Ребенок от отчима

Я не могу их всех лишить того, что им дорого. Они все пойдут на жертвы ради меня. Пожертвуют своими жизнями, деньгами и даже карьерой.

На такое я не готова.

— Да, не надо ничего говорить, — печально вздыхает подруга. — Я уже всё прекрасно поняла. На свадьбу хоть пригласите? И обещай, что будешь выбирать свадебное платье только со мной! И ни с кем больше!

— Какая свадьба, лиса?! — восклицаю, уставившись на неё, как на сумасшедшую. — Не будет между нами никакой свадьбы! Не будет!

— Ну ты же в него влюбилась! Я же вижу! — лыбится лиса довольно. — Каждый раз, когда Карим входит, ты сразу светиться начинаешь. Улыбаешься. Прям застенчивым зайчиком становишься. Краснеешь!

— Это к делу не относится, — бурчу и скрещиваю руки на груди. — У него свои тараканы, и я их не переборю. Поэтому свои чувства, которые только рождаются, я пересилю! У нас дочь и это всё, что нас с ним связывает.

— Тут ты права, — Алиска вздыхает как-то грустно и расстроенно. Но затем вспоминает, что врач запретил мне негативные эмоции и решает переключить тему. — Я вообще на тебя обижена! Почему сразу мне не сказала, что от Карима беременна? Я думала, мы подруги, а ты столько времени скрывала, что переспала с моим дядей! Понимаешь? Даже не поделилась, как он в постели! Подруга ещё называется, блин!

— Виновата! — сдаюсь. — Просто… тогда на твоём дне рождении застала какую-то рыжулю с придурком, который на меня поспорил. Решила почему-то, что это ты… Ну и решила отомстить с тем, с кем ты хотела переспать.

— Воо дурёооха! — тянет подруга. — Это как до такого ты могла додуматься! Переспать с мужиком из мести! Ладно там из мести парню! Но подруге… У тебя явно что-то не так с головой! Может, пока я здесь, в больнице, попросить, чтобы тебе МРТ сделали? 

— Алиса! 

— Ой, ладно! — взмахивает рукой в жесте «всё хорошо». — Он всё равно мне тогда отказал. А тебе нет. Козёл! Надо бы… ему как-то отомстить! Станешь его женой, расскажешь о слабостях мужа и мы по ним ударим со всей силы!

Боже! 

Почему я дружу с этой мстительной девушкой?

Потому что люблю лисичку свою избалованную. И ни на кого не променяю!

— Знаешь, я тогда в нём что-то такое одинокое почувствовала, — признаюсь ей. — Словно себя увидела. И… даже не из мести переспала, а просто потому, что захотела ему помочь и показать, что мир не одинок. И к нему обязательно придёт счастье.

— Добрая ты, котёнок мой! За это бог тебя и наградил дочерью! И Карима, наконец!

— А ты знаешь, что у него было в прошлом? Про ребёнка? — спрашиваю, закусив губу. Этот вопрос не оставляет меня последнюю неделю.

— Знаю! У нас вся семья знает, — строго отвечает. — Но тебе, извини, рассказывать не буду. Пусть сам расскажет, если посчитает нужным. А я в его личные дела лезть не хочу. Он по уважительной причине молчит. И я не имею право.

— Ладно-ладно! — сдаюсь. — Ты не обижаешься? Ну, то, что не сказала тогда о своей связи с Каримом и потому что сейчас тебя бросаю?

— Да я всё давно просекла, Кать, — хмыкает. — Когда ты в больницу загремела. Карим к тебе не как к падчерице относиться начал. Расцвёл. Улыбаться стал чаще. Другим стал. Совершенно другим, — улыбается сама от того, что близкий ей человек счастлив. А говорит, что я добрая. Сама такая же. — Мы, кстати, недавно в магазин ездили. Он смотрел коляски, игрушки, одежду. Чуть всё не скупил, но я отговорила его. Сказала — примета плохая. Знаешь, я бы тоже хотела себе такого отца ребёнка. Он будет хорошим отцом, котёнок. Я знаю.

— Наверное, — пожимаю плечами.

