Ребёнок от босса. Научи меня любить

Глава 68

Глава 68

Инна

Тяжело, выдохнув, впиваюсь взглядом в хмурое лицо босса. Я почти чувствую, как моё дыхание при этом касается его губ. Или это его дыхание, потому что мои губы тоже горят.

Никак не могу разобрать. Голова начинает кружиться и всё смешивается – наши дыхания, мои мысли…

Мышцы в моём теле напряжены до предела. То ли от холода, потому что я всё ещё голая, стою посреди кабинета в нескольких миллиметрах от своего шефа. То ли от волнения, потому что… потому что я всё ещё голая, стою посреди кабинета в нескольких миллиметрах от своего шефа.

Пряный терпкий запах мужского одеколона щекочет ноздри и отзывается тяжёлым тянущим чувством внизу живота. Я не маленькая девочка. Прекрасно понимаю, что означает это ощущение. Хотя и не испытывала его прежде ни к одному мужчине. Да у меня и был-то всего один мужчина. Воспоминания о котором мне хочется выжечь из своей памяти как уродливую бородавку с чистого тела. Если бы это только было возможно…

– Хотя бы… – с усилием сглатываю, чтобы голос не звучал так хрипло. – Хотя бы отвернуться ты можешь, Глеб? Не очень комфортно переодеваться, когда тебя взглядом через сканер пропускают.

– Ну не неудобнее, чем ходить в одежде, которая тебе мала, – ухмыляется, и в какой-то момент мне кажется, что нет, он не станет даже отворачиваться. Но на удивление, спустя несколько бесконечно долгих секунд, всё ещё не отпуская меня взглядом, Воронцов делает несколько шагов спиной назад, после чего отворачивается и идёт к двери.

Ну слава богу, он всё-таки решил выйти! Я не могу одеваться, когда он так близко. Я… я даже думать нормально не в состоянии, когда он рядом.

Быстро откидываю платье на стоящее рядом кресло, подхватываю юбку и, натянув её на себя, дёргаю вверх молнию и застёгиваю пуговицу.

– Колготки сними.

– Что? – резко задираю голову, и смотрю на стоящего возле двери Воронцова, который ни черта не вышел. – Я… думала ты в коридор собрался… выйти…

Обхватываю себя руками, пряча за ними грудь.

– С чего бы? Я же сказал, что никуда не собираюсь.

– Тогда зачем пошёл к двери?

– Чтобы её запереть? – поднимает вверх руку и демонстративно машет ключом. Или ты хочешь, чтобы сюда ещё кто-то помимо меня вошёл? Обед уже две минуты как закончился.

Боже, этот мужчина просто невыносимый! Хватаю со стола блузку, чувствуя, как то ли от стыда, то ли от злости начинают гореть мои щёки.

Слышу, как в коридоре начинают раздаваться шаги и нарастает шум голосов. Значит сотрудники уже возвращаются с перерыва. И от мысли, что мы с боссом вдвоём находимся в запертом кабинете, я полуголая, а за дверью расхаживает несколько десятков сотрудников, у меня мурашки гуляют по коже.

Что если кто-то из них придёт сюда… а здесь дверь закрыта?!

– Глеб открой дверь, – выдавливаю, непослушными пальцами пытаясь застегнуть пуговицы на блузке.

– Рано.

– Что значит рано?! – выпаливаю. – Вдруг кто-то зайдёт, а мы тут вдвоём заперлись. Что о нас подумают? Чёрт… дурацкие пуговицы!

В несколько шагов босс подходит ко мне и убирает мои руки от блузки.

– Скорее всего, они подумают, что я трахнул тебя прямо на этом столе, – отвечает спокойно, методично начиная по одной вдевать пуговицы в петли.

Резко задираю голову и шокировано смотрю на Воронцова. Его пальцы в этот момент застывают на пуговице у меня на груди, и я уверена, что он сейчас в полной мере ощущает, как бешено начинает колотиться моё сердце.

– Ну а что ты хотела, Инна? – выгибает бровь. – Ты и я, в одном кабинете, зачем-то заперлись. Что ещё по-твоему они должны подумать?

– И ты так просто об этом говоришь? Тебя что, это совсем не беспокоит? – произношу, дрожащим от волнения голосом.

– А почему меня должно это беспокоить? Все и так знают, что ты моя женщина, что ты детей от меня носишь. Или ты считаешь, они первым делом о непорочном зачатии подумали? Конечно, каждый из них считает, что они в твоём животе появились традиционным методом. Я тебе даже больше скажу, – всё ещё не отпуская пуговицу на моей груди, наклоняется к моему уху, едва касаясь его губами и тихо шепчет. – Каждый из них во всех подробностях и не единожды представлял как, где, когда и в каких позах я тебе этих детей сделал.

Горячее дыхание скользит от уха вниз по шее вызывая целый табун мурашек на моей коже. Сердце начинает колотиться как ненормальное. Не в силах справиться с этими ощущениями, я закрываю глаза и, чёрт побери, у меня перед глазами против воли тоже встаёт эта картинка. Та, о которой сейчас говорит босс.

– Ты… ты ужасный, – судорожно сглатываю, не открывая глаз.

– А я-то тут причём? – всё ещё не отстраняясь от моего уха, продолжает застёгивать пуговицы на блузке, спускаясь всё ниже. – Это естественно, Инна. Я – один из владельцев фирмы, ты – моя подчинённая. То,что происходит между нами выходит за рамки нормы. Вполне естественно, что для людей это животрепещущая тема, которую они обсуждают и представляют во всех красках. Человек так устроен. Его возбуждает всё запретное.

“Людей возбуждает всё запретное”. А меня? Меня это тоже возбуждает?

Чувствую, как от этих разговоров, от дыхания босса на моей коже, напряжение внизу живота нарастает всё сильнее, становясь уже просто невыносимым.

Кровь барабанит в висках и… кажется даже между ног. Грудь начинает ныть и бюстгальтер словно становится ещё теснее.

– Перестань, Глеб, – выдавливаю шёпотом, срываясь на хрип. Ощущаю, как от частого дыхания, моя грудь при каждом толчке ударяется об его ладони. – Я… я не хочу об этом говорить…

– Знаешь, Инна, если бы я не знал, что ты беременна, то подумал бы, что ты девственница, – ухмыляется, застёгивая последнюю пуговицу на блузке, после чего, наконец, отходит от меня на шаг.

По коже прокатывает неприятный озноб. Возможно, потому что отойдя, Глеб забрал вместе с собой и тепло своего тела, которое я ощущала, пока он ко мне прижимался.

С силой поджимаю губы, бросая на Воронцова хмурый взгляд. Потому что да, меня задели его последние слова. Не знаю почему, но задели.

– Всё? – спрашиваю резче, чем следует. – Ты можешь теперь открыть дверь.

– Нет, – отрезает.

– Почему нет?

– Потому что ты ещё не сняла колготки.

– Зачем мне их снимать? – обхватываю себя руками, потому что телу, лишившемуся источника тепла, всё ещё некомфортно.

Прямо рядом с дверью раздаются шаги, и я вздрагиваю, боясь, что кто-то сейчас попытается войти в кабинет, то, к счастью неизвестный проходит мимо.

– Затем, что они тебе на живот давят, и я не хочу, чтобы ты в них ходила. В магазин приедем, купим тебе нормального размера.