Ребенок от убийцы брата

А я… На себя я просто махнула рукой: беспокойная ночь в поезде, усталость, Ромкины капризы, завал на работе, пустой холодильник.

А ещё надо было отослать деньги за билеты Розе Ренатовне. Я, честно говоря, почему-то думала, что билеты на поезд дешевле, чем на самолёт, но когда уточнила сумму у проводницы, поняла, что моя попутчица здорово скостила мне цену.

Пожалела меня.

Пришлось брать в займы у коллеги.

— Ого, — с удивлением покосилась на меня Лиза. — Оксан, что-то случилось, да?

— Почему ты так думаешь? — не поняла я.

— Ты обычно просто так взаймы не берешь, — протянула Лиза. — Что-то с Ромкой?

— Нет, Слава Богу, — покачала я головой. А затем рассказала ей про наши приключения. К счастью, финансы подруги не были настолько ограничены, и я сразу же отослала полную сумму Розе Ренатовне.

На следующий день жизнь более-менее вошла в своё русло, чему я была несказанно рада.

Я решила, что на этой неделе мы немного отдохнём дома — а вот на выходных можно и по центру города погулять… или в Измайловский парк съездить — зимой там очень красиво.

Вечером, заскочив вместе с Ромкой в магазин, я наспех сделала ужин — мы поужинали, затем я занялась глажкой, разрешив сыну немного посмотреть мультфильмы.

— Мама, а ты знаешь, меня сегодня в школе водили к медсестре, — ожидая, пока закончится реклама перед очередной серией его любимых Утиных историй, заявил Ромка.

— К медсестре? — оставив утюг в сторону, я посмотрела на сынишку. — Зачем?

— Не знаю. — Ромка пожал плечами. — Мне не сказали.

И мне тоже — в этом была вся странность.

— А что тебе делали? Какие нибудь уколы? — забеспокоилась я, потянувшись к телефону. Плевать, что девять вечера: если в школе сделали манту или какие-нибудь прививки, классная руководительница должна была сказать! Или хотя бы написать в чате.

— Не, не уколы, — замотал головой сын. — Мне сказали открыть рот и немного поводили палочкой с ватой. Совсем не больно, — на всякий случай добавил Ромка.

— Да? — я притворно улыбнулась, не желая пугать сынишку. — Ну хорошо… А горько не было?

Насколько я помнила из собственного детства, единственная прививка, которую нам «капали» в рот, была горькой. Может, Рома что-то напутал.

— Нее, не было горько.

Горько не было, палочка с ваткой.

Я написала учительнице, попросив объяснить, что зачем сегодня Ромку водили в медицинский кабинет.

Честно говоря, я не ожидала, что она ответит скоро (всё таки девять вечера), но учительница прислала сообщение буквально через десять секунд — так, будто она всё это время только и ждала моего вопроса.

Впрочем, её ответ показался мне мало вразумительным. Она написала, что попросила медсестру проверить Ромкино горло, потому что он кашлял.

«Видимо у него взяли какие-то анализы», — написала учительница. — «Это же наоборот, хорошо, что у нас есть такая возможность в школе».

«Тогда почему вы не сказали мне, что Рома кашлял на уроках», — задала я логичный вопрос.

«Потому что он перестал».

Я с опаской посмотрела на дисплей телефона: это я дура или учительница отвечает как-то странно?

Рафаэль

Каюсь, я не поверил матери, когда она вещала мне про несчастную сиротку с сыном. Во-первых, я никогда не был большим любителем невинных цветочков — к таким девчулям нужен особый подход, на которого у меня никогда не хватало сил и терпения. Во-вторых, если грубо прикинуть возраст мальчишки, то получалось, что цветочек этот я опылил во время своей отсидки, что тоже как-то не срасталось. Благодетельницы, к нам, конечно, иногда заглядывали, но несчастных невинных сироток, к сожалению, не поставляли… Так что мать просто выдавала желаемое за действительное.

В голову закралось одно сомнение — о моей бывшей: во время судебного процесса она призналась, что беременна от погибшего хахаля — благодаря этому, я получил значительно больше, чем предполагалось вначале.

Могла Лейсян наврать? Вдруг этот ребенок был моим? — Меня даже передёрнуло от этой мысли.

«Но мать узнала бы Лейсян, а это девчонка ей была явно не знакома».

Я усмехнулся, решив, что хорошо бы взглянуть на идеальную невестку своей матери: бывшую мать едва терпела, а эта девочка ей явно понравилась.

А вообще, никаких по настоящему стоящих зацепок, кроме фамилии отчества пацана (которые мать случайно увидела в его свидетельстве о рождении), не было. Так себе зацепка: столько по России ходит Валеевых, наверняка наберется с десяток и Рафаэлей. А самое фиговое, что матушка моя, подсмотрев фамилию парня, не успела проверить его родителей — то есть как звали девчонку, сиротку эту, мать тоже оказалась не в курсе.

— Оксана она, фамилии не знаю. — Растерянно сказала мать. — Рафаэль, неужели ты не помнишь женщин, с которыми у тебя были отношения? Может быть, Оксана не единственная? Может быть, у меня вообще уже несколько внуков — а я живу и ничего о них не знаю.

— Успокойся, пожалуйста, — мысленно застонал я. — Я же тебе сказал, что у меня никогда не было девиц с подобной внешностью.

— Но мальчик — твоя полная копия! — возмущённо воскликнула мать.

— Хорошо, — тяжело выдохнул я. — Мальчик похож на меня. Мальчика зовут Роман, его мать Оксана. Валеевы. Что ты ещё помнишь?

— Оксана говорила, что где-то в центре работает, — протянула мать. — Да, она же мне смску написала, когда деньги перевела.

— Смску? — я многозначительно замолчал. — Мам, так у тебя есть её номер?

— Ну да… — мама я явно не понимала… то есть делала вид, что не понимала. — Я просто надеялась, что ты сам вспомнишь Оксану.

Она явно не желала сдаваться.

— Хорошая девочка, сын. Очень хорошая.

— Диктуй телефон своей хорошей девочки, — усмехнулся я, полагая, что очень скоро эта нелепая история будет закончена.

Получив от матери телефонный номер сиротки, я набрал Павлу.

— Рафаэль? — удивился мой подчинённый. — Ты же в отпуске.

Ага, вместо того, чтобы блаженствовать в СПА со своей кралей, сижу как идиот на телефоне, попивая минералку.