— Не наверное, а так оно и будет! — восклицает и решительно встаёт, направившись к окну. — А во Францию мы с Мириам поедем! Я всё же уговорила её. Завтра уже улетаем.

— И Мириам… тоже… уезжает...

— У тебя будет Карим, Дана, дедушка, мой отец и даже Рустам, а я… Я там одна буду, Кать, — она оборачивается ко мне и, увидев печаль на моём лице, возвращается обратно. Садится рядом. — Мне хоть какая-то поддержка нужна. Понимаешь? Не выдержу я там одна!

— Понимаю! Но… Но вы мне звоните, — начинаю плакать от понимания, что вот она взрослая жизнь. Все друзья и близкие люди разлетаются. У них своя жизнь… а у меня своя. — Пожалуйста! Я же… Я скучать буду! Без вас!

— А я без тебя! — подруга начинает тоже плакать. — И даже без дедушки твоего скучать буду! И по папе! И по Дане! И по Руст… По всем, в общем! Знаешь, как я ко всем привязалась, но… мне надо уехать, пока не рожу.

— Алиска! Может, останешься? Расскажешь отцу? — пытаюсь отговорить её.

Не могу я её потерять! Просто не могу!

— Катя! У меня тяжёлая беременность, но я никому об этом не говорю, потому что жалости не хочу к себе! Меня так по утрам выворачивает, что родные скоро догадаются! А когда они узнают, то папа начнёт выяснять, что да как, и я начну нервничать. Я потеряю малыша, если останусь. Нервы к выкидышу приведут.

— Боже, Алиса! Почему ты не сказала? Хотя бы мне?

— У тебя у самой проблем куча! Сама чуть малышку не потеряла. Ты о себе думай, а я буду о себе. Так правильно!

— Лиса! — реву ещё сильнее.

— Котёнок! — в тон мне отвечает подруга и притягивает в свои объятия. 

— Рёвы-коровы! — врывается в наш дуэт Рустам, войдя в палату размашистым шагом. — Ладно, у этой гормоны шалят, а ты, Алис, чего? Или всё? Маразм начался?

Это он что, сейчас нас толстыми обозвал?

— Не твоё дело! — рычит на него подруга. — Зачем пришёл?

— Я так и знал, что застану вас в таком состоянии, — вздыхает парень, игнорируя негативно настроенную на него Алиску, и проходит в палату с пакетом. — Поэтому я решил вам немного помочь.

— Чем? Тоже плакать с нами будешь? — шутливо интересуюсь. Рустам мне подмигивает и дарит улыбку, отчего Алиска обиженно руки на груди скрещивает.

— Мороженое, девочки! Мороооженое! — тянет Рустам, доставая из пакета для меня ведёрко пломбира, а для Алиски ведро персикового мороженого.

— А чего это ты такой добрый? — хмурится Алиса подозрительно, но мороженое берёт.

— Ну так праздник! С завтрашнего дня свобода! — восклицает якобы радостно, но я вижу, как за своей радостью прячет злость на решение Алисы уехать. — Так! Мороженое занёс! Ключи, — достаёт из кармана и протягивает их Лапиной. — Ключи от твоей тачки! И… — резко наклонившись, целует нас по очереди в щёки. — Всё! Теперь точно всё! Отдыхайте! А, да! Мириам сказала, что приедет минут через десять. Третье ведро с мороженым в пакете, — с этими словами он уходит.

Просто приносит мороженое и уходит!

Золото парень!

Почему они вечно с Алиской скандалят?

— А он не так уж и плох, — печально произносит подруга. — Мороженое моё любимое купил. Хоть оно на другом конце города продаётся только. Знаешь… а мне жаль, что не он отец моей крохи.

— Алиискаа… — тяну, подозрительно смотря на неё.

Это точно моя подруга? Она сказала, что хочет ребёнка от Рустама? Я не ослышалась?

— Ну а что? — Лапина пожимает плечами. — Наша дочь или сын родились бы точно красивыми и здоровыми! У нас гены хорошие, у обоих. Плюс к тому, гораздо легче растить ребёнка, когда знаешь кто его отец.