Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
— Оказывается, вы похожи не только внешне, — рассмеялась я, глядя через стол на Валеева.
Рафаэль, приподняв бровь, с любопытством посмотрел на меня.
— Ромка обожает высоту. Ты, судя по всему, тоже.
— Да, — согласился Валеев, и поскольку Ромка обернулся, тут же перешёл на жестовый язык. — «Я люблю высоту. В детстве я мечтал стать летчиком».
«Я тоже хотел бы стать летчиком, но глухих пилотов не бывает», — опечаленно произнес мой ребенок.
«Кто тебе это сказал?» — удивился Валеев. — «Ещё как бывают.»
«Правда?» — спросил Ромка,
«Нет, конечно, не обманываю», — мне показалось, что Валеев отвечает так обстоятельно лишь для того, чтобы лишний раз повторить за Ромкой его жесты. Я уныло признала, что языком он овладевает просто мгновенно — мне понадобилось куда больше времени, чтобы перейти с русского на жестовый русский. — «Правда, я вот слышу, но не пилотом не стал».
«А почему?» — спросил сын.
Рафаэль пожал плечами.
«Пилоты подчиняются приказам начальства», — сообщил он Ромке. — «А мне нравится отдавать приказы самому».
Наверняка, это была не вся правда… но такая интерпретация заставила Ромку задуматься. Отвернувшись от окна, ребенок повернулся ко мне и вдруг рассмеялся.
«Мамочка, ты похожа на панду».
«Что?»
Я вспомнила, как только что плакала… видимо, косметика потекла. Вот что значит, не краситься в обычной жизни.
— И ты мне ничего не сказал? — спросила я у Валеева, поднимаясь из-за стола. Такое дорогое, можно сказать элитное место — и я с потёкшей косметикой. Что обо мне подумали официанты! — Где здесь туалет?
— Прости, Оксан, — покаянно опустил голову Рафаэль. — Я видел огромное количество безупречных женских рож и совсем мало искренних женских мордашек.
— У меня — лицо, — возмутилась я.
Валеев согласно кивнул.
— Ага.
— Где здесь туалет?
— Прямо и направо….Тебя проводить? — добавил он игривым тоном.
— У нас ребенок, — возмущенно зашипела я. — Один из родителей всегда смотрит за ребенком.
«Мама, ты же сказала, что я уже взрослый!» — вклинился в наш разговор Ромка, посмотрев на меня лукавым валеевским взглядом. О да, эти гены так просто не перебьёшь.
Я рыкнула и, подхватив рюкзак, поспешила в дамскую комнату.
Рафаэль
Мной руководила идея сблизиться с сыном. Я хорошо понимал, что сейчас на месте, где у него должны располагаться воспоминания об отце, у Ромки в памяти пустое место — просто нейтральная картинка, которую следовало заполнить только позитивными эмоциями. Ммм… какие у семилетки могли быть со мной общие интересы?
Картинг, рыбалка, многодневные вылазки в тайгу будут чуть позже, когда мой парень немного подрастёт. Сейчас же приходилось обходиться подручными средствами. Первые семейные посиделки — чем не повод?
Вот я и придумал немного поиграть в заговорщиков и обрадовать нашу девочку схожими костюмами и букетами.
«Понимаешь, это наш первый торжественный семейный обед», — сообщил я Ромке, пока барбер подравнивал его волосы. — «А значит, надо сделать так, чтобы он запомнился нам надолго».
«Торжественный обед?» — нахохлившись, спросил
сын.«В красивом ресторане», — кивнул я.
«А почему?», — не унимался мой парень.
«Потому что с сегодняшнего дня мы втроем официально семья: мама, папа и ты, наш сын».
«А другая мама?».
«У тебя одна мама», — покачал я головой и очень удивился, когда в барбершоп залетел взмыленный Леха с кожаной папкой в руках.
— Босс, — Алексей протянул мне папку. — Подарок от Дмитрия Александровича. Поздравляю вас.
Открыв папку, я увидел красную книжицу — паспорт гражданина Российской Федерации. Перелистнув обложку, я увидел Оксанино фото и свою фамилию рядом. Паспорт оказался выпущен на имя Валеевой Оксаны.
А ниже лежал ещё один важный документ — Ромкино свидетельство о рождении с нашими именами. Графа отец — Валеев Рафаэль Исламович. Графа мать — Валеева Оксана Александровна.
— Вашей жене надо будет поставить подпись в паспорте, — предупредил меня Алексей. — Черная ручка в папке. Всё остальное в порядке.
— Спасибо, Лёх, — кивнул я, чувствуя, как ком встал в горле от эмоций. Соболь! Только он мог провернуть всё за каких-то два с половиной часа. Аккурат до моего маленького семейного праздника.
Вытащив Ромкино свидетельство о рождении из папки, я повернулся к сыну.
«Ром, ты же хорошо читаешь, да?»
«Лучше всех в классе» — тут же кивнул сын.
Я протянул ему его свидетельство и предложил самому прочитать, что там написано.
А затем показал своему парню новый паспорт его мамы.
Мой сын действительно читал быстро, только это ему не помогло: он несколько раз напряженно перечитывал то фамилии в свидетельстве, то Оксанин паспорт. Будто так и не мог до конца поверить в прочитанное.
— Босс, там ещё шестнадцатая и семнадцатая страницы, — раздался сзади голос Алексея. — Как и у вас.
Я кивнул и полез за своим паспортом.
«Смотри», — я открыл свой и оксанкин паспорта, где на станице «Дети» было напечатано Ромкино имя.
Мой парень долго смотрел и долго сравнивал наши документы — слишком долго; я прекрасно знал, что читает он куда быстрее.
«Ром»?
Я похлопал его по плечу, а он, вместо того, чтобы поднять голову, только опустил её ещё ниже.
«Ром, что случилось»? — он полностью меня игнорировал. Осторожно взяв у него документы, я вернул их в папку и положил на соседнее кресло, а сам присел на корточки.
«Рома»?
В глазах моего сына стояли слезы.
«Ты убил ведьму, да?» — серьёзно спросил Ромка.
«Какую …гм…ведьму, Ром?» — на всякий случай уточнил я, уже догадывалась, кого он назовет.
«Ту ведьму, которая вроде бы была моей другой мамой», — серьезные детские глаза внимательно наблюдали за мной. — «Моя мама — моя настоящая мама — всегда огорчается после разговора с этой ведьмой».
«Я скормил её дракону», — ответил я, радуясь возможности применить такие редкие жесты. Все-таки есть польза от пересказа сказок, не зря я на них вчера два часа потратил.