Red is my favourite colour

Я так и застыла, разинув рот от удивления. Если даже Поппи стало любопытно, то что уж говорить об остальных? «Да, Амелия, ты крупно попала». Я сделала глубокий вдох, зарываясь пальцами в волосы. Честно говоря, груз всего произошедшего лежит на моих плечах слишком долго. Для чего нужны друзья, как не для того, чтобы разделить с ними свою ношу?

Через несколько минут, разобравшись с делами, мы втроём сидели на диване, закинув ноги друг на друга, и болтали:

— Я как-то пропустила момент, когда вы с Уизли сблизились, — Натти рассматривала свои пальцы, то и дело поднося руки ко рту и откусывая очередной заусенец. Поппи на это только цокала и хлопала её по ноге.

— Да я сама, если честно, пропустила этот момент, — захихикала я, глядя на них. — Перед школой, когда ехали в поезде, решили сходить в паб, так и завертелось.

— Он мне не нравится, — Натсай подобралась, показывая, что не шутит. — Не забывай, что я живу с ним в одной гостиной. Он постоянно со всеми ругается. Достал уже.

— Ругается? Гаррет? Ты ничего не путаешь? — я тоже села поудобнее, чтобы лучше слышать подругу.

— Конечно, это же Уизли. Он не злобный, ты не подумай. Просто ему постоянно кажется, что над ним смеются, вот и достаётся всем и каждому.

— Да не может быть, Натти. Ни разу не замечала за Гарретом агрессивного поведения. И мне казалось, ему нравится всех развлекать.

— Конечно, станет он при тебе что-то такое исполнять, — она махнула в мою сторону, вскидывая брови.

— Амелия, а он пригласил тебя на поэтический вечер? — Поппи, видимо, надоело слушать неприятные вещи про Гаррета, и она решила слегка сменить тему.

— Нет, а должен был? Сюда придут парочками? — мне было всё равно, на самом деле, но неприятное чувство всё же кольнуло внутри.

— Это не правило, но многие восприняли нашу инициативу как романтическую возможность, — Поппи едва заметно покраснела, кидая взгляд за диван, где стоял Амит.

— Да, кстати про это. Саманта с Себастьяном ведь идёт.

Натсай — высший класс в том, чтобы говорить такие вещи без какой-либо подготовки, будто они ничего не значили. Вторая Имельда, не иначе.

Наверное, по моему виду было заметно, что означает для меня эта новость, потому что подруги, как сговорившись, схватили меня за руки, придвигаясь ближе.

— Как? Откуда ты знаешь? — чувство зияющей внутри пустоты заполняло мою душу с каждым вдохом всё больше и больше. Я ощущала себя стоящей на краю обрыва: неистовый ветер треплет мои волосы и одежду, и я вот-вот упаду, встречая объятиями ледяную бесконечность.

— Она растрепала уже всем, неужели не слышала? — взгляд Натсай смягчился, глядя на меня, и от этого стало немного теплее.

— Нет, не слышала… — я расстроенно поджала губы и опустила глаза на наши сцепленные руки. Как жаль, что они не всегда были рядом со мной, когда случалось что-то плохое.

— Да и чёрт с ним, невелика потеря! Сама пригласи Уизли, ну, если хочешь, конечно, — Натсай явно не нравилась эта идея, но, как настоящая подруга, она изо всех сил старалась меня поддержать.

— А ты бы предпочла, чтобы я Сэллоу, что ли, позвала? — я засмеялась, смотря на неё: ей было, что сказать, но она никак не решалась.

— Да, потому что я Себастьяна знаю с лучшей стороны. Не понимаю, чего тебе не нравится.

— Вот именно, что ты знаешь его только с одной стороны — которую он всем вам показывает. Мне же открылась не лучшая его часть, так что я воздержусь от общения с ним.

Поппи нервничала, ей казалось, мы ругаемся, но это было не так.

Натти понравился Себастьян ещё когда мы только начали с ним общаться: он всегда рассказывал смешные истории, помогал с домашкой и «спасал» меня, как тогда в Хогсмиде от тролля в доспехах. Худшую сторону нашего общения я не выносила на публику — надеялась, что этого больше не повторится. Но всё повторялось вновь и вновь.

Пришлось выложить подругам всё как на духу, только умолчав о щепетильных моментах, как, например, о случаях в пещере и Крипте.

Натсай была в ужасе, но не изменила своего мнения — так уж Себастьян запал ей в душу. Поппи же, наоборот, ещё сильнее уверилась в том, что Гаррет — «лучшая для меня партия». Ох уж эти её фразочки — сразу видно, проводит много времени с бабулей.

Я вообще не понимала, к чему этот разговор — никого из них я не рассматриваю, как «партию», чтоб её! Это глупости: у Сэллоу есть девушка, а Уизли… он для меня закрытая книга, я не знаю, что от него ожидать.

Наконец, мы закрыли эту тему, и я смогла немного выведать у подруг об их любовных делах:

— Натти, я помню, тебе нравился парень с Пуффендуя… кажется, Джошуа, верно?

— Да, было дело, — она манерно закатила глаза. — Мы и сейчас иногда общаемся, но Поппи говорит, он много с кем флиртует.

Я с интересом посмотрела на Поппи, жаждая её комментариев на этот счёт.

— Да, он вечно бродит по нашей гостиной, приставая к девчонкам: то ему надо помочь с домашкой, то сова приболела, то галстук не завязывается. Что за глупости? Палочку в руки — и вперёд!

— Поппи, ты такая милашка, — я стиснула её щёчки в ладонях так, что её губы вытянулись уточкой. Когда она возмущается — вылитый Лунтелёнок. «Надо бы заглянуть в Виварий», — подумала я, ощутив, как соскучилась по тварям.

— Этот Джошуа, кстати, дружит с Чарльзом с четвёртого курса, — Натти неопределенно кивнула в сторону.

Холодок слегка прошиб позвоночник, как только я поняла, о ком идёт речь — вспоминать Анну было больно. Натсай продолжила:

— Я много раз видела его в библиотеке с этой девочкой, сестрой Себастьяна. Я слышала, она заболела, когда я ещё училась в Уагаду.

— Да, всё верно, Натти. Сейчас она, слава Мерлину, поправилась и, видимо, нашла парня.

Я старалась говорить бодро, пыталась улыбаться, но при мысли о том, что мы с Анной не общаемся из-за моей выходки на дуэли, меня накрыла тоска, отражающаяся на лице.

— Эй, ты чего? — Натсай заправила выбившуюся прядь волос за моё ухо и поправила сползшие на нос очки. — Вы поругались? Я видела, вы ходили вместе, а потом что случилось? Это из-за Себастьяна?

Чёрт, как не вовремя весь этот разговор: мне казалось, я уже остыла и успокоилась, но нет. При упоминании о том случае слёзы снова подступили к глазам. Я зажала нос, пытаясь унять слабость.