Рецензии на произведения Марины Цветаевой

В пятнадцать лет:

Звенят-поют, забвению мешая,В моей душе слова: «пятнадцать лет».О, для чего я выросла большая?Спасенья нет!Еще вчера в зеленые березкиЯ убегала, вольная, с утра.Еще вчера шалила без прически,Еще вчера!Весенний звон с далеких колоколенМне говорил: «побегай и приляг!»И каждый крик шалунье был позволенИ каждый шаг!Что впереди? Какая неудача?Во всем обман и, оx, на всем запрет!Так с милым детством я прощаюсь, плача,В пятнадцать лет. [50]

50

Из стихотворения «В пятнадцать лет».

Гимназистка и первый роман:

Я сегодня всю ночь не уснуОт волшебного майского гула!Я тихонько чулки натянулаИ скользнула к окну.Я — мятежница с вихрем в крови,Признаю только холод и страсть я.Я читала Бурже: нету счастьяВне любви!«Он» отвержен с двенадцати лет,Только Листа играет и Грига,Он умен и начитан, как книга,И поэт!За один его пламенный взглядНа колени готова упасть я!Но родители нашего счастьяНе хотят… [51]

51

Из стихотворения «Гимназистка».

Позади гимназия и первый роман. Прошли годы.

Жена:

Все твое: тоска по чуду,Вся тоска апрельских дней,Все, что так тянулось к небу, —Но разумности не требуй.Я до самой смерти будуДевочкой, хотя твоей.Милый, в этот вечер зимнийБудь, как маленький, со мной.Удивляться не мешай мне,Будь, как мальчик, в страшной тайнеИ остаться помоги мнеДевочкой, хотя женой. [52]

52

Из стихотворения «Из сказки — в сказку».6

А вот уже воспоминания. О невозвратном. О детстве. О береге Оки:

В светлом платьице, давно-знакомом,Улыбнулась я себе из тьмы.Старый сад шумит за старым домом…Почему не маленькие мы?Почернела дождевая кадка,Вензеля на рубчатой коре,Заросла крокетная площадка,Заросли тропинки на дворе…Не целуй! Скажу тебе как другу:Целовать не надо у Оки!Почему по скошенному лугуНе помчаться наперегонки?Мы вдвоем, но, милый, не легко мне, —Невозвратное меня зовет!За Окой стучат в каменоломне,По Оке минувшее плывет…Вечер тих, — не надо поцелуя!Уж на клумбах задремал левкой…Только клумбы пестрые люблю яИ каменоломню над Окой… [53]

53

Из стихотворения «В светлом платьице, давно знакомом…»

В этих пяти пьесках уже целая симфония. А пьесок этих у Марины Цветаевой по числу страниц 142. Они все маленькие, уютные, чистые, интимные. И написаны они рукой несомненного поэта. Прочтите эту книжку. И на час вы отдохнете. Вспомните, прослезитесь. И барxатный томик долго будет лежать у вас на столе.

Б. Ивинский Рец.: Марина Цветаева. Волшебный фонарь: Вторая книга стихов М.: Кн<игоиздательст>во «Оле-Лукойе», 1912 {8}

Из картонного футляра вы вынимаете маленькую изящную книжечку в бархатном темно-красном переплете. Очень мелкая, но четкая печать, больше сотни миниатюрных стихотворений. Эта книжка хоть и вторая у автора, но рядовой читатель встречает имя г-жи Цветаевой как поэтессы впервые. [54] С недоверием начинаешь перелистывать. Вот «предисловие».

Милый читатель! Смеясь, как ребенок,Весело встреть мой волшебный фонарь.Искренний смех твой, да будет он звонокИ безотчетен, как встарь.Все промелькнут в продолжение мига:Рыцарь, и паж, и волшебник, и царь…Прочь размышленья! Ведь женская книга —Только волшебный фонарь!

