Red is my favourite colour

— Я тоже рад тебя видеть, Уизли — сдержанно процедил Сэллоу, но в его глазах действительно читалась радость. Неужели разгильдяй и одиночка соскучился по Хогвартсу и одноклассникам?

Я протянула руку Гаррету для пожатия, улыбаясь во все тридцать два зуба, когда вдруг почувствовала влажный поцелуй на кончиках пальцев. Он смотрел на меня исподлобья, явно довольный тем, какое впечатление произвёл. Я давно не получала подобных жестов в свою сторону. Мои щёки зарделись, и я поспешила прикрыться волосами. Себастьян смотрел на нас с нескрываемым отвращением, а его лицо дёргалось гримасой.

***

Что за спектакль, Уизли? Я не мог поверить в то, что видел. Этот рыжий проныра доставал Амелию ещё в прошлом году, что меня дико бесило. Тут я решил начать всё с чистого листа и попытаться подружиться с кем-то из парней помимо Оминиса, но Гаррет точно нарывался на неприятности. Все мои планы на дружбу с ним улетучились, как только я увидел его противные губы на пальцах Амелии. А она-то как рада! Вы только посмотрите: лыбится и краснеет, какая-прелесть. Как неприлично и распущено, слов нет. Я показательно фыркнул и уставился на вид за окном, чтобы не видеть эту пошлятину.

— Себастьян, давай к нам, со мной в купе едут два четверокурсника — у них волшебные шахматы и куча сладостей!

Уизли был счастлив, как ребенок. Как же это тупо для почти выпускника. Но деваться было некуда — сидеть с девчонками и слушать их девчачьи разговоры не было никакого желания. Мы с Гарретом зашли обратно в купе, откуда он вышел пару минут назад.

***

Слава Мерлину, Гаррет спас меня и забрал Себастьяна с собой, какое облегчение! Мы с Анной зашли в первое попавшееся купе, где с приятным удивлением обнаружили Саманту Дейл и Имельду Рейес, бурно обсуждающих предстоящие матчи по квиддичу. Точнее, обсуждала будущая капитанша, а вторая лишь послушно кивала.

— Амелия, Анна! Какая приятная встреча! — девочки почти в один голос поздоровались с нами и потянули к себе на сидения. Саманта явно почувствовала облегчение от того, что кто-то сможет слушать её подругу вместо неё. Я села рядом с Дейл, а Анна тут же увлеклась разговором с Рейес.

— Вы тоже решили отправиться в Хогвартс пораньше? Мне уже не терпелось начать тренировки по квиддичу, дома тоска зеленая, — тараторила Имельда, взбудораженная мыслью о том, что в этом году квиддичу быть. Саманта же держалась в стороне, лишь изредка скромно улыбаясь или роняя две-три скупых фразы.

Я вспомнила, что решила начать вести дневник и даже купила в «Зонко» блокнот-кусачку на подобии чудовищной книги. Я бы не обратила внимание на эту странную штуку, если бы она не начала оскорблять меня прямо в магазине! Я опешила, но продавец поспешил мне на помощь, уверяя, что тетрадь абсолютно безобидна для своего хозяина, а вот от чужих глаз профессионально скроет всё то, что в ней будет написано. Дурной нрав — небольшая плата за сохранность секретов.

Я достала блокнот и перо с чернилами и принялась заполнять дневник. Когда поля «имя владельца», «факультет» и «курс» были заполнены, я приступила к первой записи. Хотелось поведать дневнику о путешествии в Фелдкрофт, встрече с Себастьяном и долгожданной поездке на Хогвартс Экспрессе.

«Дорогой дневник!…», — я не успела написать больше ни слова, как эта безобразная тетрадь начала показывать мне язык и пускать слюни прямо на мои пальцы, держащие обложку. «Может, стоило всё-таки купить обычную маггловскую тетрадь и наложить на неё запечатывающие чары или использовать волшебные чернила?», — с усталостью подумала я, пытаясь вытереть противные слюни об обивку сидения.

