Ребус. Рассшифровка

На этом мысль обрывалась. Что именно он хотел сообщить представителям гласных служб криминальной милиции, бригадир, признаться, не имел ни малейшего понятия. Но что-то сообщать было нужно, поскольку в противном случае - незачет.

Нестеров взял в руки листок, внимательно перечел немногое написанное и в поисках вдохновения побрел в дежурку, в которой прапорщик Прокопенко вдохновенно возился с карбюратором от старого «Москвича».

– Как ты думаешь, Юра, что в приватной беседе, по-соседски, мог сообщить источник старшему оперуполномоченному ОПУ?

– …Что говно, а не запчасти продают,- буркнул о своем прапорщик.

– Фи, это же моветон. Как-то слишком общо… А что-нибудь поконкретнее?

– Говно, а не карбюраторы.

– Местечково мыслите, товарищ Прокопенко.

– Говно, а втридорога.

– Вот! Уже теплее. Разовьем вашу мысль и переведем ее в плоскость всесокрушающей борьбы с преступлениями в сфере потребительского рынка! Где брал?

– В палатке, на «Юноне».

– Почем?
– спросил Нестеров. При этом он уже что-то крапал на бланке.

– Считай, три цены. Карбюратор - говно, а куда деваться? Под «мерсы» и «Тойоты» - сколько угодно. А на старого «Москвича» - днем с огнем не сыщешь.

– В магазине брал?

– Я ж тебе говорю - в палатке, на рынке!

В этот момент в дежурке задребезжал старенький телефон.

– Сергеич, возьми трубку, а то у меня руки грязные,- попросил Прокопенко.- Да не этот - вон тот, белый, местный.

По местному телефону звонил неведомый сотрудник, невесть как затесавшийся в покинутых кабинетах центральной конторы:

– Слушай, а где у нас набережная адмирала Пуговки-на?
– без предисловия начал он.

– Нет, это ты слушай, голос из склепа - очумел?
– взорвался Нестеров и продублировал информацию Прокопенко.

– Не может быть такой набережной!
– резонно отрезал прапорщик.

– Это почему?
– поинтересовался бригадир.

– Потому что адмирала такого быть не могло.

– Это почему?

– Пуговкин потому что!

– Слышал?
– фыркнул Нестеров в трубку и положил ее.- Дурка какая-то!

– Ничего особливого,- невозмутимо не согласился прапор.

– Ладно, черт с ним, с адмиралом. Продолжим. Значит, в палатке на рынке? Тогда пишем далее: как сообщил источник, на этом рынке он недавно познакомился с Валерой…

– Почему с Валерой?

– А ты знаешь имя?

– Нет.

– Тогда не мешай!… Познакомился с Валерой, который занимается перепродажей краденых запчастей для отечественных автомашин… ля-ля-ля… три рубля… Приметы Валеры… Установить не представилось возможным, так как квартира съемная, а он сменил адрес… Посему хули ознакамливать… все!… А стульев хозяйственникам не видать!
– вспомнилось вдруг Нестерову.

– Какие стулья?
– не понял Прокопенко.

– Крепкие, кумачовые, числом двенадцать,- задумчиво ответил бригадир.

– Н-да. Вас послушать со стороны нормальным людям - оторопь берет,- пробурчал прапор, отдуваясь от резких движений при починке карбюратора.

– А нормальные люди должны смотреть «Убойную силу» и умиленно сопеть в стенку носом. А для того, чтобы этот бред никому не был известен, я грифую бумаги. Так, ставим в уголке «секретно». Бамц - и таперича никто не имеет права знать! Ловко? Вот и славно. А теперь все, Юра, мне пора баиньки. Будут звонить из Министерства внутренних дел, скажи, что Нестеров Александр Сергеевич принять их сможет, но только завтра. Договорились?…

Нестеров накаркал: около пяти часов утра раздался звонок. Не из министерства, но из Ставка. Хорошо поставленный и удивительно не сонный голос объявил:

– Минск-520!!!

Александр Сергеевич, который лежал ближе к телефону, а потому спросонья схватил трубку, на голос среагировать не успел - связь прервалась.

– Ты часом не знаешь, «Минск-520» - это что за зверь такой?
– поинтересовался бригадир у одним глазом проснувшегося Прокопенко.

Раскладушка прапора заскрипела, и тот отвернулся.

– Спасибо, однополчанин!
– кивнул Нестеров.

Он посопел, поглядел в потолок и понял, что теперь просто так заснуть не сможет - его не покидала рябь секрета.

– А может, это тревога тревожная такая?!
– взорвался из-за безразличия коллеги Нестеров.- Может, наши батальоны в смертельной схватке…

– Ага, шас Молотов под утро громыхнет: «Граждане и гражданки Советского Союза!» - озверел Прокопенко.- Чего ты разошелся? Тебе что скомандовали?

– Минск-520!

– Ты - «есть» ответил?

– Практически!

– Тогда все - спим!

– Нет, мне интересно - что за команда такая?

– Команда секретная - мы ее не знать, а исполнять должны!

В этот момент вновь зазвонил прямой с ГУВД:

– Отбой Минску-520!!!

Это сказал тот же самый, правда, уже чуть подуставший голос, в котором бригадир тем не менее различил победные нотки.

– Во дела!
– почесал затылок Нестеров.- Похоже, наши-то ядрену атаку отбили! Очередного Пауэрса прищучили! Отбой Минску!

– Во! А ты еще узнавать хотел!
– ворчал Прокопенко, не слезая со скрипучей раскладушки.

– Может, кто к ордену приставлен?
– ерничал Нестеров.

– Ага, с закруткой на спине,- уже сквозь сон парировал прапорщик.

Остаток сна был недолгим, ибо уже без пятнадцати шесть в отдел прискакал дежурный по Управлению начальник отдела кадров майор Шлемин. Майор был выбритый, строевой и резвый. Ужасом, летящим на крыльях ночи, он ворвался в дежурку и объявил тревогу.

– Что вы голос повышаете? Мне что, коней седлать?!
– недовольно пробурчал Прокопенко и принялся искать журнал, по которому надо было обзванивать сотрудников.- Сергеич, ты случайно не в курсе, где наш главбух?

– Не главбух, которая с толстой жопой и в очках, а гроссбух, который прошитый и с пронумерованными страницами,- назидательно поправил Нестеров.- А я почем знаю?

– Вы что? команду «Минск-520» не принимали?
– ужаснулся Шлемин.- К шести часам все сотрудники должны быть на своих рабочих местах!

– Да принимали мы, и «Минск», и «отбой Минску», и город Брест «с боем брали»,- проворчал прапор.- За сутки чего только ни напринимаешь… А, вот он, главбух, нашелся. За сейф, гад, завалился.