Ребёнок магната. Не.Разлучные

— Все прошло идеально, — хихикаю я и Адама обнимаю — А ты отпускать меня не хотел одну!

Авантюру с освобождением Эда я бы без деда не провернула. Пришлось сказать ему, что док пострадал за мошенничество. Наиболее безобидный вариант. Адам быстро узнал, где именно находится Эд, и дал денег на залог и… взятки.

Вызволять Айболита я лично поехала, потому что лишние звенья в этой цепочке могли все испортить.

— Переживал же, — кашляет Адам, обнимает меня, а потом пожимает руку доку. — Рад видеть.

На шум и голоса из комнаты выбегает Дан. Топает по ступенькам своими маленькими ножками, летит ко мне. Пока Эд и Адам скрываются в кабинете, я посвящаю все свое внимание малышу. Соскучилась жутко. Как я выживу вдали от него?

Почему судьба заставляет меня выбирать. Между двумя детьми? МОИМИ детьми, которых я люблю одинаково.

Скрип входной двери, радостное «па-а» из уст Даниэля, теплый взгляд Яна и новость о том, что усыновление состоялось, — все это выбивает почву из-под ног. Заставляет на доли секунды поверить, что у нас есть будущее. Совместное.

Ян разведется, как обещал, устранит все нюансы, узнает… о будущем малыше. Мы поговорим. Вместе решим, кому доверять и как защитить свою семью.

А что если?..

Шаткое «если» разбивается о взгляд Анны, которая появляется вдруг за спиной Яна. И всем своим идеальным образом вопит: «Мика, ты наивная идиотка!».

Эд был прав. Ян все еще играет. Нами обеими.

Что же, я принимаю партию, но правила буду ставить свои!

Глава 19

Несколько дней спустя

Доминика

— Ян, меня не будет после обеда, — небрежно бросаю я, ворвавшись в кабинет без стука.

Левицкий вскидывает голову, впивается в меня взглядом. Откладывает бумаги, что держал в руках, и выпрямляется. Сидящий за столом Петр расплывается в улыбке и с места подскакивает. Игнорируя недовольное покашливание Яна, приветствует меня тепло, суетится вокруг, стул отодвигает.

Признаться, Петр душит меня одним своим присутствием. Каждый божий день в компании. Липнет, обволакивает вниманием. Не сказала бы, что от него исходит реальная опасность, но он вызывает какое-то отторжение. И тошноту. Хотя в последнее время меня мутит постоянно.

Несмотря на то, что я по-прежнему не переношу мужчин, кроме Яна, я изгибаю губы в неестественной улыбке. Но Петру и ее достаточно, чтобы засиять, а Левицкому — чтобы почернеть от злости и с хрустом сломать ручку, которую он прокручивал между пальцами.

Присаживаюсь напротив пылающего «братца», упираюсь локтями в поверхность стола и подпираю подбородок сцепленными в замок руками.

— Справитесь тут без меня? — спрашиваю язвительно.

— Хорошо, — вдруг соглашается Ян, и я прищуриваюсь с подозрением. После возвращения Эда и Анны в особняк наше общение больше похоже на боевые действия. Но сейчас он навстречу мне пошел? Бред. — Я как раз тоже собирался заехать домой. Подвезу тебя.

Вот и подвох: слежка с его стороны не прекращается.

— Я не домой, — выпаливаю прежде, чем успеваю просчитать, к чему это приведет.

— А куда? — стреляет в меня Ян взглядом исподлобья. — Не скажешь? — ртуть вспыхивает в его зрачках.

Настойчивость Левицкого обезоруживает. Он словно заподозрил что-то. И не зря. Ведь сегодня я спешу на плановый прием к Пашкевичу. И внезапное желание Яна подбросить меня весьма некстати.

Я и так все эти дни хожу по краю, рискуя быть рассекреченной. Почти ничего не ем из-за токсикоза, но делаю вид, что не спускаюсь к столу, потому что не хочу видеть Анну. Хотя от нее меня тоже тошнит, так что я почти не лгу. Я не переношу многие запахи, а однажды чуть в обморок не упала, но, благо, рядом оказался Эд.

Никогда не думала, что беременность приносит столько хлопот. Мой малыш «играет» против меня, словно спешит сам рассказать о себе папе.

— Я не обязана отчитываться перед тобой, мой заботливый старший братишка, — привожу Яна в бешенство. Еще одно слово — и его даже присутствие Петра не остановит. — У меня могут быть свои дела и встречи, — добавляю без тени ехидства.

Жалею, что вообще зашла к нему. Но выбора не было. Я бы не предупреждала Яна, если бы была возможность улизнуть незамеченной. Но мой кабинет находится через стенку: Левицкий специально выделил для меня помещение рядом. Просторное, светлое, безумно комфортное, но… Теперь я под постоянным присмотром.

— Ян, у нас после обеда две встречи с партнерами. По поводу контрактов… — влезает в наш разговор Петр, и я не могу сдержать благодарной улыбки, которую Ян, безусловно, трактует по-своему. Чуть ли не пламя извергает, как огнедышащий дракон.

— Ах, контракты, — вспоминаю, ради чего Ян втирался в мое доверие, и вспыхиваю. — Я подпишу все, кроме договора с канадцами.

— Мы его отозвали, — выдает Ян.

— Да? — растерянно ресницами хлопаю, потому что готовилась кусаться, отстаивать свою точку зрения, ругаться, как обычно. Но Левицкий внезапно сдался без боя. — Почему?

— Потому что ты против, — заявляет он, и я теряю дар речи. — В работе остались два проекта. До того, как ты вошла, мы с Петром обсуждали их финальные варианты. С твоими правками. Каждая будет принята, — четко проговаривает.

— Но там один момент… — подается Петр ближе к столу.

— Каждая, — рявкает Ян, и я совершенно его не понимаю. Злится на меня, но принимает наши с Враговым правки. — Однако… — откидывается на спинку кресла, — Петр прав, Мика, сегодня мы планировали встретиться с будущими партнерами. Я предупреждал тебя об этом.

— Хм, — мысленно прокручиваю в голове наши с ним разговоры. Среди бесконечных ссор я могла упустить важную информацию. Впрочем, Яну нужна лишь моя закорючка в нескольких графах. — Где подписать? — встаю и опираюсь руками о стол. — Я поставлю свою подпись сейчас. И могу быть свободна? — ухмыляюсь я, скрывая под сарказмом обиду. — В конце концов, я ведь исключительно для этого здесь, в Польше, — выпаливаю, срываясь.

Тянусь рукой к бумагам, но Ян выхватывает их у меня. Подрывается на ноги и…

— Знаешь, к черту все! — одним резким, нервным движением разрывает оба контракта. Бросает на пол, а сам складывает руки в карманы. Смотрит на меня, как бык на красную тряпку.

Инстинктивно пячусь назад, утыкаюсь икрами в стул, замираю. Боюсь, что Ян и меня сейчас разорвет так же, как несчастные бумаги.

— Ян, а что происходит? — непонимающе тянет Петр.

— Выйди, — рычит на него свихнувшийся Левицкий, и мне так хочется умчаться следом.

Но Ян припечатывает меня одним лишь взглядом. Не могу пошевелиться, будто парализована.