Ребёнок от инвестора

– Такое бывает только в фильмах, Марк. Тех, что так любит моя мать.

Влад прав. Ведь я и сам думал именно так. Но какое-то неведомое мне чувство терзало нутро, не давая покоя.

– Если сомневаешься, спроси у нее. В чем проблема? А ещё лучше сделай тест ДНК, – выдал он свои гениальные идеи.

– Для начала надо посмотреть ее личное дело, – задумчиво произнес, не понимая, почему не додумался до этого раньше.

Но у Сони есть муж. Именно это меня и останавливает. И не стала бы она ничего скрывать. Она всегда знала кто я и где меня найти. Да и с Сашей мы столько прожили вместе, а детей нет…

В общем, нечего голову забивать. Прошлое должно быть в прошлом.

***

Голова раскалывалась на части. Уже не в том возрасте мы со Владом, чтобы сидеть до утра. Какой-то звук проникал в сознание, вклиниваясь в виски словно молотом. Я глухо застонал и попытался зарыться гудящей башкой в подушку. Но теперь к ударам добавилась трель дверного звонка. Приоткрыл один глаз и взглянул на часы. Восемь утра. Кого, черт возьми, принесло?!

Нацепив штаны, я направился к двери. Лишь с одним желанием – высказать все, что думаю о ломившемся в дверь. Рывком распахнул ее и буквально ошалел от увиденного. Передо мной стоял блондин. Тот самый хмырь, что был с Деевой и ее дочерью. Ее муж! И сейчас он стоял на пороге моей квартиры, довольно ухмыляясь.

– Какого ... цензура?

– У меня есть очень интересная информация, – помахал у моего носа бумагами. – Но за нее придется заплатить…

8

София

На работе я взяла больничный. На меня такая хандра напала, что я с трудом заставляла встать себя с кровати. Если бы не Машка, я бы так и лежала тюленем. Дочка, видимо, чувствовала мое состояние и всячески пыталась меня рассмешить. Чудо, а не ребенок.

Каждый раз, как провожала ее в сад, возвращалась в пустую квартиру, садилась в кресло на балконе и бездумно смотрела в окно. Неужели у меня та самая депрессия, о которой все говорят? Как назло, Ванька с Мишей куда-то пропали. Я их вообще дома практически не видела. Пару раз на кухне с утра заставала, они о чем-то шушукались, а как видели меня, сразу замолкали. Меня насторожило такое их поведение. Я пыталась выяснить, в чем дело, но от ответа они уклонялись.

Как раз заварила себе чай, когда на кухню вошел брат.

– Привет, – поздоровалась я.

– Привет, я переодеться и ухожу.

– Куда?

– По делам, Соня. Сделай мне бутерброд, кушать охота.

– Я тебе тут что, нанималась в личные кухарки? – проворчала я, но пошла делать бутер.

Я люблю своего брата, хоть он и идиот.

Кстати, на счет идиотов.

– А Миша где?

– Он на работе, – ответил брат и сел за стол.

– Какие вы работнички оба, – поставила перед Ваней нарезку сыра и колбасы.

И это было очень подозрительно. Эти два акробата нигде не задерживались подолгу. А тут с таким рвением каждый день бегают на работу. Очень интересно.

– Ты ему передай, что нам в четверг надо в ЗАГС заявление о разводе принести, нам назначили.

Иван поднял на меня глаза и с полным ртом сказал.

– Соня, ну чего ты начинаешь? Миша – хороший мужик, тебя любит, Машку любит, что тебе еще надо, а? Сжалься над ним, он знаешь, как страдает?

– Ваня, не начинай, – устало сказала я.

Изначально я сделала ошибку, когда согласилась на наш брак! Но Миша каким-то образом смог меня убедить, что это хорошая идея… Да какие мы муж и жена? Я его практически не подпускала к себе… А в последний год, даже больше, мы и вовсе живем, как просто соседи. Я, конечно, люблю Мишу. Он очень хороший, и я знаю, что он любит меня… Но я не воспринимаю его, как мужчину. При виде него внутри ничего не горит – максимум изжогу вызывает.

– Это все из-за него, да? – вырвал меня брат из воспоминаний.

– Что? Из-за кого?

– Из-за Марка! Из-за этого козла!

– Глупости не говори, – повысила голос на брата, но он предательски дрогнул.

Ванька с грохотом поставил на стол чашку и впился в меня злым взглядом.

– Не могу поверить, Соня! Тебе напомнить, что он сделал?

– Не нужно мне ничего напоминать, – огрызнулась я.

Брат единственный, кто знал обо всем, что произошло между мной и Шаховским… Абсолютно все знал. В тот период только Иван меня и поддерживал.

– Соня! Он опять к тебе приставал? Лез к тебе?

– Никто ко мне не лез. У нас исключительно деловые отношения – босс и подчиненная. И ты знаешь, ко мне очередь из работодателей не выстраивается! Мне ребенка нужно кормить и за квартиру платить.

– И этот ... #цензура#, живет себе припеваючи, а ты тут загибаешься с его ребенком! Он должен за все ответить, за все! За пять лет Морковка ничего от него не видела…

– Она мой ребенок! Он вообще никакого отношения не имеет к ней. И никогда не узнает о том, что Маша его дочь! Он сам от нее отказался, и ты об этом знаешь! Я в больнице была, а он… Дал деньги решить проблему! Проблему, Ваня, – на глаза выступили злые слезы. – Подыхать буду, но помощи от него не приму! Я уже ищу новую работу, но пока ничего не могу найти.

– А я считаю, что его нужно наказать! И отобрать то, что принадлежит Маше. Она не должна терять то, что принадлежит ей по праву, – не успокаивался брат.

– Это он все потерял, Ваня. Он не видел, как росла Морковка… Эта маленькая, замечательная, задорная девчонка. Он не знает, что значит любить ее. Он лишил себя целого мира… Пусть живет в своей семье и в нашу не лезет.

– Соня…

– Все, Ваня, я не хочу больше обсуждать это все, понятно? – я встала из-за стола, с намерением уйти из кухни, но остановилась на пороге. – И другу своему напомни о разводе.

Я решила, что хватит хандрить. Не хочу больше думать о Шаховском. Не хочу вспоминать о том, что было на балконе. Хватит. Марк не приносит в мою жизнь ничего, кроме боли. И я не хочу больше ни секунды тратить на него.

Вот разведусь и пойду на нормальное свидание…

Вечером мы с дочкой заказали пиццу и слопали всю перед телевизором. Машка рассказывала мне про нового мальчика из группы. Понравился ей. Я с улыбкой слушала своего беззубика. А после пиццы мне захотелось сладенького, поэтому я повалила Машку на диван и начала ее целовать, щекотать, обнимать. Обожаю такие вечера, когда мы вдвоем.

Мы с Машкой уже спали, когда я услышала, как в дверь колотят. Я думала, пришел брат, выбежала из спальни, чтобы не разбудить дочку. Подошла к входной двери и резко распахнула ее. На пороге стоял Шаховский. Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Но стоило взглянуть в его лицо, я отшатнулась от него. Сделала несколько шагов назад, а он на меня. По телу прошла дрожь. Мне казалось, что воздух между нами начал искриться.

– Что… Что ты здесь делаешь? – спросила, попыталась взять себя в руки.