Red is my favourite colour

Мы уже собирались вылезать, как за дверью послышались шаги и голоса студентов, среди которых я с ужасом узнала Себастьяна и Оминиса. В тот момент вся моя жизнь пронеслась перед глазами, я не знала, что делать, пока Натсай хохотала уже в открытую, предвкушая нашу встречу. Было два варианта: нырнуть под воду и продержаться там столько, сколько хватит воздуха, либо прошмыгнуть в кабинку туалета, которая располагалась прямо у входа. Однако я не успела сделать ни того, ни другого, потому что гогот подруги привлёк этих двоих. До сих пор во всех подробностях помню ошарашенное лицо Себастьяна, открывшего дверь и с опаской заглядывающего внутрь. Должно быть, услышав девичий смех, они с Оминисом не смогли унять любопытство, а может, узнали в этом смехе Натсай.

Сейчас мой стыд сменился смехом: я всё вспоминала лицо Сэллоу, на котором за пару секунд сменилась целая вереница эмоций, когда он увидел меня, стоящую в воде и прикрывающуюся руками. Натсай не могла остановиться, смеясь и прячась за одну из русалок, а я просто стояла посреди ванны и смотрела на ребят. Оминис, как всегда не понимающий, что происходит, допытывался отчёта у друга, а тот будто язык проглотил, вытаращив глаза. Мерлин, я бы отдала сейчас всё, лишь бы ещё раз увидеть это его выражение лица! Он будто увидел Пивза у себя в кровати.

Я захохотала и опустилась на корточки, обнимая колени руками. Оказалось, что Сэллоу с Мраксом тогда искали главного старосту, чтобы доложить о драке в коридоре, но наткнулись на нас. На шум прибежали дежурные, и нам не удалось скрыться бесследно. В тот вечер у наших с Натсай факультетов отняли по целых пятьдесят очков, из-за чего на меня обозлились одноклассники, но всё же я ни о чём не жалею.

Неохотно выходя из душевой, я всё ещё не могла стереть улыбку со своего лица. Воспоминание об этой шалости — одно из немногих, напоминающих мне о немногочисленных беззаботных днях в стенах школы.

***

Проснувшись спустя пару часов, я никак не мог дальше уснуть, всё прокручивая в голове наш с Амелией диалог, если его можно так назвать. Теперь, немного поспав, я всё же осознал, что снова поступил, как олух, но, чёрт, как же я был рад!

По правде говоря, мне этот Уизли никогда не нравился. Вечно ведёт себя, как болван, привлекая всеобщее внимание, особенно на занятиях Шарпа. Постоянно попадает во всякого рода передряги со своими тупыми зельями, от чего девчонки радостно пищат и хохочут. «Маразм!». Я снова прислонился к изголовью кровати, скрещивая на груди руки.

Фокусы рыжего не остались незамеченными и для Амелии: она буквально хлопала в ладоши, наблюдая за стаей бабочек, которые однажды заполнили весь класс Зельеварения, как результат очередного неудавшегося эксперимента Уизли. «Вот же выскочка!», — подумал тогда я, наблюдая, как Амелия заходится смехом, почти подпрыгивая на месте от радости.

После того случая я ни разу не видел её такой весёлой. По крайней мере в моей компании. Да я и не особо обращал внимание на её настроение, мне было важно одно — чтобы она продолжала помогать моей сестре дальше, используя свою древнюю магию.

Сейчас мне стыдно за своё поведение. Я хочу вернуть её, вернуть нашу дружбу, заставить её поверить мне, довериться снова. Хоть я и понимаю, что, скорее всего, это бесполезно — я разрушаю даже призрачную надежду на перемирие всякий раз, как открываю рот!

Я возмущённо мотнул головой в сторону, натыкаясь взглядом на стоящие на прикроватной тумбочке духи Амелии. Должно быть, она их оставила здесь, когда уходила. Точнее, убегала, сломя голову.