Сосредоточиться на заполнении дневника не представлялось возможным, и я решила оставить это занятие до прибытия в школу. Тетрадь благополучно отправилась на скамью рядом. Девушки поглядывали на меня с нескрываемым любопытством — видимо необычная вещица привлекла и их внимание.

В голову пришла идея выйти в коридор и немного полюбоваться видом из окна, а также отдохнуть от нескончаемых разговоров в купе. Когда я вышла, то первое, что увидела — это спину Себастьяна. Он упирался локтями в поручень у окна, а голова лежала на руках.

Я хотела повернуться и зайти обратно в купе, пока он не заметил, но звук открывающейся двери привлёк его внимание.

— Стой, — раздался голос за моей спиной, — боишься меня?

Были слышны издевательские нотки в его голосе, поэтому, не оборачиваясь, я сделала глубокий вдох и передёрнула плечами, морально готовясь к неизбежному и неприятному разговору.

— Что ещё скажешь, Сэллоу? — я попыталась безмятежно улыбнуться, но вышел лишь кривой оскал.

— Зачем ты приехала к моей сестре? Что тебе от неё надо? Ищешь союзников для своих тёмных делишек? — Себастьян с каждой фразой подходил ближе, заставляя меня вжаться в дверь купе. Я завела руки за спину, чтобы в случае чего быстро её открыть и юркнуть в безопасное пространство.

— Я, в отличие от некоторых, не разбрасываюсь друзьями и не использую других в своих корыстных целях. И тебе ли говорить про «тёмные делишки», мистер-непростительные-заклинания?! — я выпалила всё это на одном дыхании, после чего быстро открыла дверь и влетела в купе снитчем, закрываясь на замок.

***

Гаррет уже достал своей непрекращающейся болтовнёй, перескакивая с темы на тему. Я давно потерял нить разговора, поэтому просто смотрел себе в ноги и ковырял фантик от очередной сладости. В этих брюках было жутко неудобно, всё-таки они слишком тесные, и не надо было их надевать только для того, чтобы произвести впечатление на Амелию. Я решил выйти в коридор и немного постоять, чтобы кровь снова начала циркулировать.

Я стоял так уже минут десять, наблюдая за завораживающим пейзажем из окна. Когда много летаешь на метле, начинаешь забывать, как выглядит природа из простого окна поезда.

Из соседнего купе доносился девчачий смех и обрывки разговоров, но Амелии слышно не было. Интересно, что она сейчас делает? Может, задремала? Наверное, мы с Анной слишком рано её разбудили, она могла бы ещё поспать хотя бы час.

Я вспомнил, как накануне утром застал её спящую у нас на диване в гостиной. Я правда старался унять свои мысли, чтобы они не поползли дальше, но их было уже не остановить — они дьявольскими силками опутывали мой разум. Вспомнил её волосы, цитрусовый запах, бедро, контуры которого так изящно выделялись под тонкой материей одеяла. Дальше утро за завтраком, когда она в ярости бросилась к нам в такой крышесносной пижаме. Её грудь.

Я положил голову на руки, облокачиваясь на перила у окна. Решил дать волю своим мыслям и воображению. Может, если довести их до абсурда, я успокоюсь, и моё тело больше не будет так реагировать?

Попытался представить ту же самую сцену на кухне, только, как если бы Амелия была нагая. Вот что бы я увидел, если бы она встала с дивана и пошла к нам БЕЗ пижамы? Я не успел окунуться в это мыслеблудие, как услышал звук открывающейся двери. Рефлекторно глянув за спину, я увидел предмет моего воображения. Она — меньшее, кого я хотел бы увидеть прямо сейчас. Я очень рассердился на самого себя, что очутился в таком дурацком положении по собственной же воле. Надо сдержаться и промолчать, сдержаться и промолчать, сдержатьсяипромол…