54

Б.Ивинский ошибается: рецензии на первый сборник М.Цветаевой появились в 1910–11 гг. на страницах центральных журналов и газет (см. их в настоящем издании).

Не правда ли: мило, нежно, без претензий. И, еще не покоренный, но готовый покориться мягкому творчеству женской души, вы перевертываете страницу за страницей и отрываетесь только тогда, когда все полтораста страничек прочитаны. Нежно закрываете книжечку, похожую на молитвенник, и вам кажется, что вы и впрямь только что прочитали молитвы девичьего, еще не утратившего аромата детских грез, сердца. Как на экране волшебного фонаря, перед вами прошли «чарованья сладких вымыслов» детства и юности, но не объективно, холодно запечатленные, а с трепетной любовью к невозвратному прошлому.

П. Перцов Рец.: Марина Цветаева. Волшебный фонарь: Вторая книга стихов. М., 1912 {9}

Маленькая, хорошенькая книжка в сплошном бархатном переплете и вдобавок в футляре — ни дать, ни взять молитвенник. Внешность для сборника стихов самая нерасполагающая: ожидаешь чего-нибудь претенциозного и самолюбиво-ничтожного. Вероятно, произведения еще одной лишней жертвы нашего «модернизма?»

Ничуть не бывало. Внутренность книжки приносит приятное разочарование. Это «обыкновенные» стихи, т. е. удобочитаемые и человекообразные. И с несомненной печатью таланта. Конечно, крыло современности веет и над ними, но это веяние одушевляет, а не мертвит их. Порою пахнет и Бальмонтом, и Брюсовым, и Блоком, и даже Максом Волошиным, но, сквозь все это, звучит свой, «домашний», напев.

Стихи г-жи Цветаевой очень женские стихи. Не «дамские», к счастью, а именно женские. Лучше всего ей удаются темы интимной жизни, сцены детства, воспоминания о далеких днях:

«Курлык»Детство: молчание дома большого,Страшной колдуньи оскаленный клык;Детство: одно непонятное слово,Милое слово «курлык».Вдруг беспричинно в парадной столовойЧопорной гостье покажешь язык,И задрожишь, и заплачешь под слово,Глупое слово «курлык».Бедная Frдulein в накидке лиловой,Шею до боли стянувший башлык, —Все воскресает под милое слово,Детское слово: «курлык».

Или — другой «домашний» сюжет:

КошкиОни приходят к нам, когдаУ нас в глазах не видно боли.Но боль пришла — их нету боле:В кошачьем сердце нет стыда!Смешно, не правда ли, поэт,Их обучать домашней роли.Они бегут от рабской доли:В кошачьем сердце рабства нет!Как ни мани, как ни зови,Как ни балуй в уютной холе,Единый миг — они на воле:В кошачьем сердце нет любви!

Ну, конечно, это не мировые темы. Но, право же, это лучше, чем хлопать мироздание по плечу и амикошонствовать с вечностью, как большинство наших «новых» поэтов. Г-жа Цветаева умеет касаться и больших тем, но и там она помнит, что

Тем и вечны слова, что тихи, [55] —

и поет, не повышая голоса и не впадая в «надрыв».

«Острых чувств» и «нужных мыслей»Мне от Бога не дано, —

защищается она в ответе Брюсову. [56] Но читатель готов стать на ее сторону. Решительно, русские поэтессы последних годов симпатичнее русских поэтов: по крайней мере, их поэзия искреннее и свежее. И поэты, вспомнив, что они, как говорится, в одном случае у Влад<имира> Соловьева, «все же мужчины», [57] должны уступить им дорогу в храм славы.

55

Из стихотворения В.Соловьева «Последняя встреча».

56

См. комментарий на с. 513.

57

Имеется в виду стихотворение «Das Ewig-weibliche. Слово увещательное к морским чертям», где есть такие строки:

Гордые черти, вы все же мужчины, —С женщиной спорить не честь для мужчин.Ну, хоть бы только для этой причины,Милые черти, сдавайтесь скорей.