Потянулся к заветной баночке, предвкушая сладкий цитрусовый аромат. Крышка не была плотно закручена, поэтому звонко упала на пол, как только я попытался притянуть духи к себе. Я замер на несколько мгновений, вжав голову в плечи, моля Мерлина, чтобы мадам Чиррей или дежурные не нагрянули на звук. Убедившись, что нигде не слышно шагов, попытался найти крышку, не вставая с кровати и оглядывая пространство вокруг. Темно, хоть глаз выколи. Я забыл попросить Амелию, чтобы она помогла мне найти мою палочку. Спустя несколько тщетных попыток, я оставил затею найти злосчастную крышку и в нетерпении поднёс баночку к носу.

— О, Мерлин! — промычал я, обмякая на кровати от удовольствия. Этот запах. Он сводит меня с ума. Почему он такой манящий? Может, она туда что-то подмешивает? Например, амортенцию.

Жадно вдыхая аромат, я представлял её волосы, в которые зарываюсь носом. Её гладкую кожу. Мысленно провожу рукой по её шее, обводя контур шрама. Касаюсь пальцем её губ, слегка приоткрытых, готовых к поцелую.

Я огляделся вокруг: тишина, темнота, щекочущая нервы. Прикрыл веки, воспроизводя всё, что было связано с Амелией: как она спала в нашей гостиной у камина, её пижаму, узкую юбку и пылающее гневом тело в пещере, ванная старост… Чёрт, я и забыл про тот случай.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — я ощутил, как в и без того тесных пижамных штанах становится всё меньше места для моего возбуждения. В панике накрываясь одеялом, пытался втягивать воздух ртом как можно активнее, чтобы немного прийти в себя. Это не помогает! Мерлин, только не сейчас, только не сейчас!

«Стоп. А почему не сейчас?», — я замер, слегка оттягивая резинку штанов, чтобы хоть как-то увеличить в них место. «По-моему, сейчас — самое подходящее время сделать то, что ты так давно хотел». Было ощущение, что сам дьявол сидит на плече и шепчет всю эту околесицу мне прямо в ухо. Чёрт бы тебя побрал, Амелия Мэллори!

Ещё пару мгновений в мучительных раздумьях, и я уже спешно спускаю надоевшие штаны, корячась под одеялом. Такого стыда я ещё не испытывал ни разу, но сейчас просто хотелось это сделать. Как можно скорее.

Всё тело вздрогнуло, когда я в нерешимости дотронулся ледяными от страха пальцами до разгорячённой кожи где-то внизу живота. Табун мурашек галопом пробежался по мне от макушки до пят. Что я творю? Неосознанно подношу свободной рукой баночку сухих духов к носу, вдыхаю цитрусы и…

И с головой ухожу в блаженство, когда сквозь прикрытые веки и затуманенное сознание всё же прорывается её лицо. Её глаза, в которых горит огонь, и не просто огонь, а целое пламя, забирающее меня в свой плен. Я решительно обхватываю рукой уже до предела возбуждённый член, делая пару неумелых движений вверх-вниз, отчего тут же хватаю ртом воздух, словно только что вынырнул из воды. Чёрт, как это приятно. Трясу головой из стороны в сторону, пытаясь хоть немного прийти в себя. Новый вдох и снова цитрусы. Целый сад зелёных, оранжевых, жёлтых фруктов врывается в мою голову разноцветным фейерверком.

«Такой даже тебе не снился, грёбанный Уизли», — проносится в мыслях, и я делаю ещё несколько движений рукой, боясь лишний раз шевельнуться, чтобы не спугнуть блаженство.

Я чувствую, как всё моё тело буквально дрожит от напряжения и нахлынувшего вдруг озноба. Напряжены все мышцы, из-за чего левый бок неимоверно ноет под повязкой, но мне это абсолютно не мешает продолжать.

Всё ещё не выпуская баночку из пальцев, я на этой же руке подтягиваюсь ближе к изголовью, чтобы полностью сесть, и опускаю одну ногу на пол. Босая ступня касается холодного пола, отчего я рефлекторно поджимаю пальцы. «Они вообще не топят, что ли?». Плевать. Ставлю ногу, превозмогая дрожь, и полностью избавляюсь от штанов, что б их!