чтобы Хмельницкая по своей дурости загремела в стационар с пневмонией. А ведь после нахождения на холоде в таком виде немудрено заболеть.

Капец… Чем она думала? Где ее мозг?

Всегда ж была нормальной, вдумчивой девушкой.

– Не нужно подвозить, – произносит негромко.

– Почему? – ухмыляюсь и кидаю на нее беглый взгляд. Хочу пошутить, но вовремя себя останавливаю.

Девушка выглядит очень смущенной.

– Я собиралась поехать к тебе в клинику, чтобы доверенность показать, – неуверенно продолжает. Слушаю ее не перебивая. – Понимаешь, – говорит и тяжко вздыхает.

Вижу, как Марине тяжело даются предстоящие откровения и боюсь спугнуть не то, что словом, даже неуместным движением.

Поэтому я внимательно слежу за дорогой и продолжаю молчать. Раз она хочет что-то мне рассказать, мешать ей не стану.

– У меня некоторые трудности с.., – кусает губы и снова вздыхает.

– С чем? – не выдерживаю. Ее пауза слишком сильно затянулась.

– Я поругалась с родителями и теперь мне приходится подрабатывать, чтобы себя содержать, – выпаливает на одном дыхании.

Что?! Яркое пламя праведного гнева моментально поднимается в груди. С трудом сдерживаюсь, чтобы не нажать на тормоз и не остановиться посреди дороги.

– Повтори, – требовательно прошу. Крепко сжимаю зубы.

– Мой отец вечно занят, а мачеха буквально ненавидит меня, – Марина продолжает открываться передо мной. – Мы с ней поругались из–за того, что я отказалась оставаться после школы у них и захотела поступить в университет.

– Она была против? – спрашиваю, предвидя ответ.

Внутри разрастается ярость.

– Ей нужен был тот, кто будет бесплатно сидеть с ее детьми, пока она сама ходит по косметологам, соляриям и бутикам, – говорит с неприязнью. – Понимаешь, она просто такой человек…

– Тварь она, а не человек, – перебиваю Марину.

– Возможно, – произносит, чуть улыбаясь. – Но это не отменяет того, что официально она моя мать.

– Которая денег тебе давать не желает, – подвожу итог.

– Угу, – расстроенно кивает девчонка. – Поэтому я в свободное от учебы время подрабатываю няней, – признается в конечном итоге.

– Так ты няня Евы? – в моей голове окончательно складывается пазл.

Так вот о ком бабушка малышки все время говорила!

– Да, – кивает.

Глава 11. Кирилл

– Следить за малышами не тяжело. Эта работа мне приносит достаточно денег, чтобы я смогла купить себе самое необходимое, – продолжает изливать душу. – Но я понимаю, что будущего у меня нет. Если хочу развиваться, то нужно будет двигаться дальше.

– Разумно мыслишь, – соглашаюсь. – Погоди, – вдруг вспоминаю, что Марина не просто милая девушка.

На самом деле, она – кремень! Ей восхищались неоднократно.

Хмельницкая – чемпионка, и этого звания у нее не отнять. Она ж профессиональная спортсменка.

– Почему ты не пошла по специальности? – ни с того, ни с сего спрашиваю у нее.

– По какой? – удивленно поворачивается в мою сторону.

– По спортивной, – говорю, хмурясь. – Ты же могла и дальше строить карьеру в каратэ.

– Не могла, – признается, стискивая зубы.

– В смысле? – не понимаю.

Санька рассказывал, что у него невероятно талантливая сестра. Ей пророчат большое будущее.

– Прости, но подробности своего решения озвучивать не буду, – говорит, и я прям вижу, как она закрывается от меня.

Прячется в своей раковине и больше туда не впускает.

– Марин, – зову девушку. – Прости, если задел больную для тебя тему. Я не знал.

Молчит.

Я тоже говорить не спешу. Продолжаю следить за дорогой и вести машину.

– Я очень хочу попытаться устроиться в клуб единоборств рядом с университетом, – говорит еле слышно. – Но туда меня пока не берут без рекомендаций, – произносит печально.

– Так у тебя же черный пояс, – хмурюсь. – Кмс, – вспоминаю ее спортивные достижения. – Это не аргумент?

– Как видишь, – печально пожимает плечами. Для них ничего не аргумент.

– Я как-то могу помочь? – спрашиваю в открытую.

А сам прекрасно понимаю, что даже если она откажется от помощи, то все равно найду вариант, как ей заниматься любимым делом.

– Думаю, что нет, – говорит с осторожностью. – На самом деле, я позвонила своему тренеру и попросила его мне помочь, – признается чуть позже. – Он обещал связаться с руководством клуба.

– И как? – спрашиваю, заранее предполагая каким будет ответ.

– Не связался, – печально опускает голову.

Отчаяние и грусть Марины так сильны, что сердце разрывается из–за нее на части.

– Я тебе помогу, – обещаю, принимая решение.

Она поднимает на меня удивленный взгляд.

– Как? – шепчет.

– Уж поверь, я смогу, – подмигиваю немного приободряя. – Так зачем ты меня искала? – спрашиваю, вдруг вспомнив, что так этого и не узнал.

– Точно! – Марина вскрикивает и едва не подпрыгивает на месте.

Она тут же открывает свой рюкзак, лезет в него и достает оттуда сложенный лист, один цвет которого меня изумляет.

Это явно не простой документ.

– У меня доверенность есть! – говорит, на эмоциях размахивая бумагой бежевого цвета. – Смотри! – чуть ли не сует мне под нос.

Эмоции девушку переполняют.

– Подожди, – прошу ее. – Сейчас остановимся и я посмотрю, – обещаю.

Пока ищу место для парковки, краем глаза слежу за Мариной. Она места себе не находит от переизбытка чувств.

Умиляюсь.

– Расскажи лучше, что произошло в квартире перед тем, как Ева пострадала? – задаю животрепещущий вопрос. – Ты видела, как все случилось?

Мне крайне важно услышать ее слова. Я просто обязан разобраться с тем, как все случилось!

Если окажется, что Светка права, и Ева – моя дочь, то я свою бывшую в порошок сотру, будь она причастна к несчастному случаю с малышкой.

В том, что в детский крошечный организм попала едкая дрянь – это факт. Счастье, что эта дрянь ее не убила!